Дверь открылась так быстро, что между стуком и самим фактом ее открытия прошло не больше пары секунд.

— Мистер Гордон?.. — Освальд оперся плечом о косяк и удивленно посмотрел на пришедшего, неловко пытаясь встать поудобнее. Он заметно нервничал, поэтому просто замер, чтобы не выдавать движениями свою суетливость. Зачесанные назад волосы забавно топорщились дьявольскими рожками, но непослушные пряди выбивались из прически и падали на глаза, что моментально рушило все изначально грозное впечатление. Одет парень был максимально уютно и непривычно, по-домашнему: свободный пастельно-фиолетовый свитер с белыми снежинками на рукавах и темно-серые джинсы.

Канун Нового года. Кто-нибудь ответит, почему он должен разъезжать по Готэму и искать потеряшек?

— Прости, Кобблпот, — мужчина устало вздохнул и прокашлялся, отводя взгляд и поджимая губы. — Помешал? — он бегло глянул тому за плечо, но из-за приоткрытой двери не было видно ничего кроме небольшой слабоосвещенной части коридора.

— Нет, что Вы, — студент замотал головой и улыбнулся своей парадоксально скромной, даже несколько застенчивой улыбкой. — Просто не ожидал, — он резко прервался, исправляясь, — точнее, ожидал, но не Вас, — менее неловкой это ситуацию не сделало, поэтому парень стушевался и замолк.

Джеймс привычно закатил глаза и достал из кармана телефон, просматривая новые пропущенные. Поставить телефон на беззвучный режим оказалось замечательной идеей.

— Простите, — как-то невпопад все же добавил студент и его скулы покраснели еще сильнее.

Какая удача снова поймать старосту без Нигмы. Джиму уже как-то довелось иметь дело с Освальдом отдельно, в итоге тот произвел на куратора двойственное впечатление, но не мог не вызвать симпатии. Без Эдварда он выглядел крайне безобидным и робким, хотя раньше профессору казалось, что именно от Кобблпота исходило то самое «деструктивное влияние» на резко пустившегося во все тяжкие бывшего ботаника.

Гордон вел несколько групп четверокурсников, но проблемы почему-то всегда возникали именно с будущими юристами.

— Мама двух девочек из вашей группы названивает мне уже пару часов. Уже пол дня не может связаться с дочерьми, но они, вроде как, не планировали проводить праздник в общежитии, поэтому я предположил… — преподаватель поднял многозначительный взгляд на смотревшего на него во все глаза студента. Тот часто заморгал и поджал губы, забавно дернув красноватыми крыльями носа.

— О… — Освальд по-птичьи склонил голову набок, его брови забавно приподнялись «домиком». — Крингл?

— Да. Близняшки Крингл, Изабелла и Кристен, — мужчина сделал небольшую паузу. — Не подскажешь, где они могут быть?

Джеймс слышал, что Освальд пару лет назад стал одним из тех «сказочных» и редких везунчиков, которым в один прекрасный день из ниоткуда приходит извещение о внезапном крупном наследстве. Он был уверен, что слухи преувеличивали размер его везения. Однако оказалось, что, скорее, преуменьшали: особняк Ван Далей был просто огромным. Правда, парень отказался брать фамилию отца. Гордон предполагал, что дело было в его безукоризненной любви к матери. Отца Кобблпот практически не знал.

В ситуации с наследством так же выяснилось, что парень все же не зря учился на юридическом: во время дележки дома и денег в суде со своими сводными братом и сестрой он умело подловил их на нарушения во второй части завещания. Вроде как позже выяснилось, что она оказалась поддельной. Всей истории Джеймс не знал, но отпрысков Ван Далей и их мамашу через пару месяцев обвинили в преднамеренном убийстве по предварительному сговору.

В глубине дома кто-то вскрикнул, затем резко включилась оглушающе громкая музыка, тут же резко выключаясь.

Освальд, робко приоткрывший рот, чтобы что-то ответить, вздрогнул и, вцепившись в дверной косяк, отклонился назад, заорав так, что Гордон нервно дернулся:

— Джером, мать твою, я сказал, что приду и все сделаю! Не трогай чертов музыкальный центр, а то я отгрызу тебе лицо! — из глубины дома кто-то невнятно крякнул, и он с удовлетворенным видом подтянулся обратно, снова опираясь на косяк и улыбаясь с крайне невинным видом. — Простите, мистер Гордон. Я просил его ничего не трогать.

