— Камски не надо шпионить, — повысил голос Гэвин.

— Ответственность с себя снял, когда ушёл из Киберлайфа, сам разработкой новых моделей занимается и нанял тех людей, до которых не добраться. К тому же, — он широко улыбнулся, — странная вещь: Камски подарил своему другу-художнику андроида, не предназначенного для домашнего пользования и этот самый андроид сейчас-то и устраивает бунты. И по-вашему совпадение, что эти марсиане — родственники этого художника? Мафия, — подытожил Перкинс. — Установить за ним слежку! И за марсианами тоже.

Гэвин сдерживался из последних сил, Хэнк бросил на него взгляд и предупреждающе покачал головой.

— И соедините меня с этой журналисткой, скандальной.

Рабочий день подходил к концу и улицы заполнили спешащие по домам люди. Грейс отошла от окна и обернулась. Перкинс с довольной физиономией развалился в кресле за столом.

— Я поняла, — Грейс вернулась на своё место. — Вы хотите, чтобы я выставила андроидов в чёрном свете.

— О, нет. Их чернить не надо. Они сами прекрасно справляются, — он наклонился через стол. — Просто взгляните по-другому на андроидов. Пресса и СМИ управляют общественным мнением. И Вы, мисс будет виновны в гибели людей, — мужчина осуждающе ткнул в сторону девушки карандашом. — Вы видели досье. Преступлений против людей. И это только малая часть.

Грейс сжала губы.

— Люди стали беспечными, — Перкинс поднялся и принялся расхаживать по кабинету. — Ваша романтизация машин сыграет злую шутку. Вы журналист. Вы должны предупредить людей быть начеку, не доверять андроидам безоговорочно. Защитите человечество, мисс Лондон, — он сверкнул глазами. — Вы же понимаете, что со мной лучше быть на одной стороне, — Перкинс растянул тонкие губы в подобии улыбки, больше похожей на хищный оскал вампира.

Грейс поёжилась, словно почувствовав холод вампирского склепа, заполнивший весь кабинет.

— Я подумаю, — девушка выпрямилась. — До свидания.

— У Вас нет выбора. Помните это.

Грейс закрыла за собой дверь и тугой узел в груди отпустил. Словно в тумане или полусне она спускалась по широкой лестнице. Мысли роились у неё в голове, противоречивые сомнения раздирали душу.

В кармане завибрировал телефон. Не останавливаясь, она достала мобильник и сжала губы, бросив взгляд на экран. Новый знакомый Макс, обещавший интервью с Маркусом.

— Хм. Не актуально, — Грейс сбросила звонок.

====== Глава 12. Игра в людей ======

Утренние лучи осторожно пробирались в тёмную комнату, окрашивая розово-оранжевым, вычерчивая из полумрака контуры предметов и раскрывая ночные тайны.

Маркус склонился над Рэйчел, нежно целуя губы, скулы, шею, плечо. Она улыбнулась своей покоряющей улыбкой, от которой сердце Маркуса таяло как кусочек масла, перевернулась и прижалась к парню, положив голову ему на грудь. Белокурые волосы, подсвеченные оранжевыми бликами кисти розовоперстой Эос, россыпью легли по плечам девушки и коснулись руки Маркуса.

— Ну, почему ты не человек? — Рэйчел подняла голову и, подложив под подбородок сложенные руки, перевела взгляд на парня.

— А это так важно? — он нежно погладил её по спине, еле касаясь подушечками пальцев нежно-бархатистой кожи. — Вот послушай: если я из пластика, пластик из нефти, а нефть — это остатки органики, значит, я тоже органик.

Рэйчел улыбнулась и качнула головой:

— Софист. Когда меня с собой заберёшь? — она надула губки. — Уже две недели ты обещаешь и не забираешь.

— На корабле плохо.

— Мне без тебя плохо.

— Рэйчи, — он перевернул её на спину, нависая сверху. — Скоро. Потерпи ещё немножко. Хорошо?

Маркус поцеловал слегка распухшие от ночных поцелуев губы девушки. Она провела пальцем по его щеке, грустно улыбнулась и подняла на него свои глубокие, как космос, глаза. В них отражалась лёгкая грусть.

— Рэйчи, в минуты разлуки я тоже по тебе скучаю, — Маркус тронул её волосы, пропустил их сквозь пальцы. — Как только мы будем в безопасности, я возьму тебя с собой. Но не сейчас. Сначала нужно кое-что сделать.

«Разобраться с полицией и вышвырнуть Ванессу», — Маркус бросил взгляд на окно. Безжалостный рассвет прогонял остатки ночи.

