Сокол обнимал Амелию и едва верил, что это случилось. Он ждал любого исхода. Громкого скандала, требования покинуть пост командира охраны школы, попыток отхлестать его по лицу толстенным фолиантом “История магии”, но солнце не зря заглянуло в пыльную обитель школьной библиотеки. В груди разливалось тепло, а его сердце никак не могло сонастроиться с биением сердца Амелии.

“Трепещет, как у птички, – мысленно сравнил он. – Быстро-быстро”.

Маленькая, ласковая, родная. Самая прекрасная девушка на свете. “Нюхач” клана. Первый за почти сотню лет. Как же долго Витт хранил тайну. Прятал Амелию ото всех. Ещё бы, такое сокровище. Теперь он её будет прятать от разведчиков и злых языков. Защищать, оберегать. Её “люблю” до сих пор звучало в ушах. “Я люблю тебя”. Остановите время, пожалуйста! Оставьте ему этот миг навсегда. Нет, он ещё не заслужил прощения, не свернул горы ради неё. Но как же много значило: “Я верю тебе и буду ждать столько, сколько нужно”.

– Спасибо, – прошептал Сокол куда-то в светлые локоны. – Спасибо.

– Можно тебя спросить? – мягко отстранилась Амелия. – Как тебя теперь называть? Соколом или Фредерико?

Второе имя резануло слух, и лучший убийца Клана Смерти поморщился.

– Он рассказал тебе? Франко…

– Да, – кивнула она. – Возможно, не всё, но кое-что сказал. Повезло тебе с братом, конечно. Сложно представить вас в детстве.

– Повезло, – Сокол с трудом выдохнул сквозь сжатые зубы. Вспоминался то нож возле лица брата, то разбитые в кровь костяшки. Обещание убить его, подонка. – Так повезло, что именно его дару я обязан вчерашним утром. Он признался тебе, что умеет насылать морок? И что отправил в мою спальню Малию, убедив меня, что пришла ты?

– Про мороки сказал, – нахмурилась Амелия. – Но я догадывалась и раньше. Мы говорили об этом. В моей спальне ночью перед тем, как ты и Малия.... Не помнишь?

Она замолчала, с тревогой вглядываясь в лицо Сокола.

– Я не был у тебя в спальне в тот вечер, – отрезал он. – Ты не могла меня видеть.

– Ты просто забыл, – прошептала бывшая невеста. – Я вышла из ванной, а ты ждал, сидя на кровати. Отругал за плохую защиту, потому что зашёл в мою тайную комнату, как к себе домой. Вообще ни одного препятствия не встретил. Я рассказала, что Сирая пропала. И про поцелуй…

– Меня там не было! – вспылил он, не понимая, что объятия медленно превращаются в тиски. Ещё немного и Амелии станет больно от его рук. – Ты видела Франко! Гадёныш надел свою маску или снова навёл морок. И ты рассказывала ему о наших поцелуях?

“Так вот почему он раскрыл себя. Рискнул заданием Дартмунда, послал псу под хвост легенду Марко Ведари. Из ревности! Сильнейший маг просто не выдержал мысли, что понравившаяся ему девушка выходит замуж за другого”.

– Проклятая мята, – зажмурилась Амелия. – Прости, прости меня. Я такая дура. Как могла не догадаться? Я думала, что это ты, клянусь. Я… Он… Боги!

– Что он сделал? – зарычал Сокол, насильно заставляя себя разжать пальцы. – Говори, Амелия!

– Я остановила его, – выдохнула она. – Злилась на тебя из-за Малии, а сама едва не сделала то же самое. Святые предки, как же стыдно!

Невеста закрыла лицо ладонями, её плечи мелко вздрагивали. Но эхом по телу Сокола шла судорога боли. Сам дурак. Круглый идиот. Если братцу пришла в голову превосходная идея подстроить измену с Малией, то почему бы самому не отправиться к Амелии? Конечно, чего проще-то? Действие дара ни одним артефактом не отследить, иллюзия идеальна. Проклятье, да он её на себе испытал, не было у Амелии ни одного шанса!

– Хорошо, что остановила, – ответил он, так тщательно контролируя голос, словно от этого зависела его жизнь. – Ничего непоправимого не случилось. Иди ко мне. Я не злюсь. Чем хочешь могу поклясться.

“Пусть Амелия выбирает, – усмехнулся ему в лицо брат. – Пусть выбирает”.

