— Значит, недавно Киберлайф что-то им прописал. Нахимичили новья.
— Во-во, — подхватил рыжий. — Нахимичили, а нам расхлёбывай!
Гэвин опустил голову, задумавшись:
— То есть ты думаешь, — поник парень, мысли лихорадочным галопом проносились в мозгу, — что они действуют строго по программе? Всегда действуют только по прописанной программе? И никак по-другому? И не принимают сами решения?
— Я тебя умоляю, — махнул рукой рыжий. — Просто тупые машины, ну, созданы талантливыми разработчиками. А созданы, кстати, быть похожими на людей, вот и подражают. Типа самостоятельны. Ха. Ничего подобного, — парень раскачивался на стуле, оседлав его.
Краска сошла с лица Гэвина, слишком тесным стал тугой воротник рубашки.
— Эй, а ты чего расстроился-то? — рыжий сложил руки на спинке своего стула. — Их для рекламы романтизируют. Но ты не ведись. А то будешь как эти сектанты на углу с плакатом орать: «Андроиды живые! У каждого андроида есть личность! Есть сознание! Есть душа! Они — разумные существа!» — рыжий поднял вверх руки, пародируя фанатиков-сектантов.
Сорвавшийся было с губ толстяка смех, оборвался. Глухо хлопнула дверь, по коридору раздались шаги. Толстяк заглушил смех, переведя в кашель. В комнате стало тихо, все повернули лица в ожидании. Уж, не начальство ли с новым указанием. Но не Фаулер шёл по коридору, в комнату зашёл Ричард, чеканя шаг, и рыжий моментально сник, оставив свою браваду и размышляя, какой процент вероятности, что новая, почти совершенная модель полицейского андроида, а если верить слухам, не полицейского, а бойца спецназа, так вот есть ли шанс, что Ричард не слышал его антиандроидной тирады? Ричард обвёл присутствующих холодным взглядом и прошёл к столу Гэвина.
— Что наши арестованные? — попытался отвлечься от тревожащих его мыслей Гэвин, из-под ресниц наблюдая за андроидом. «Всего лишь пластиковая кукла? А я приписал ему душу, как ребёнок наделяет душой своего мишку Тедди?»
— Дали показания. Абсолютно все. Сейчас ознакомитесь или отчёт прислать? — взмахнул ресницами Ричард. Луч света от настольной лампы рассыпался спектром на длинных ресницах Ричарда и отразился в густой синеве глаз.
— Голова трещит, — отвёл взгляд Гэвин, не позволяя себе опять залипать на линии скул и маняще-соблазнительных губах. «Да бл#дь, успокойся Гэвин». — Лучше отчёт пришли, — голос детектива предательски срывался.
— Давай, завтра расскажу, — понизил голос Ричард, склонившись к Гэвину, отчего тугой воротник Гэвиновой рубашки стал ещё теснее. — Не люблю писать отчёты.
Гэвин потёр переносицу и задумался:
— А как относятся в Киберлайфе к этому факту?
— К тому, что я не люблю писать отчёты? Понятия не имею, — усмехнулся Ричард, еле заметным движением, одна маленькая мышца дёрнулась, и раньше бы Гэвин возможно не заметил этой полуулыбки. Ричард вопросительно поднял брови и опустился на стул напротив Гэвина.
— Ричард, — Гэвин поставил локти на стол, — ты сейчас сел на стул. Почему?
— А почему я должен стоять? — Ричард поудобнее устроился на стуле.
— У тебя же ноги не болят, — Гэвин хитро сощурил глаза и принял равнодушное выражение, чтобы прозорливый андроид не раскусил его.
— А детектив садится на стул только тогда, когда болят ноги?
«М-да. Вопрос на повестке дня сложнее, чем я думал», — Гэвин расстегнул верхнюю пуговицу чёртовой душащей рубашки и вдохнул полной грудью.
— Когда заканчивается дежурство, — Гэвин с трудом подбирал слова, глаза парня бегали, и Ричард удивлённо поднял взгляд, — ты куда идёшь? Где находишься ночью? У тебя есть дом? — детектив прокашлялся. — У людей есть дом. А у тебя? А ты где… кхм…живешь? — парень обернулся, не подслушивает ли кто из сотрудников.
— Вы приглашаете меня к себе? — усмехнулся Ричард, смутив Гэвина. — Я принимаю приглашение.
— Оу, окей, — Гэвин смиренно принял тот факт, что отступать уже поздно, и у него появился сосед по комнате. Парень расстегнул вторую пуговицу, чёртов воротник снова стал тесным. — Ричард, ответь мне откровенно, все твои поступки прописаны программами?
