“Вот как чувствует себя шулер, доставший козырь из рукава”, – подумала я и постучала в дверь.

Сокол открыл почти мгновенно. Вскинул брови, с удивлением глядя на меня. А я смотрела на него. Лучший убийца Клана Смерти щеголял по спальне с голым торсом и в мягких тренировочных штанах. Руки и грудь, покрытые шрамами, напоминали о многочисленных битвах, из которых Сокол вышел победителем.

– Амелия?

– Да, – выдохнула я, скользя взглядом по литым мускулам жениха. Сколько часов он провёл на полигоне, чтобы теперь тело стало самым опасным оружием? И почему я его никогда не боялась?

Я потянула воздух носом и смущённо улыбнулась. Аромат жжённого сахара сейчас был как нельзя кстати. Соблазнять мужчин я не умела, но с Соколом это и не требовалось. Хватило пары взглядов, чтобы он начал терять контроль.

“И я тоже”, – призналась себе я мысленно и облизнула губы.

– Я хочу, чтобы ты сделал меня женщиной. Сегодня. Сейчас.

Её голос чуть дрогнул на слове “сейчас”. Во взгляде решимость сменилась паникой, а потом всё заволокло туманом. У Сокола в горле пересохло. Разум был готов отключиться и позволить ему взять самую желанную девушку, но где-то на границе сознания вспышкой прорезалось предупреждение.

“С тобой это уже было. Ты позволил себе забыться, а утром проснулся с другой. Хочешь попасть в ту же ловушку?”

Сокол ласково обнял невесту за плечи и выглянул в коридор, проверяя не идёт ли кто-нибудь мимо двери к лестнице.

– Твои желания для меня закон, но родная. Зайди хотя бы в спальню.

Она молча кивнула и послушно перешагнула порог его комнаты. Тихо выдохнула, когда дверь закрылась, и развернулась лицом к жениху.

– Я не шучу, – предупредила Амелия. – Хочу, чтобы это случилось сегодня.

Платье на ней было с короткими рукавами. Чуть прозрачная юбка на грани дозволенного моралью клана. Лёгкие сандалии, туго закрученные локоны и блеск перламутра на губах. Торжественность момента можно было сравнить только с объявлением победителей на празднике инициации, но один сильнейший маг с даром наводить морок заставлял Сокола сомневаться даже в себе. Что ей ответить? “Извини, мы договорились терпеть до свадьбы?” Звон пощёчины будет стоять на всё бывшее здание приюта. “Прости, я не готов. Пьян, болен заразной болезнью, ранен, устал, присмерти”. Или сказать правду?

– Если я снова под мороком, и ты мне привиделась, то завтра утром точно кого-нибудь убью.

– Я не морок, – смущённо улыбнулась она. – Убивать никого не придётся. Как доказать? На четырнадцатилетие мой папа подарил тебе кинжал с белой рукоятью. Я помогала выбирать. Магнус ещё ворчал, потому что наш кинжал тебе понравился больше, чем тот, что он заказал.

– Потому что я люблю белый цвет, – признался Сокол, пропуская сквозь пальцы шёлковый пояс её платья. – И твоё внимание мне дорого. Но поддаваться искушению слишком опасно. Давай подождём до нашей первой ночи. Клянусь, она будет особенной. Я украшу дом цветами, повешу гирлянды под пологом кровати. Я хочу любить тебя и называть женой, а не вздрагивать от каждого шороха за дверью.

Амелия отвела взгляд и прикусила губу. Даже мягкий отказ ударил по самолюбию?

– Если мы не сделаем это сегодня, то женой, возможно, тебе придётся называть Малию, – ответила она. – Я твоя невеста. На меня ты надел браслет при самом надёжном свидетеле – Ксанире Делири. Я тоже могу заявить своё право на свадьбу с тобой во время совета, если буду женщиной. И старейшины примут сторону законной невесты.

План Амелии был слишком безумен, чтобы поверить, будто он сам пришёл к ней в голову. Без подсказки. Раз уж одна обесчещенная девушка требует у совета свадьбу, то почему бы не появиться второй?

