– Так много Осей Мира, – сказала Касси. – Для Homo quantus хватит на десяток поколений изучения.

– Или чтобы сбежать подальше, – сказал Белизариус. – Страны-покровители могут попробовать преследовать нас, пройдя через одну, но шансы того, что они найдут еще две-три, о которых знаем только мы, ничтожны. На это потребуются века, если не тысячелетия. А вот нам необходимо откалибровать эту карту.

Они принялись выводить уравнения и графические модели, симулировать хаотические сценарии расширения пространства-времени, чтобы найти способ перейти от карты квантовых спутанностей к физическим координатам. Спустя час они вывели класс возможных соотношений, но недостаточно точный.

Касси изменила изображение, выведя карту системы эпсилона Индейца, в которой они могли бы сравнить карту спутанностей с местоположением четырех известных входов в Оси Мира. Так можно было опробовать созданные ими модели, исключая классы соотношений, пока не остался бы один верный. И они долго смотрели на результат расчетов. Результат, который знали лишь они двое из всего человечества. Изнуренные жаром головы заполнило благоговение перед совершенным открытием.

Выведенное соотношение зависело от важного параметра: чем точнее они его вычислят, тем вернее соотношение сможет переводить карту квантовых спутанностей, полученную Касси, в физическую карту привычного четырехмерного пространства-времени. Им было необходимо измерить разницу во времени между двумя входами во врата времени, ведущими в будущее и прошлое.

Но измерить эту разницу было невозможно иным способом, кроме как оставить врата времени на одном месте в течение нескольких десятилетий. Чем короче период измерения, тем больше ошибка, а малейшие ошибки в измерениях превращались в световые секунды и минуты в координатах на карте. У Homo quantus не было столько времени: им было необходимо скрыться от Конгрегатов и Банков.

Чтобы получить достаточную точность измерений, интервал должен составлять тысячелетия. Лишь в одном месте в пространстве и времени можно было получить эту информацию, но Белизариус пока что не хотел даже говорить о нем Касси. Об этом даже подумать было страшно, так что он просто выдал Святому Матфею предварительные координаты пятого входа в Оси Мира в системе эпсилона Индейца и сказал, что им надо прилететь туда незамеченными.

При помощи скрытой камеры полковник Айен Иеканджика, сидящая в дежурной каюте, смотрела, как члены правительства прошли в парадную каюту «Мутапы», чтобы встретиться с генерал-лейтенантом Рудо, недавно повышенной в звании до главнокомандующего военным флотом. Первый, Чарльз Нанъёнга, министр обороны. Второй, Дауди Эхверу, министр внутренних дел. На Нанъёнге был деловой костюм по последней венерианской моде – темный, в тонкую полоску, с оборками на рукавах и воротнике. На Эхверу было длинное свободное одеяние канду, подвязанное у лодыжек, в условиях отсутствия гравитации. Сев в кресла у стола для переговоров, они пристегнулись.

Генерал-лейтенант Рудо редко покидала «Мутапу», считая, что риск покушения на нее слишком велик. Учитывая, сколько шпионов и агентов осталось в правительстве на Бахвези, это опасение было обоснованным. Для членов же совета министров войти в ее каюту на «Мутапе» было все равно что войти в историю. Они фотографировали себя на фоне флагов сорокалетней давности. Они обращались к избирателям, пересыпая свои речи замечаниями «Как я узнал, оказавшись на “Мутапе”». Конечно же, это срабатывало. Для всех граждан Союза моряки Шестого Экспедиционного Отряда стали героями.

Герои низкого звания были выгодны, а вот высокого – опасны, как обоюдоострое оружие. Политики могли набрать популярность, ассоциируясь с ними, а могли и оказаться в их тени. Генерал-лейтенанту уже предлагали несколько постов в правительстве, как и самой Иеканджике, но они решили остаться на флоте. Закулисная борьба фракций оказалась куда сложнее, чем они представляли себе раньше.

Генерал-лейтенант официально поприветствовала министров и доложила им последние сведения о военной обстановке. Министры стали задавать вопросы. Генерал-лейтенант отвечала точно и подробно.