— Итак, Крингл? — напомнил преподаватель.

— Не хотите пройти? — Кобблпот открыл дверь нараспашку, придерживая ее спиной. Он окинул мужчину беглым изучающим взглядом и чуть прикусил нижнюю губу.

— Нет, Освальд, не хочу, я хочу знать, где сейчас находятся дочери миссис Крингл, — Джеймс потер висок. Ему хотелось просто сесть в машину и уехать домой, но позволить себе этого он пока не мог. Да и перспектива встречать Новый год в компании бутылки пива все еще казалась не сильно лучше бесцельного катания по городу или даже общения со своими фриковатыми студентами. Так что все эти типичные оставьте-меня-в-покое трагедии можно было спокойно отметать, так как мучиться от одиночества ему хотелось еще меньше.

— Скоро узнаете, но я предлагаю Вам пройти, — парень пожал плечами.

— То есть, ты знаешь, где они? — Гордон ощутил, как напряжение несколько спадает.

Кобблпот скромно угукнул и кивнул.

— Проходите, Вам же все равно, куда ехать, — студент сцепил бледные пальцы замочком. — Дома Вас никто не ждет, мистер Буллок в другом городе, а мисс Томпкинс уже сказала Вам свое категоричное «нет». Вас что-то держит?

На щеках Джеймса заходили желваки. Когда Освальд выпустится, он точно подправит ему лицо.

— Ох, Мистер Гордон, — парень снова улыбнулся, видя чужую молчаливую ярость. — Не раздражайтесь вы так, к молодым свободным преподавателям всегда очень много внимания, — он отвел взгляд и пожал плечами, упрямо не обращая внимание на озадаченную морщинку, пролегшую у куратора между светлыми бровями. — В любом случае, Вам стоит подождать в доме. Не будете же вы мерзнуть на улице. Матушка будет рада Вас видеть.

— Она дома? — с сомнением нахмурился Гордон, все еще несколько смущенный чужим завуалированным признанием. К тому же в то, что мисс Кобблпот согласилась принимать у себя целую компанию отбитых студентов, верилось с трудом.

— Да, и, надеюсь, она не оглохла, — парень доверительно чуть склонился в сторону преподавателя, его глаза озарились каким-то мальчишечьим озорным блеком. — Этот мутный псих ей очень симпатичен, но ей будет симпатична даже дверная ручка, если та наговорит ей комплиментов. Милые слабости, — он тихо засмеялся, резко отстраняясь, делая пригласительный жест и проходя вглубь дома.

Джим, помедлив пару секунд, молча пошел следом. Дом был украшен, видимо, еще с Рождества. Венки, мерцающие гирлянды — очень типично. Еще во дворе его впечатлил размах: иллюминация расползалась по крыше, стенам, во дворе стояли светящиеся фигурки оленей, а чуть поодаль ряд небольших аккуратных елочек ослепительно сиял в темноте зимнего вечера.

Красиво, ничего не скажешь.

В холле в глубоком кресле с книгой действительно сидела мисс Кобблпот — немного нелепая, манерная, но очень милая и добродушная женщина. Освальд подошел к ней сзади и, опершись о спинку острыми локтями, склонился над ее ухом:

— Мама, смотри, кто пришел… — дальше Джим не слушал.

За большими музыкальными колонками в красной шапке с белым помпоном ковырялся штекерами с комично сосредоточенным видом Джером Валеска. Джером был очень одаренным, но катастрофически ленивым молодым человеком. Из того типа ребят, которые в приключенческих романах сбегают от требовательных девушек и жен в цыганский табор. Рядом с ним на полу с задумчиво-отсутствующим взглядом сидел Брюс Уэйн. Они тихо переговаривались.

С Брюсом в вузе вообще вышла забавная история: сначала тому пришлось поступать под чужим именем, чтобы громкой фамилией не привлечь внимание прессы к относительно не престижному готэмскому колледжу, однако правда вскрылась быстро, поэтому за такой обман, в первую очередь, получил по шапке директор — матёрый, видавший виды старик — Кармайн Фальконе.

Рядом с уэйновским наследником стояла недопитая бутылка шампанского, к которой тот машинально потянулся, однако, подняв взгляд на внезапно объявившегося куратора, замер, тут же убирая руку обратно, пытаясь сделать движение максимально не неловким, но добиваясь ровно противоположного эффекта.