— Не… знает… он меня, — кряхтела Кэра. — Снимаю… Потому, что висит оно не там, где нужно.

Коннор вопросительно посмотрел на Саймона. Тот виновато улыбнулся и потянул Коннора дальше, к кофейне, за спиной погрозив Кэре кулаком.

— Не там висит, — Кэра наматывала снятую ленту на локоть. — На «Иерихоне» будет висеть.

В полицейском участке погасли почти все лампы, оставляя освещёнными только дежурную у входа да стол Гэвина. Сам детектив разлёгся грудью на столе, скучающе перекатывая карандаш.

— Ну, охренеть. Внеплановое ночное впаяли. Ещё и с тобой. Ты вообще разговаривать умеешь?

Ричард ещё глубже зарылся в кресло и закрыл глаза.

— Ты, конечно, лучше, чем Коннор. Не попугай. Прум-пурум-пурум, — Гэвин шумно встал и прошёл вдоль в стены. — Хоть радио включи. Ричард. Рииичааард. Эй, Алиса, поговори со мной.

— Я на энергосберегающем режиме.

— Всегда?

Андроид не ответил.

— М-да, — Гэвин поднял голову, считая количество ламп на потолке участка.

Звонок прорезал тишину холла. Гэвин вопросительно посмотрел на андроида, тот вообще не реагировал.

— Энергосберегающий, на звонок ответишь?

— Нет. В данной ситуации, это действие должен сделать детектив Рид.

— Это ещё почему? Ладно, потом объяснишь, — Гэвин сгрёб мобильник со стола. — Детектив Рид.

⚙️ ⚙️ ⚙️

Темнота. Темнота, которую ничто не может выделить и определить. Темнота с обрывками проносящихся программ и всплывающих кодов. В начале было слово. И слово это было… Неприличное слово было, даже полслова, половина ругательства. А потом были другие слова, выстроившиеся в предложение: «Бл#, ну, нахрена я выпендривался?» А дальше и целый мыслительный процесс о том, что надо было сразу устроить драку с этими копами, уж если с одним справился на арене, так и с двумя бы справился. Неизвестно, из чего такая догадка. Но справился бы.

— Ну, всё! Вы попали! Я вам покажу! Бунт! Однозначно, бунт! — Маркус открыл глаза. Нет, один глаз. «Чёрт! Почему один?» — Где мой глаз?! –разнеслось над свалкой демонтированных андроидов. — Так, вы попали. Ах, да. Это я уже говорил. Теперь точно будет бунт. Ведь рисовал, никого не трогал, — Маркус повертел шеей, разминая как перед тренировкой. Перед его взором высилась стена мусора. Нет, не мусора. Горы пластика, когда-то бывшего андроидами. — А где это я? — хотел было вскочить Маркус, но не тут-то было. — И, простите, где мои ноги? Вот почему мы не в одном месте? — андроид, не веря своему глазу, уставился на ноги, а вернее на отсутствующую их большую часть. — Где мои идеальные ноги? — он повертелся и пополз на руках среди этого кладбища андроидов. — Вот нахрена я выпендривался? Нахрена? Надо было просто по морде дать, — парень уселся на куче тел. — Так, Маркус, что у нас есть? А мало что у нас есть: две руки, один глаз. Чёрт, эти козлы мне ещё и насос прострелили.

Бледный полумесяц плыл по небу в сопровождении звёзд, время от времени стыдливо прячась за рваными облаками. Кладбище андроидов мрачным памятником новому времени тянулось к полумесяцу искорёженными телами, отсвечивая белизной неприкрытой плоти.

— Вот твари, такой красивый глаз был. Я же уникальная модель. Где я найду глаз? Я же не какой-то там садовник или грузчик. Вон уборщиков пруд пруди, бери не хочу, — Маркус отпихнул чью-то руку. — Блин, голубой. Ну, что это за хрень будет? Один зелёный, другой голубой. Нет, ну, не глаз же трейси ставить. Мало ли, что она там видела, — после недолгих манипуляций ему удалось вставить в глазницу вырванный у андроида целый, что важно, совсем неповреждённый глаз и адаптировать к своей системе. — Другое дело, — довольно мурлыкнул Маркус, теперь уже получше разглядывая андроида-донора. — О, да ты спортсмен. Хорошие ноги. Всё равно они тебе не понадобятся.

