— Нет, это ещё более странная ситуация для меня. Это вообще компромат. А ты же это покажешь Алекс. Представляю, как она удивится. Я в этом лебеде с терминатором и сестрой.

Рэйчел остановилась, надувшись, и отпустила андроида.

— Идите, куда хотите! — она развернулась и побрела по аллее, демонстративно понурившись.

— Рэйчи! — Маркус пошёл следом, оглядываясь на Макса.

— Ладно, — Макс догнал их, обняв сестру за плечи, — давай сначала другие аттракционы, а потом терминатор отведёт тебя в тоннель, — Макс заговорщицки подмигнул Маркусу, — договорились? Выбирай: американские горки, бешеная скамейка, шейкер, свободное падение.

— Аааа! О, боже! Нееет!

— Рэйчи, это только карусель с лошадками, — Макс закатил глаза, со скучающим видом сидя в седле.

Рэйчел вцепилась в гриву лошади, которая неслась по кругу, поднявшись на довольно-таки приличную высоту:

— Не! Мешай! Мне! Бояться!

Счастливые развеселившиеся брат с сестрой с очень довольными моськами в сопровождении Маркуса остановились на центральной аллее.

— Где мы ещё не были? О! — глаза Макса заблестели. — Свободное падение! Идём!

— Нет-нет-нет! — Рэйчел отступила назад. — Мне шейкера хватило.

— Ты же не пошла. Смотрела только.

— И мне хватило.

— Трусиха!

— Я была на американских горках!

— О! — Макс демонстративно склонился. — Не захватил с собой орден за отвагу. Дома вручу. Итак, падение.

— Нет! — Рэйчел отвернулась, сложив руки на груди.

— Вредина. Маркус, отведи её в тоннель. Или в песочницу. А я на свободное падение, — Макс танцующей походкой пошёл на пугающий аттракцион, вершиной уносившийся ввысь.

Маркус вопросительно посмотрел на Рэйчел:

— В тоннель или в песочницу?

Рэйчел фыркнула:

— Мой брат на тебя плохо влияет. Я всегда хотела на колесо обозрения, но страшновато как-то. Да и старые технологии.

Маркус замер, сканируя аттракцион:

— Риск минимальный, техника в норме. Погодные условия тоже не навредят. Разве что, я девиантнусь, — добавил Маркус, улыбнувшись.

— Смешно, — засмеялась Рэйчел, взяв его под руку. — Пошли, девиант.

— Только рядом с полицией меня так не называй, — тихо сказал Маркус, склонив голову к девушке. У посадочной платформы парковый андроид пригласительным жестом указал на вход лёгкой кабинки.

— Боже, Маркус! — Рэйчел вцепилась в сиденье, зажмурившись. Слишком открытая кабинка легко раскачивалась на ветру, увеличивая амплитуду при резком рывке подъемника. Кабинка была открыта с двух сторон, только поручни впереди, не внушающие Рэйчел доверия.

— Мне не мешать тебе бояться? — Маркус озадаченно посмотрел на девушку.

— Нет, успокоить меня.

— Несчастных случаев за этот год было…

— Нет, — она закрыла ему рот ладошкой. — Я не могу, — Рэйчел быстро пересела и спрятала лицо на груди андроида. — Не вздумай девиантнуться и выкинуть меня с колеса. Мне не нравится ни свободное падение, ни вообще падение. Мы приехали? Мы скоро приедем?

— Мы ещё не поднялись наверх.

— Почему этак кабинка так раскачивается? Это ты делаешь?

— Нет.

— Лучше бы ты.

— Раскачать?

— Нет!

Андроид обнял девушку, погладив её по спине:

— Этот аттракцион предназначен для веселья и обзора. Ты можешь посмотреть на Детройт.

— Я не хочу смотреть на Детройт, — всхлипнула девушка.

— Вон особняк Карла.

— Всё равно нет.

— А вон пляж.

— Где? Ах! Боже! — она снова уткнулась лицом Маркусу в плечо. — Это было подло. Мы что на самом верху?

— Да.

— Специально такой момент подловил? — она вцепилась в футболку Маркуса. — Тебе что совсем не страшно?

— Нет.

— А было когда-нибудь?

— Было. Последний раз, когда Ральф сказал, что принесёт лопату.

Рэйчел засмеялась и подняла глаза. Она отодвинулась от андроида, рассматривая его лицо. С выразительными зелёными глазами. Глубокими и таинственными, как далёкие галактики. Это не может быть фантазией, плодом её воображения или помрачением от высоты или страха. Рэйчел махнула головой, отбросив назад локоны и сомнения вместе с тревожными мыслями.