— Мне пора идти.

— Ненавижу эти минуты, — погрустнела Рэйчел.

— Я знаю. Я и сам их ненавижу. Но когда я вернусь, ты обрадуешься, и это будет скоро, — Маркус поцеловал её в висок. — Не провожай меня, — он быстро встал с кровати.

Рэйчел перевернулась на бок и, подложив руку под голову, грустно наблюдала, как Маркус оделся и вышел из комнаты. Вскоре хлопнула входная дверь, и дом погрузился в тишину.

Хэнк приставил козырьком ладонь, морщась от прямых лучей восходящего солнца. Вдалеке зашевелились кусты, и Сумо, счастливым телёнком перемахнув через низкие заросли боярышника, рванул через опушку к Хэнку. Он сделал круг у ног хозяина, стал на задние лапы, лизнул его в лицо и взвизгнул от восторга, заметив кучу осенних листьев. Хэнк покачал головой. Что может быть милее собаки, играющей с листьями? Сумо зарывался в них так, что оставался один хвост, но вскоре появлялась озорная мордочка. Он падал на спину, валялся в листьях и пропитывался осенью, топтался на листьях и снова уносился за заросли для очередной пробежки.

Наблюдая за Сумо, Хэнк погрустнел, вспоминая, как много лет назад они с сыном любили выгуливать собаку. И маленький Коул нетерпеливо ждал выходных. Когда не стало собаки, в сердце Хэнка появился кусочек пустоты. Пушистый паршивец забрал с собой кусочек сердца. Коул тоже скучал, хотя и не подавал виду. Хэнк тогда дал себе обет и долго был верен зароку, но прошло несколько лет, и как бы они не скучали за ушедшим питомцем, Хэнк завёл Сумо, который и вытеснил ту разъедающую пустоту в сердце. Кто же знал, что смерть собаки была всего лишь репетицией, и жизнь приготовила испытание посерьёзней. Ушел сын. Преданный Сумо был рядом. Только боль от утраты сына вылечить не смог. Но кое-кто смог. Хэнк спрятал усмешку и отогнал печальные мысли, рассматривая в кустах объёмную тушку Сумо.

Пискнуло оповещение на телефоне, прорезав умиротворённую прозрачность леса. Хэнк, сильно щурясь, прочитал сообщение и, чертыхаясь, набрал номер Фаулера.

— Да что докладывать? — обиженно оправдывался Хэнк, пиная носком ботинка листья. — Какие андроиды? Тут только белки. Не буду я же тебе докладывать каждые пять минут: Да, всё в порядке. Пять белок. Да, всё в порядке. Два барсука. Нет тут андроидов. Говорю тебе, и близко нет. Только мы с Коннором по прихоти грёбаного федерала прочёсываем эту лесополосу… Эм, понял. Хорошо. Возвращаемся.

Хэнк сбросил звонок и свистнул:

— Сумо!

Лейтенант набрал другой номер на телефоне:

— Коннор, пора возвращаться.

Хэнк брёл в шуршащих листьях, выбираясь из лесу, к машине, тёмным пятном мелькавшим среди осенне-голых деревьев. Несколько раз Хэнк останавливался и подбирал красивый лист. И когда он выбрался на грунтовую дорогу с припаркованным автомобилем, собрался приличный букет. Хэнк кинул его на заднее сиденье и прикрыл курткой, дабы никто не разглядел в суровом лейтенанте романтика. Сумо, набегавшийся за это утро, блаженно растянулся на этом же сиденье, нисколько не интересуясь букетом.

Хэнк открыл дверцу машины и облокотился о крышу, ещё раз полюбовавшись загородным лесом.

— Лейтенант.

— Шустрый, — Хэнк обернулся и округлил глаза. — Это… ты… зачем?

Коннор протягивал ему веточку рябины, очень живописную кисть.

— Я знаю ваши слабости, лейтенант, — Коннор покрутил веточку, демонстрируя со всех сторон. — Красивый цвет ягод, заметили? Это её подморозило. Ночью были заморозки. Зима близко.

— Ладно, — Хэнк взял ветку, и рябина присоединилась к букету под курткой. — Садись в машину, Джон Сноу.

Хэнк шумно и не без труда втиснулся на водительское кресло. Мягко зарокотал двигатель, и порше двинулся по грунтовой дороге на встречу восходящему солнцу.

— Что-то ты больно молчалив, — Хэнк сдвинул брови и объехал непонятно откуда взявшийся посреди дороги валун. — Эх, молодость. Пора нехитрая желаний.