– Нет, – Сокол сжал её плечи и притянул к себе, чтобы обнять. – Не мешай своё имя с грязью, не позволяй никому с презрением кривиться тебе вслед. Я докажу, что Малия уже познала мужчину до той ночи. Тебе не нужны вопросы старейшин: “А как это было? Правда ли он тебя соблазнил или ты сама отдалась?” Подумай об отце, в конце концов. Каково ему будет выдержать такую пытку? А я как буду смотреть ему в глаза? Год ухаживал за его дочерью, чтобы потом жениться со скандалом!

– Папа поймёт, – заупрямилась Амелия. – Мне всё равно, что подумают старейшины. Если Малии помогает Франко, то доказать её обман будет почти невозможно. Или Шила выдала тебе все тайны своей пациентки? Согласилась выступить на совете, подписала показания?

– Ещё нет, – поморщился Сокол. – Но благодаря Несту я знаю, кто мог передать зелье для Малии в столице. Осталось показать Мисе подозреваемого.

– Допустим, мы найдём того самого воина. Но как мы свяжем обезболивающее зелье и притворство посудомойки? “У неё сильные головные боли, я помог из сострадания”. Венца нет, чтобы проверить, лжёт сообщник или нет. Совету будет мало догадок. Нужны доказательства.

– Амелия, – с нажимом сказал убийца. – Порочить твою честь тоже не выход. Я не могу жениться на обеих. Совет будет выбирать, с кем объявить помолвку, а Малия – родственница Гирона. Бездна, да старик даже слушать тебя не станет! Припомнит и вызывающее поведение, и посольскую школу, которая всем двенадцати поперёк горла. Одумайся, прошу тебя.

– Начинаю думать, что ты и сам не против жениться на Малии, – вполголоса заметила она. – Ладно, сделаем по-твоему. Не буду больше отнимать у тебя время.

Амелия выскользнула из его объятий и ушла, гордо хлопнув дверью.

– Проклятье, – застонал Сокол. – Вот и живи после такого благородства, как хочешь.

Конечно, она обиделась. Одни боги знают, чего ей стоило решиться. Прийти самой после всего, что было с Малией, а он её старейшинами пугал. Идиот.

– Можешь ржать, Франко. Соперник отступает с поля боя без единого взмаха меча. Деморализация во всей красе. Страх, чтоб мне пусто было!

Руки ещё не зажили после ударов кулаками об стену, а ему снова хотелось всё разнести. Брат всегда был на шаг впереди. Опутал школу сетью шпионов, манипулировал людьми, наводил мороки и медленно сводил его с ума. Слабое место? Пока Сокол будет его искать, может потерять всё.

Он может потерять Амелию.

“Нужно извиниться, – стучало в голове, – объяснить всё ещё раз”.

Но как?

Щёки горели так, словно я перед всем кланом Соколу предложила переспать, а не наедине. Нос до сих пор щекотал аромат жжёного сахара, но похоть первого бабника Фитоллии дала сбой единственный раз, когда я на неё понадеялась. Отказ больно ударил. Я стала рассматривать платье, приглаживать волосы. Да, не ведьма из иллюстрации к “манифесту”, но раньше для головокружительных поцелуев мои наряды на становились преградой.

Может, Франко прав? Сокол пообщался с Малией поближе и понял, что ему нужна такая жена. Домашняя, хозяйственная. Та, что будет стирать пелёнки и готовить баранину на ужин. А я книгу рецептов-то открывала пару раз в жизни.

“Не позволяй никому с презрением кривиться тебе вслед”, – мысленно передразнила я.

А мне ли? Что, легендарному Соколу, лучшему убийце Клана Смерти, стыдно жениться на той, про кого будут говорить “падшая”? Может, и Малия его не устраивает только поэтому? Сейчас найдёт доказательства её обмана, а потом пойдёт свататься к такой же. Лишь бы репутация была чистая…

– Старейшин испугался, – продолжила бормотать я уже вслух, громко цокая каблучками. Закрыться хотелось в кабинете от удушающих стыда и обиды. – Я своё имя не побоялась подмочить слухами, а он…

Колючие чувства ворочались в груди, требовали выхода. Вернуться к Соколу и высказать ему всё в лицо.

“Что именно? – уточнил внутренний голос. – Ах ты, сволочь этакая, не захотел позорить невесту! Как тебя земля носит после того, как ты держишь слово, которое мне дал? Сама просила, чтобы всё по традициям. Помолвка, через полгода свадьба. И никакой близости”.