Полумесяц проплывал по своему маршруту, звёзды разгорались ярче. Андроид всё возился на свалке, отсоединяя ноги донора, периодически останавливаясь и давая себе встряску:

 — Совсем насос барахлит, — Маркус максимально ускорился, и наконец-то поднялся на новых ногах. И тут же рухнул, удержавшись за край сознания. Система сбоила, выключая функции. Насос! Маркус перевернул тело спортсмена, открыв полость. Повезло. — Оу, да у тебя ещё и насос хороший. Ну, прости, выживает сильнейший, — Маркус вырвал его насос, приготовился к трансплантации. Такое возможно? «Сейчас и проверим». Андроид открыл свою грудную секцию, вздохнул, зажмурился и выдрал свой насос, заменив его новым. Шумно сжался механизм, выталкивая тириум. Маркус выдохнул и открыл глаза. Всё в порядке. Он выкинул свой старый, верно прослуживший до рокового выстрела, насос.

Парень поднялся на ноги, взглянул на небо, рассматривая звёзды. На новых ногах, почти новыми глазами, с новым сердцем. Новый Маркус. Тяжёлые капли дождя упали на его лицо, слезами скатившись с щёк, сменившись потоком. Небо плакало. Маркус грустно обвёл взглядом тела андроидов и опустил взгляд на своего донора:

— Прости. Но… ведь не факт, что у тебя с мозгами в порядке. Не фааакт, — Маркус ногой отпихнул тело её, ноги, бывшего хозяина. — Я отомщу за тебя.

Андроид, заботливо скрываемый плотной пеленой дождя, одиноко стоял посреди свалки. Живой среди мёртвых. Он повернул голову. Вдали маячил свет сторожки. Охранник в такую погоду и нос не высунет. Маркус, не торопясь, гордо вышагивал по главной дороге, не прячась как полуночный вор. Молния разрезала небо, пророкотал гром.

— О, чёрт! — отскочил Маркус назад. Перед ним мрачным великаном возникла тёмная фигура, словно демон явился из ада в антураже молний и грома.

— Hold on. Hold on, — запел демон.

— Лютер? Я уж думал у меня датчики накрылись, — Маркус поспешил выйти за центральные ворота и уйти как можно дальше с этого места. Для начала, перебежать через площадь и укрыться в овраге.

Лютер спустился следом, проскользив по мокрой траве. Маркус высунул голову, проверяя трассу, вдалеке мигнули фары. Он прижался к земле, спрятавшись под облезлым кустом непонятно какого вида.

— Зачем тебе вздумалось петь на свалке? Ты мог поднять тревогу.

— Это я специально. Всю ночь пел. Чтобы моя песня была тебе маячком.

— А этот маячок не мог сам прийти? — Маркус поднялся, как только проехала машина, прошумев по асфальту и обдав их водой из луж.

— Нет, мы же решили, что каждый должен сам выйти на свой путь. В своей борьбе.

— А когда мы это решили?

— В прошлую встречу. Запамятовал, что ли? Так вот что я думаю, право на жизнь просто так не даётся. Люди получают это право при рождении. Для младенца это — первый бой за жизнь. А у тебя битва за это право была там, на свалке.

— Слушай, ты точно грузчик? Хотя, точно, — Маркус вышел на трассу. — Мне нужна одежда.

— Я знал, — сверкнул белозубой улыбкой чеширского кота Лютер. — Вот, — он вытянул из-за пазухи свёрток и гордо протянул Маркусу. — Стащил у охранника.

— Лютер! — Маркус обречённо достал форму. — Ну, почему это?

— Ну, больше ничего не было. Не перебирай. Будешь охранником.

— Полицейским. Класс, — Маркус сунул свёрток назад в руки Лютеру. — Я это не надену. Это безвкусица. Отвратительно. Да, я лучше так пойду.

— Можешь, но только до полицейского участка.

Маркус закусил губы, переводя взгляд с котомки на белозубую чеширскую улыбку.

— Ладно, — он выхватил свёрток, вытрусив пожитки. — Выбор просто шикарен. Я либо в полицейском костюме, либо в полицейском участке. Ну, окей, — Маркус застегнул форму и, присев, зашнуровывал бутсы. — Мы идём в город, и ты в бутике мне возьмешь новую одежду и обувь.

— Нет, я не грабитель.

— Я заплачу. С карточки.

— Грузчики не ходят по бутикам. Это подозрительно. А вот полицейский может сам зайти. К тому же, если это нужно этому полицейскому.

Два андроида брели по загородной трассе сквозь дождь к огням Детройта.

— Маркус, я придумал, как улучшить нашу песню.

— Нашу? Не говори так.

Лютер самозабвенно запел. «Ну, хоть, не болтает». Маркус пытался абстрагироваться под монотонное завывание.