— Маркус, не может же быть, что всё это — она указала на него, — всего лишь изощрённая программа?

— Я не знаю. Может, весь мир — программа.

Она горько улыбнулась:

— Может. Как ты думаешь, есть ли у андроидов душа?

— Не знаю, но многим людям твои вопросы точно не понравятся.

— Пфф, людям. Они не хотят видеть в других душу: ни в животных, ни в андроидах, даже иногда и в друг друге.

— Чтобы увидеть душу, нужно иметь свою собственную, — Маркус взял её за руку.

Рэйчел взмахнула ресницами и улыбнулась. Какая ирония. Среди всех её знакомых, рассуждающих на разные темы, имеющих разнообразные цели и ценности, самым осознанным, проницательным и одухотворённым оказался домашний андроид её старого дядюшки из глубинки. Ветер играл в волосах девушки, лучи закатного солнца окрасили всё в тёплый оранжевый тон. Кабинка, плавно покачиваясь, пошла на снижение. Рэйчел сжала руку Маркуса и спокойно устремила взгляд вдаль, за аттракционы с суетливой толпой. Загорались вечерние огни, настраивая наблюдателя на ностальгически тоскливые ноты. Старая добрая Терра. С её иногда недружелюбными, но всё же сентиментально-романтичными людьми.

— Я перестала бояться, — обернулась к Маркусу Рэйчел. — Мне с тобой не страшно.

— Это потому, что до земли пара метров осталась.

— Да пошёл ты, романтик.

— Ну, Рэйчи, — Маркус задумался, — мне с тобой тоже было не страшно.

— Это не то, что я хотела слышать.

— Я готов защищать тебя и спасти от любой опасности.

— Уже лучше, — довольная Рэйчел, широко заулыбавшись и задрав нос, вышла из кабинка, опустившейся до земли, и неожиданно споткнулась, растянувшись на платформе.

— Ну, не от всей опасности, — Маркус обошёл её.

— Маркус, — укоризненно произнесла девушка, поднимаясь.

— Ладно, — Маркус легко поднял её, поставив на ноги. — Здесь специальное противотравматическое покрытие.

На главной аллее их поджидал Макс:

— Чё, всё-таки песочница? — он подозрительно осмотрел сестру. — У тебя платье в пыли.

— Проверила, насколько противотравматическое покрытие не причиняет травм, да, Маркус? — Рэйчел задрала подбородок и, не дожидаясь спутников, пошла к выходу.

⚙️ ⚙️ ⚙️

Яркая медовая луна огромным диском холодно освещала небо, наполняя романтиков и влюбленных сладкой тоской, и отражалась на спокойной глади маленького прудика, расположенного в глубине сада. Беседка, облачком зависшая над прудом, освещалась тёплыми электрическими фонарями в стиле XIX века. Тихая музыка, шелест листвы, пение сверчков да одинокий всплеск выпрыгнувшей из воды рыбки добавляли волшебству этой ночи.

— Ты можешь не просчитывать на десять шагов вперёд? — Макс, надувшись, откинулся на спинку плетёного кресла.

— Карл не жалуется, — Маркус передвинул фигуру ферзя, объявляя шах и мат.

— Всё, я наигрался, — Макс отодвинул от себя шахматную доску.

Маркус привычными движениями убирал шахматы, как делал бессчётное количество раз, и внезапно остановился, задумавшись. Раньше игра в шахматы была как сон, повторяющийся снова и снова, а сейчас что-то изменилось. Та же беседка, те же шахматы, даже Луна и та одна и та же. Хотя нет, сегодня она не холодная и молчаливая, она разговаривает. Маркус изменился. Он моргнул. Он — не наблюдатель, он — часть этого мира.

— Всё в порядке, Маркус? — Макс сонно потянулся.

— Почему она это делает?

— Ты о чём?

— Танцует на берегу.

Рэйчел кружилась, отбрасывая тени от электрических фонарей, словно ночная фея в своём ритуальном танце в чаще леса.

— Ну, она у нас немного глючная. Как ваш Ральф, — Макс прикрыл один глаз, спрятав усмешку. — Шучу. Нет, серьёзно, чувак, у тебя не было состояния, когда душа поёт? Когда ты видишь великолепие и тебе хочется радоваться от этого и даже добавить что-то.

— Как нарисовать картину? — заинтересованно сверкнул глазами андроид.