С точки зрения Иеканджики, задаваемые генерал-лейтенанту вопросы касались перспектив ведения боевых действий. Пути снабжения, диспозиция, оборонительные зоны, потенциал наступательных действий, главные и второстепенные цели. Спустя некоторое время министр обороны убрал планшет в карман жилета и сложил руки на груди. Генерал-лейтенант тоже убрала свой.

– Я хотел бы вернуться к моменту кражи врат времени, – сказал министр Нанъёнга.

– Я готова изложить любые подробности в дополнение к моему докладу, какие пожелаете, – ответила Рудо.

– У Кабинета есть некоторые трудности с пониманием сути этой потери, генерал, – сказал министр. – Нас всех интересует, можно ли было этого избежать.

– Архона оставил всех нас в дураках, – сказала Рудо. – Другого объяснения я предложить не могу. Он был подходящим человеком для того, чтобы провести Шестой Экспедиционный Отряд в систему эпсилона Индейца, но он же нас и обокрал.

– Мы можем найти его и вернуть врата назад? – спросил министр Эхверу.

– Архона исчез, – ответила Рудо. – Он волшебник. В базах данных не осталось даже данных о его галерее искусств в Свободном Городе Кукол.

– Это серьезный просчет, генерал, – сказал Нанъёнга.

Иеканджика сжала кулаки в бессильной злобе, сидя перед монитором в дежурной каюте. Следовало ли ей скрыть подобную реакцию? Но генерал Рудо не дрогнула.

– Я вернула Шестой Экспедиционный Отряд домой, вместе с новыми системами оружия и двигателей, уничтожила дредноут Конгрегатов «Паризо», захватила Ось Фрейи и уничтожила базы Конгрегатов в системе Бахвези, – сказала она. – Уточните, где здесь провал?

– Похоже, что это скорее просчет полковника Иеканджики, – примиряюще сказал министр Эхверу. – Это ведь она была вашим заместителем в системе Стаббс. Она и ответственна за Архону и врата времени. И масштаб просчета, выразившегося в потере врат времени, не позволяет оставить его без внимания.

– Я командовала Экспедиционным Отрядом. Я провела собственное расследование и не выдвинула никаких обвинений, равно как и не назначила взысканий. Если Кабинет желает обсудить мой просчет в этом аспекте, сделайте это.

– Вы нас неправильно поняли, генерал Рудо, – сказал Нанъёнга. – Безусловно, этот вопрос, учитывая все остальное, вполне решаем.

– Прошу прощения, – сказала Рудо. – Возможно, я чего-то не услышала?..

Двое министров еще некоторое время продолжали обмен любезностями, затем объявили, что завтра сделают доклад премьер-министру, и отстегнули ремни. Вышли. Через некоторое время Иеканджика выключила камеру наблюдения и вошла в каюту Рудо.

– Спасибо, мэм, что защитили меня, – сказала она.

– Не стоит благодарностей, – ответила Рудо. – Когда я улетела с Бахвези в составе Экспедиционного Отряда, мне было всего двадцать два, но уже тогда в правительстве Союза процветали коррупция и закулисная политика. Ничего с тех пор не изменилось. И это может всех нас погубить.

– Не думаю, мэм, что на это есть время, – сказала Иеканджика.

– Остается надеяться, что твои новые пилоты смогут задержать Конгрегатов, – сказала Рудо.

Стиллс разгонял новенький истребитель Союза с ускорением в пятьдесят восемь «же» – так, что задницу едва не рвало. Вплотную за ним летели еще двадцать девять истребителей с пилотами-Дворнягами, так близко, будто хотели спрятаться у него в заду. Несмотря на то что тело Стиллса было приспособлено для жизни в океанских глубинах и находилось в герметичном баке с водой, такое ускорение было на пределе даже его возможностей. Его электропластины издали боевой клич на языке электрических импульсов, при помощи которых общалось Племя Дворняг. В ответ послышался нестройный хор «Пошел нахер!» от двадцати девяти товарищей по эскадрилье. Двое выдохлись и отставали, разгоняясь всего на пятьдесят пять «же».