— Еще выходка и я трахну тебя здесь без смазки, — Геральт прикрыл глаза, от неожиданности резко, с хриплым стоном выдыхая, когда совсем потерявший страх Лютик направил струи на покрасневшую головку. — Твою мать…

Парень крепко обхватил его член, с небольшой амплитудой сдвигая кожу то вверх, то вниз, постепенно ускоряя движения, продолжая стимуляции водой и разгоряченно наблюдая за тем, как мужчина вцепляется в бортики ногтями, в очередной раз принимая чужие правила игры. Когда Геральт вздрогнул, глухо зарычав, едва не кончив, Лютик крепко сжал основание, отвечая на взбешенный взгляд наивно приподнятыми бровями и пожиманием плечами. Он выключил воду, откладывая душ в сторону и прильнул к чужой шее, вылизывая грубоватую от частого бритья кожу. Геральт сглотнул, от чего его кадык дрогнул, привлекая внимание парня, которому и думать-то было уже от возбуждения вязко и тяжело.

— Нравится подчиняться? — Юлиан потерся носом под широкой челюстью, глубоко вдыхая. В паху буквально сводило, но оно стоило того, как его напарник вскидывал под ним бедра, приподнимая аж его самого.

— Просто интересно, чем ты сможешь меня удивить, — жилы на шее Геральта напряглись, когда его головку обвели влажным от сочащейся смазки пальцем.

— Мы в цирке, что ли? — Лютик фыркнул, но лихорадочно часто задышал, когда Геральт снова приподнял его, толкнувшись бедрами с тихим гортанным рыком. — Ох…

Мужчина крепко зажмурился, опуская руки с бортиков на чужие колени, проводя пальцами к бедренным косточкам.

— Волк слабее льва или тигра…

— Геральт! — Лютик резко отшатнулся и зажал себе рот ладонью, неприлично заржав прямо посреди процесса. — Ну что ты за сволочь такая.

— Ты создал ситуацию, я из нее вышел. Красиво, как ты и учил, — Геральт слабо улыбнулся, читая в чужих светлых глазах смешинки и нежность.

— Не прощу, — едва Юлиан договорил, его резко притянули к себе, втягивая в глубокий долгий поцелуй, от которого тот моментально разомлел и тихо застонал, потираясь стояком.

— Приподнимись.

Лютик отстранился, придерживаясь за бортики руками и приподнял бедра. Он вздрогнул, когда мужчина прижал его ноги к ванне, фиксируя в беззащитно открытом положении, от чего тот сдавленно ахнул, прикрывая глаза, когда между ягодицами прошлись чужие смазанные пальцы. Хранить смазку на полке у ванны было лучшим решением.

— Если ты сейчас не расслабишься, то я войду в тебя так, — низкий подрагивающий голос заставил парня вздрогнуть и неосознанно качнуть бедрами.

— Ну что ты, можешь не торопиться, — попытался ворчливо отшутиться Лютик, но поджал губы, шумно втягивая носом воздух и замирая, когда в него разом протолкнули два пальца. Осторожные движения боли не приносили, давая сосредоточиться на ощущениях. Он не любил боль и не понимал тех, кто ее любит, она вообще убивала все желание.

Просто приятные ощущения сменились нарастающим возбуждением. Разводящиеся внутри пальцы сами по себе были неплохим таким аргументом чтобы кончить, особенно когда они намеренно задевали чувствительную простату. Парень бессознательно потянулся к своему члену, за что получил по руке, а в его задницу втолкнулись третий и четвертый пальцы, от чего он едва не заскулил в голос, крупно задрожав. Он задержал дыхание и сжал пальцы в кулаки так, что ногти впились во влажные ладони.

Геральт усмехнулся с таким видом, словно его вообще тут не было, Юлиана всегда поражала его выдержка. При желании мужчина мог держать себя в руках даже при критическом уровне возбуждения (Лютик проверял и мог авторитетно об этом заявить).

— Твою мать… — парень шумно выдохнул, когда, ускорив неглубокие частые движения, Геральт внезапно втолкнул в него пальцы по костяшки и замер, наблюдая за тем, как того трясет, а с болезненно стоящего члена капает вязкий предэякулят. Выбивать из Лютика дурь так было намного приятнее, чем выбивать из него её же кулаками, что ему не раз приходилось делать в первый год знакомства.

— Счет сравнялся, — мужчина приподнялся и выдохнул это низким хриплым шёпотом в чужие губы. Юлиан больше не улыбался, он вообще перестал контролировать свою мимику: стиснув бортики ванны по бокам от себя, смотрел отстраненно, почти жалостливо и часто с тихими стонами хватал ртом воздух. — Иди сюда, — Геральт снова вовлек того в поцелуй, извлекая пальцы и снова приподнимая чужие бедра, приставляя к разработанному входу головку. Лютик облизнул пересохшие от частого дыхания губы и с готовностью опустился до конца, тихо постанывая и напряженно сжимаясь, ощущая, как натягиваются мышцы, крепко обхватывающие немаленький член.

— Я сам, — парень глотнул, отклоняясь назад, упираясь руками в дно ванны за собой. — А то меня надолго не хватит, — он осторожно, на пробу, двинул бедрами, принимаясь медленно покачиваться, расслабленно запрокинув голову назад.

Геральт откинулся с хриплым стоном на спину, проводя ладонями по чужим раздвинутым ногам от колен до паха, поглаживая темные волоски на лобке, ощущая, как сильнее дрожит парень от его прикосновений, но постепенно ускоряет движения, сопровождая их чувственными шумными вдохами. Мышцы на его животе и шее красиво напряглись.

— Ты меня с ума сведешь, — мужчина крепко сжал чужие бедра, сминая ягодицы пальцами под возмущенный стон, переходящий в несдержанные поскуливания, когда он принялся резко толкаться вверх, увеличивая амплитуду и силу движений. От каждого рывка, сопровождающегося громкими стыдными шлепками, Лютик распахивал рот, но кроме потрясенных хриплых выдохов что-то выдать был уже просто не в состоянии.

Геральт прикусил нижнюю губу, резко выходя под разочарованный стон, и осторожным движением сел, опуская уже не державшегося на руках Юлиана набок, устраивая его левую ногу себе на плечо.

— Если не покалечимся, выпьем за это потом, — едва не прошипел он на ухо зажмурившемуся Лютику и резко вошел, выбивая из того несдержанный вскрик. Тот, может и хотел язвительно ответить, но говорить сейчас было катастрофически сложно. Юлиан загнанно заскулил, когда в него принялись толкаться частыми движениями. Было чертовски неудобно, но это его уже не беспокоило. Его вообще ничего уже не беспокоило, потому что его буквально колотило от предоргазменного состояния. Когда Геральт, не замедляя резких углубившихся толчков, принялся ему надрачивать в том же темпе, Лютик едва не заплакал, перемежая всхлипы обессиленными стонами и кончая, вцепившись ногтями в собственное запястье.

Мужчина шумно выдохнул и тихо выругался, когда его крепко сжали изнутри и через пару глубоких движений излился, крупно задрожав и вжимаясь так, что парень снова слабо вскрикнул, прогнувшись.

Геральт ухватился за бортик, чтобы случайно не придавить Юлиана своим же телом, и чувственно прижался к чужому влажному от пота виску губами, тяжело дыша.

Но снизу послышалось тихое:

— Каналья…

— Что-то не так?

— Опять мыться.