— А выгодно ли, ваше-ство? — передразнил его Вадим.

— Куда выгоднее, чем шататься по Бругге и Верхнему Соддену без шиша в кармане, — Алтан провел ладонью по поверхности реки.

— О, ну вы-то явно из знатных особ.

— Наблюдателен до невозможности.

— А, если решу, — ведьмак состроил демонстративно задумчивую мину, — к примеру, заковать тебя в двимерит и затребовать выкуп у семьи?

— Дед за меня и орена ломаного не даст, можешь не надеяться. Будет рад, что избавился. А если и даст, то потом, где стоял, там и ляжешь. Не лучшая идея — угрожать главе новиградской купеческой гильдии, — Алтан заглянул Вадиму в глаза, и тот отчего-то замер в легкой прострации. Странная, конечно, сложилась ситуация, да и отношения между ними тоже странные — не каждый день такие приключения случаются. Однако почему-то на душе было спокойно, беспечно. То ли чары какие на него наложили, то ли совсем на старости лет с головой рассорился. Готов стал на любые авантюры, как в пылу юности.

Когда их только на волю выпустили, он и не понял сразу, куда себя девать. Но пыл альтруизма быстро поугас. Возможно когда-то ведьмаков и видели героями, но те времена давно уж канули в лету.

Алтан, казалось, тоже о чем-то своем задумался, но взгляда не отрывал.

Немного помолчав, Вадим цокнул языком, прерывая повисшую густую, как мед, тишину:

— Значит, тебя интересует Новиград?

— Верно, — отмерев, Алтан снова обхватил ведьмака за шею. Кожа у мальчишки стала совсем холодной, а сам он мелко дрожал, хоть и старался не подавать виду, что замерз. — Я закончил.

Дракон молча кивнул, переваривая полученную информацию, и осторожно вынес свою окоченевшую поклажу из проточной воды.

< >

Перед купанием раздеваться Алтан отказался категорически, однако сейчас, сидя у потухшего костра, явно чувствуя себя более комфортно в темноте, неловко стянул холодящую кожу рубаху, оставшись в неглиже, и принялся отжимать ее над травой. Для выпускника мужской магической Академии Алтан казался подозрительно стыдливым.

Июльская ночь была душной и жаркой, поэтому он тут же перестал подрагивать и, казалось, несколько расслабился. После этого парень наощупь покрепче перевязал ноги. Судя по выражению на его лице, болели те страшно, но тот лишь прикусывал нижнюю губу, тяжело медленно дыша и с трудом сдерживая слезы.

Вадим сидел, привалившись спиной к стволу дерева. Не подавая виду, он задумчиво рассматривал чужое изящное, бледное в робком лунном свете тело. Острые лопатки, мягкие изгибы бедер, россыпи родинок, аккуратный небольшой член, родимое пятно, напоминающее птичку, на шее. Вроде бы ничего особенного, но взгляд притягивало.

Обычно изысканной красотой, благодаря гламарии{?}[Гламария или феенглянц — магическая мазь, подчеркивающая красоту и делающая менее заметными имеющиеся несовершенства.] и прочим колдовским приблудам, отличались чародейки. Как говорила одна его знакомая: «это вопрос статуса». Чародеев чаще всего приметная внешность не отличала — они выглядели как обычные зажиточные мужички-дворяне. Магов мужчин в принципе было меньше — большинство бросали обучение чародействам на полпути и делали вместо него уже военную карьеру. Думая о чародеях, Вадим первым делом невольно вспоминал о друидах вроде старика Мышовура. Так что Алтан со своей еще не до конца оформившейся в силу возраста, но уже явно проглядывающей царственностью напоминал ему скорее чародейку, чем чародея.

Дракон даже пожалел, что тот смыл с лица кровь — без нее мальчишка оказался неожиданно, до приметного красив. Он бы меньше привлекал внимание с плотным слоем навоза на лице, чем без него. Было еще в нем что-то такое кошачье — плавное, горделивое. Широкие скулы, веки тяжелые — нависающие, взгляд выразительный серьезный. Не черная пантера из Лесов Кароберты{?}[Южный регион Туссента, занятый обширными лесами], конечно, но что-то близкое. Коготки-то отросли уже достаточно, чтобы рассечь ими чью-то глотку.

