Каппель задумался, прошелся по кабинету, и, подойдя к столу, закурил очередную папиросу. Затем взял в руки карандаш, и, склонившись над картою, заговорил хриплым голосом:
- Смотрите, Викторин Михайлович! Ваших войск вполне хватит, чтобы загнать в течение марта, пока еще лежат снега, всех приморских партизан в безлюдную тайгу. Вытесняйте их на восток от железной дороги, возьмите под контроль большинство сел и деревень. Повстанцам придется отходить к Сучану, в мае-июне можно охватить с двух сторон и еще с моря, и там окончательно добить. В тоже время обеспечить надежную связь с Хабаровском и перенести туда управление краем. Отправьте подкрепление в Николаевск на Амуре, туда может двинуться крупный партизанский отряд под началом некоего Тряпицына. Я тоже выеду с вами, но только до города Верхнеудинска. Со мною отправятся «каппелевцы», - тут голос генерала немного дрогнул – как-то непривычно называть своим именем волжан и самарцев, с которыми довелось воевать с лета восемнадцатого года. Но справился с волнением и продолжил в том же резковатом тоне:
- Бригада стрелков моего имени, а также сибирская бригада из Верхнеудинского и сформированного из запасных солдат Иркутского гарнизона Селенгинского стрелковых полков. Подойдет еще одна бригада конницы из дивизии барона Унгерна – ее сейчас начали перевозить эшелонами. С этими силами подавим повстанческое движение на юге Селенги и возьмем «столицу» тамошних партизан Бичуру. Летом двинем войска на восточное Забайкалье и вытесним партизан в Амурскую область. А вот ее, надеюсь, если наши с вами действия будут согласованы и успешны, окончательно очистим к осени от повстанцев, загоним последних либо в Манчжурию, либо на север, на Алдан, в безлюдную якутскую тайгу на зимовку. Нам с вами надо поторопиться – я твердо уверен, что большевики к августу соберут у Красноярска вполне достаточные силы и сами начнут наступление…
Екатеринодар
главнокомандующий Вооруженными Силами
Юга России генерал-лейтенант Деникин
- Английская эскадра вошла в порт и в упор расстреляла недостроенные корабли, уведенные нами из Николаева в Одессу – крейсер «Адмирал Нахимов» и эскадренный миноносец «Занте» превратились в руины. Из двух канонерских лодок типа «Эльпидифор» одна полностью разрушена взрывами, другая уведена на буксире в Севастополь нашим вспомогательным крейсером. Подводные лодки «Лебедь» и «Пеликан» были захвачены британцами, потом отведены к самому выходу из Одесского порта и там затоплены. Британцы мотивируют свои действия тем, что все уничтоженные ими русские корабли, за исключением одного, имели серьезные повреждения и не могли быть доведены на буксире до Крыма.
Антон Иванович молча выслушал доклад и жестом отпустил офицера штаба. Слишком поздно пришла телеграмма из Иркутска от адмирала Колчака с приказом увести недостроенные корабли в Севастополь, или полностью уничтожить, чтобы большевики никогда не смогли бы их ввести в строй собственного флота. Будто он не понимал необходимости этого горького мероприятия, ведь еще в начале января стали уводить на буксирах эти недостроенные корыта из Николаева!
Вот только генерал Шиллинг одним из первых удрал из Одессы и сорвал тем самым эвакуацию. Этот шаг привел к потере злосчастных кораблей, чуть не захваченных красными. Пришлось обратиться за помощью к англичанам – те, к немалому удивлению командующего ВСЮР, охотно откликнулись на просьбу и произвели диверсию, устроив набег на порт. Впрочем, сам Деникин результату не удивился, что-то подобное он и ожидал. Новые крейсер, эсминец и, главное, две подводные лодки, сами по себе могли нести потенциальную угрозу английскому присутствию на Черном море (почти готовые корабли можно было со временем достроить в Севастополе), а посему подлежали незамедлительному уничтожению, что «просвещенные мореплаватели» наглядно продемонстрировали.