Сравнивает между собой. Как говорят, что делают, какие подарки дарят, как целуются.

Кровь стучала в висках, горло спазмом перехватывало.

Нет, он не доставит брату такое удовольствие. Не оттолкнёт любимую из-за ревности. Права не имеет.

– Амелия, – позвал он, протянув руку.

Она убрала ладони от лица, посмотрела на него и вернулась в объятия, прижавшись всем телом. От любви до отчаяния оставался один шаг, но они замерли на краю бездны. И Сокол чувствовал – уже не отпустят друг друга.

– Хотел бы я сказать “не приближайся к Франко”, но если бы всё было так просто. Сейчас я не знаю, как с ним бороться…

– Завязать глаза? – Амелия подняла голову. – Держать его всё время под заклинанием ослепления? Я пыталась проверить, работает оно или нет. И если он не врал, то должно помочь.

“Как он тогда навёл морок с Малией? – пронеслось в мыслях. – Его не было в спальне”.

– Да, его дар похож на дар Пруста, – осторожно ответил Сокол. – Но мне кажется, мы что-то упускаем. Если верить элезийцам, то рамок у его чёрного уровня нет.

– Так не бывает, – заспорила Амелия. – У любого дара есть ограничение. Ты щелчком пальцев порталы открываешь, но убивать взглядом не умеешь. Хотя… Магнус говорил, что часть твоих сил может быть запечатана. Вдруг на самом деле и у тебя чёрный уровень?

Лучший убийца клана улыбнулся.

– Да, я часто слышал в детстве сказку о невероятном потенциале. Но то, что не поддалось лучшим лекарям просто не существует. Меня так успокаивали, чтобы не считал себя ущербным. Не опускал руки, продолжал учиться. И знаешь, у Магнуса получилось. Я действительно открываю порталы щелчком пальцев. Но до редчайшего дара наводить морок мне далеко.

Амелия прикусила губу и хитро прищурилась.

– А если вернуть твою память, дар войдëт в полную силу?

– Не знаю, – честно ответил Сокол. – Хотелось бы.

– Только не злись, – попросила она. – Лина Хельда прислала в школу женщину из тëмных. Я не знаю, что произошло, но она была больна. Потеряла память. Забыла, как ходить, говорить. Бояна, невеста Этана, придумала зелье, по крупицам возвращающее ей воспоминания. И я написала ведьме с просьбой передать один пузырёк для моего знакомого. Она согласилась при условии, что сможет лично наблюдать за прогрессом лечения. Бояна не знает, для кого я просила снадобье.

“Только не злись”. Нет, ему было приятно, что Амелия хотела помочь. Узнала как-то давнюю историю сироты-Сокола, не особо афишируемую в клане. Ведьме написала.

– Бояна помогла мне вернуться к жизни после засады в Трезде. Из её рук я приму любое зелье, – Сокол нежно сжал пальцы Амелии и поднёс их к губам. – Из твоих тоже. Пиши, что я согласен. Хуже точно не станет. Но у меня тоже есть условие. Я хочу увидеть список побочных эффектов до того, как выпью первый пузырёк. Вдруг там чесотка, ужасные волдыри на теле и острый приступ недержания всего?

– Не замечала ничего подобного у Доротеи, – тихо рассмеялась она в ответ. – Но обязательно попрошу у Бояны подробный перечень для своего подозрительного жениха… Или все должны считать твоей невестой Малию?

Сокол скрипнул зубами, вспоминая распоряжения Кеннета.

“Её нельзя спугнуть. Она совершенно точно связана с Франко и должна вывести нас на Дартмунда, на его интриги”.

– Пока да, – скривился он. – Мы в разгаре операции главы клана. Бессалийский король положил глаз на источник, но дело даже не в нём. Дикие плетут заговор против Станы. Завербовали её сестру по кругу, украли каким-то образом венец правды. Верховная рвёт и мечет, требует назад Пруста, чтобы обеспечить охрану дворца и правящей семьи. Кеннет оставит в школе другого разведчика. Он будет тихо следить за Малией.

– Да-да, я помню про документы, – Амелия вздохнула. – Они у тебя?

– Нет, я не успел, – повинился Сокол, низко опустив голову. – Пил, страдал, снова пил и страдал. Но я напишу письмо о переводе. Прямо сейчас пойду и напишу. Передам тебе через кого-нибудь из моих бойцов.