Алтан взбил свои короткие черные как смоль волосы и встряхнулся, еще больше напоминая дикое животное, а затем потер предплечья. Его глаза, хоть и привыкли к темноте, все равно едва различали окружающие предметы. Он явно ощутил на себе прощупывающий взгляд, ибо, замерев, принял более закрытую позу. Рядом с его бедром, как бы небрежно покоился тот самый золотистый дао.

— Куда ты собирался до этого? — парень скинул ползущего по животу муравья и передернул плечами, поморщив нос.

— В Цинтру, — Вадим провел языком по нижней губе, невольно залюбовавшись.

— Куда?.. — казалось, чародей удивился, словно в этом было что-то предосудительное.

— В Цинтру, — повторил Вадим. — Что не так?

— Что ты забыл у Имперцев? — сидевший до этого расслабленно Алтан заметно напрягся, его взгляд потяжелел.

— О чем ты, Золотце?..

— Как житель Севера, хочу знать, зачем ты собрался в Нильфгаардскую провинцию.

Дракон сел прямо и уперся локтями в колени:

— Золотце, ты с дуба, что ль, упал? Где это я сказал, что собираюсь к нильфам?

Алтан скептически повел хищно изогнутой бровью, не отрывая от него пронизывающего прямого взгляда:

— Свободное королевство пало уже очень давно — в первых числах Саовины{?}[Приблизительно ноябрь и декабрь по эльфскому солнечному календарю.] пять лет назад, — он понизил голос. — Я не поверю, что ты об этом не слышал. Ты лжешь, но я не могу понять цели твоей лжи.

— Ты бредишь, что ли? — Дракону казалось, что тот над ним издевается. — Это какая-то проверка?

Чародей вытянул руку каким-то несвойственным своему возрасту властным движением, пальцем указывая в сторону башен:

— Там находятся Бодрог, Розрог и Настрог{?}[Три опорных пункта на границе с Цинтрой вдоль северной стороны Яруги.]. Если мы спустились от Брокилона по Ленточке, то оказались на границе с нильфгаардским Вердэном, — говорил он уверенным тоном сведущего политика. — Это значит, что нам нужно быстрее выдвигаться на Север. Возражения не принимаются.

С лица Дракона сошла усмешка. Алтан говорил серьезно.

— С каких пор Вердэн принадлежит чёрным? — мрачно поинтересовался ведьмак, кажется, совершенно потеряв нить разговора.

— Для того, кто так много знает о мире, ты подозрительно не осведомлен о происходящем в Бругге, Соддене и Цинтре, — чародей распалялся, хотя было видно, что сил у него на злость оставалось мало. — Ты явно здесь не в первый раз. Неужели не заметил, как опустели селения? Насколько одичала природа? В деревнях одни старики да беспризорники — остальные ушли дальше от границ или были угнаны насильно в южные земли. Об этих событиях говорят на всем континенте.

— Когда я вернулся из Зеррикании, всё здесь было не так.

— И когда же ты вернулся?

— Недавно совсем.

— Когда? — продолжил допытываться Алтан. Настойчиво так, настороженно.

— Месяц назад, не больше. И королеву Калантэ{?}[Калантэ Фиона Рианнон (Львица из Цинтры) — королева Цинтры, мать Паветты и бабушка Цири.] видел на одном из празднеств.

Глаза чародея в удивлении распахнулись. Будь у него чуть меньше самообладания, то точно бы нервно хохотнул:

— Раз так, то какой же сейчас, по-твоему, год? — он недоверчиво прищурился.

— Сорок восьмой{?}[1248г.]. Правда, что-то меня память подводит, последние недели как в тумане.

— Оно и видно, — Алтан хмыкнул, лицо его из раздраженного стало задумчивым. — Учитывая то, что сейчас начало Феаинна{?}[По солнечному эльфскому календарю — конец июня, полный июль и начало августа. В повествовании — начало июля.] шестьдесят седьмого{?}[1267г.].

Вадим молчал, поэтому чародей продолжил:

— Позволь спросить, кто, по-твоему, сейчас правит Нильфгаардом?

— Торрес Узурпатор, — не медля ни секунды, ответил ведьмак.

— Казнен десять лет назад в Городе Золотых Башен{?}[Столица Нильфгаарда.].

Дракон подпер голову кулаком, озадаченно потирая подбородок:

— Смеешься?

— Я кажусь тебе весельчаком?

— Да не особо.

— То-то и оно.