— А Ваши поступки все прописаны программами? — склонил голову андроид.
— Какими программами? — непонимающе взмахнул ресницами Гэвин.
— Теми, которые сформировали общество, родители, друзья, начальство, книги, фильмы…
— Хватит, я понял.
Гэвин потёр подбородок. «Остаётся одно, спросить Элайджу. А так не хочется».
«Какие тоскливые мысли навевает луна. Холодная, манящая, иногда пугающая. Что ж у неё за власть над миром? Тысячи лет влюблённые доверяли луне свои тайны, поэты просили вдохновения, а настрадавшиеся души искали утешения в её призрачном свете. И как странно, что тосковать под луной приносит такое наслаждение. Так гулять в лунном свете по городу, вспоминая счастливые времена. Казалось, прошли тысячи лет, а ведь это было недавно». Маркус улыбнулся полумесяцу. При полной луне была яркая и насыщенная полная жизнь, его окружали друзья, были Карл, Рэйчел, Макс, а теперь только Ральф. И как тьма ночного неба забрала бо́льшую часть луны, так и жизнь забрала у Маркуса людей из его окружения, радость из его жизни. В груди тоскливо заныло: хоть как-нибудь прикоснуться бы к этому прошлому. Маркус остановился, призрачный свет далеких звёзд стал невыносим, захотелось убежать, спрятаться в уютном тёплом доме и отвлечься от тревожащих мыслей, погрузившись в обычные домашние занятия. Где-то там вдалеке дом Карла, но слишком много воспоминаний связано с домом. И этот дом перестал быть для Маркуса уютным и родным.
— Ральф, а ты хотел бы вернуться к Карлу в сад?
— Не думаю, — не останавливаясь, обронил садовник.
— А если бы Карл был жив, и всё было как прежде? — Маркус остановился, не сводя взгляда с полумесяца, уже начавшего бледнеть на фоне меркнувших звёзд, словно кто-то убирал яркость.
— Всё равно не очень. Каждый день похож один на другой. Это скучно, — похлопал его по плечу Ральф.
Маркус удивлённо перевёл взгляд на андроида. А ведь он сам бы не выдержал, изо дня в день копаться в саду. Одно и тоже каждый день. Неудивительно, что Ральф двинулся.
— Ральф, ты умеешь хранить тайны?
— Не думаю, — Ральф сдвинул брови, задумавшись. — Нет, уверен, что не умею. Я же всем рассказал про опоссума. А это была моя тайна.
Маркус пошёл вперёд, задумавшись о том, как навязчиво нахлынули воспоминания о Рэйчел и Максе. Вот кто просил этого Саймона, да и Норт тоже! Маркус отчаянно пытался спрятаться от этих воспоминай, изо всех сил старался не искать черты Рэйчел в лицах окружающих его девушек и даже боялся мысленно произносить имя «Рэйчел», всячески отвлекаясь, трусливо убегая и отворачиваясь.
— Ральф, — Маркус засунул руки в карманы брюк, — давай поговорим. Мне это нужно сейчас. Очень нужно.
— Чего? Из-за Златко расстроился? У меня больше поводов переживать. Там мой опоссум. Надеюсь, полиция обойдётся с ним хорошо, — Ральф футбольнул камешек носком тапка, которые, к слову, он так и снял. Камешек перелетел пару метров и покатился по мостовой, нарушив предрассветную тишину.
— Ага, конечно, — фыркнул Маркус. «Похоронят наконец-то. Хотя скорее всего выбросят на свалку. Не дай бог, ты его снова найдёшь», — Маркус критично осмотрел странный вид своего эпатажного спутника — боа и тапочки а-ля калоши поверх ботинок — и осуждающе покачал головой. — Ральф, мне очень одиноко.
— Да, ну тебя нахрен, — отпрыгнул от него Ральф. — Ты меня пугаешь, держи себя в руках, — андроид сощурился, наблюдая за Маркусом. — Хочешь полюбить одиночество, позови Лютера, — Ральф на всякий случай держался на расстоянии.
— Я серьёзно, Ральф, — Маркус потер лоб. — Мне жутко тоскливо, одиноко. Я не справляюсь.
— Это потому, что ты сам строишь стены вокруг себя и никого подпускаешь, — Ральф почесал ухо. — Даже Ральфу было трудно пробиться. То есть мне. И вот теперь Ральф опасается за своё целомудрие.
— Ральф, — наморщил нос Маркус, — я скучаю за девушкой.
— Фух, — подошёл ближе Ральф. — Это хорошо, что ты оказался гетеро. Просто, я тоже гетеро, Маркус. А с твоей внешностью скучать за девушкой вообще тупо.