Впрочем, чему тут удивляться прикажите – прошлым летом англичане увели в Константинополь единственный русский дредноут и новые нефтяные эсминцы типа «Новик», оставшиеся в Севастополе броненосцы вывели из строя, подорвав паровые котлы, а подводные лодки затопили на рейде. То есть проделали все, чтобы в будущем русский флот не представлял для их господства даже минимальной угрозы. Правда, уведенные корабли осенью британцы вернули, но сейчас под Андреевским флагом лишь жалкие осколки прежде могущественной и многочисленной эскадры.
А вот отношение к «белым» русским в Лондоне не поменяли, что и продемонстрировал набег кораблей под Юнион Джеком на Одессу. Две тихоходные шаланды, ставшие на стапелях канонерками, интереса для Ройял Нэви не представляли, а посему «великодушно» оставлены русским морякам – если смогут те увести корабли, мешать не будем. Но и помогать тоже, что и было открыто показано. Какой-то урон причинен пакгаузам и складам – над портом поднимались в небо густые столбы черного дыма. Но это уже очевидное давление на большевиков, проведенное, опять же, в чисто британской манере, нахраписто.
Одно хорошо – все же красным боевые, пусть недостроенные корабли не достались, да и количество столь нужных для них запасов снаряжения, оружия и имущества они частично лишились. Единственные позитивные итоги злосчастной одесской эвакуации, все другое можно относить к негативным последствиям и ущербу!
Значительная группировка белых войск, примерно в пятнадцать тысяч солдат и офицеров, под командованием генерала Бредова, с огромной массой беженцев, медленно отходит в Румынию и Польшу. А ведь именно этих сабель и штыков сейчас остро не хватает на рвущемся кусками фронте, где они бы сыграли значимую роль!
Потеряны в порту огромные запасы имущества и снаряжения, привезенного летом союзниками, и которое не успели загрузить на уходящие в Севастополь транспорты – они пригодились бы в бедном ресурсами Крыму, куда хлынули бесчисленные толпы людей, спасающихся от большевизма, испытывающих огромную нужду во всем.
Обстановка на фронте откровенно удручающая – армейские части еще держат фронт по Дону и Манычу, но красные сосредотачивают против них значительные силы войск, порядка пятнадцати стрелковых дивизий и включая мощную конную массу в десять тысяч сабель, разделенную на две группировки. Донские казаки еще сражаются, вдохновившись благоприятными известиями из Сибири, да и кубанцы, в большей своей части вроде решили биться на границах области, памятуя о хозяйствовании большевиков в станицах два года тому назад. Добровольцы измотаны в непрекращающихся с лета боях, наступлении до Орла и обратной ретирады до Дона, потери огромные, в ротах не наберется и сорока штыков, по сути, ослабленные взводы штатного довоенного расписания. И, главное, в тылу неспокойствие – Кавказ за спиной бурлит, горцы совершают набеги на города, будто вернулись давно забытые времена Ермолова и Барятинского. Терские казаки еле отбиваются от свирепых наскоков, помочь им нечем, так как нет резервов. И, как не горестно такое признавать, только приход красных может спасти некоторые станицы от полного разорения и сожжения.
С невероятным трудом удалось наскрести четыре тысяч солдат и казаков, бросить их в Черноморскую губернию, придав несколько бронепоездов. Банды «красно-зеленых» из дезертиров и местных жителей расплодились и обнаглели неимоверно, захватили Сочи и Адлер, уже вышли на грузинскую границу. Теперь там идут ожесточенные бои, и повстанцы начали отходить в горы – противопоставить орудиям бронепоездов им пока нечего, кроме того, корабли черноморского флота время от времени подвергают банды обстрелу с моря. Необходимы до крайности резервы, хотя бы две полнокровные дивизии, вот только где их взять прикажите?!
Единственное возможное пополнение из казаков Уральской армии, что согласно телеграмме Колчака отходят к Александровскому форту на восточном берегу Каспия. Сколько их будет? По последним сообщениям в начале января из Гурьева ушло свыше десяти тысяч казаков с семьями, к которым присоединялись различные отряды, включая британскую военную миссию с нефтепромыслов по реке Эмбе. Пусть даже треть из них дойдет, но и они будут весомым подспорьем!
