Эйлин вытащила из рукава листок, развернула и положила поверх отчётов, которые изучал сын. Северус покосился на мать, не понимая, почему из-за такой ерунды она мешает ему работать, потом взял лист в руку и обомлел.
На небольшом куске пергамента был изображён разноцветными угольками портрет самого прекрасного юноши, которого когда-либо видел принц. Ни один художник не смог бы сам придумать такую красоту. Северусу не составило труда понять, что это и есть Гарри Поттер.
— Я приглашён? — невозмутимо спросил принц, хотя сердце бешено трепетало в груди, а взгляд не желал отрываться от небольшого портрета.
— Как и каждый год, дорогой, — королева ласково погладила сына по руке.
— Думаю, что сегодняшние дела можно отложить, — Северус, спрятал рисунок в нагрудный карман и резко выпрямился так, что ножки стула противно скрежетнули по полу.
— Твой конь уже готов и ждёт тебя у ворот, — не скрывая довольства, произнесла Эйлин, поймав на себе удивлённый взгляд сына. — Я предусмотрела несколько вариантов развития событий, и если бы ты, как всегда отказался, то коня бы отвели обратно в стойло.
Северус улыбнулся и оставил нежный поцелуй на щеке матери, после чего быстрым шагом направился к выходу из замка.
Дорога до соседнего царства заняла у него несколько часов, а так как между семьями были дружеские отношения, то границы никто не охранял и любой мог свободно перемещаться между королевствами.
От длительной скачки у Северуса устали ноги и заболела спина, да и лошади нужно было дать отдохнуть. До дворца оставалось не больше пятнадцати минут, и принцу впервые в жизни захотелось предстать перед другими в лучшем виде.
Он натянул уздечку, и конь пошёл спокойным шагом, а Северус стал приглядывать подходящее место, чтобы немного размять ноги. Неожиданно он услышал чей-то горький плач. Спешившись, принц привязал коня к дереву и пошёл на звук, который становился всё громче и громче с каждым шагом.
Северус обогнул раскидистую иву и не поверил своим глазам. Гарри, тот к кому он мчался на праздник и смотрины, сидел на берегу небольшого озера. Глаза его от слез были красными и опухшими, а сам он был погружён в глубокую печаль, но даже это не уменьшало красоты юноши.
Увидев его вживую, а не на пергаменте, внутри Северуса, что-то щёлкнуло, голова опустела, земля ушла из-под ног и появилось ощущение полёта. Никогда раньше, принц не чувствовал себя так легко и естественно. Он понял, что влюбился, отныне и безвозвратно.
— Почему царевич, так печален? — Гарри вздрогнул и поднял на него изумрудные глаза. — Ведь вы так прекрасны! Я видел много красивых людей, но такой красоты никогда не встречал.
Царевич поджал губы и опустил взгляд.
— Мои слова вас как-то задели? — Северус присел рядом с ним. — Или мой внешний вид? — осторожно добавил он.
— Нет! — тут же эмоционально выпалил Гарри и закусив губу, отвёл взгляд, тем не менее, переставая ронять слёзы.
— Тогда кто? — спросил Северус, чувствуя иррациональную злость на неизвестного обидчика.
Ноздри царевича задрожали, а взгляд заметался, было видно, что он хочет что-то сказать, но сдерживает себя. Принц не стал давить, лишь терпеливо ждал, пока парень успокоится и сам всё расскажет. И не прогадал.
— Я просто глуп. Всю жизнь… Они смеются… — он снова замолчал.
— Вы поэтому не на собственном празднике?
Гарри лишь кивнул, боясь раскрыть рот, чтобы из него не вылетела очередная глупость.
— Вы вовсе не так глупы, царевич. Кто по-настоящему глуп, ни за что не признается в этом.
— Этого я не знаю, — сказал Гарри, — я знаю только, что я очень глуп, оттого я так горюю.
— Ну, если вы горюете только из-за этого, я могу помочь в вашем горе, — улыбнулся Северус, чуть наклонив голову, чтобы видеть его глаза.
— Как же вы это сделаете? — удивлённо спросил царевич, забыв о своей печали, в том время, как глаза наполнились надеждой.
— Я могу, — сказал принц, — сделать умным человека, которого полюблю больше всех. А так как я люблю вас больше всех на свете, то я могу вам передать столько ума, сколько вы захотите.
— А взамен? — спросил Гарри и от изумления прикрыл ладонью рот. — Кажется я… вы уже… я чувствую себя совсем иначе…
— Честно признаться, я ехал к вам на праздник, чтобы бороться за руку и сердце. Вы окажете мне честь и выйдете за меня? — с трепетом в голосе спросил Северус.
Гарри смутился немного помолчал и ответил:
— Нет.
— Но почему же? — спросил принц. — Неужели вы не хотите выйти за меня замуж из-за моего безобразия? Может быть, вам не нравится мой ум или мой характер?
— Нет, — ответил Гарри, — мне нравится и ваш ум, и ваш характер…
— Значит, вас пугает только моё безобразие? — подвёл итог Северус. — Но это поправимое дело, потому что вы можете сделать меня очень красивым человеком!
— Как же сделать это? — удивлённо спросил царевич.
— Очень просто, — сказал принц. — Если вы полюбите меня и захотите, чтобы я стал красивым, я и стану красивым. Дамблдор предсказал мне ум и способность сделать умным человека, которого я полюблю. И он же дал вам способность сделать красивым того, кого вы полюбите.
— Если это так, — задумчиво сказал Гарри, — то я всем сердцем хочу, чтобы вы сделались самым красивым на свете!
И не успел царевич произнести эти слова, как Северус показался ему самым красивым человеком, какого он когда-нибудь видел.
— Невероятно, — с изумлением выдохнул Гарри.
— А теперь вы согласны…
Но не успел Северус договорить, как царевич уже припал к его губам. Принц обнял его и притянул к себе вплотную, не веря, что сегодняшний день реален, а не плод его воображения.
— Мы можем вернуться к вам на праздник и поразить собравшихся гостей, — предложил Северус, проследив взглядом, за языком Гарри, быстро пробежавшимся по припухшим губам.
Царевич снова смутился и покраснел:
— Да, разумеется, только… — он опустил взгляд вниз, и принц поступил так же, — я не знаю, что со мной.
— Должен признаться, что мне льстит такая реакция, — заискивающим голосом произнёс Северус, опустив руку на чужую эрекцию.
С губ Гарри тут же сорвался протяжный стон. Принц понял, что это для него в первые, но не мог понять, как этому прекрасному созданию удалось оставаться совершенно невинным на протяжении двадцати лет.
— Вы никогда не касались себя тут? — шёпотом спросил Северус, замечая заметно расширившиеся зрачки и многострадальную нижнюю губу, которой хорошенько сегодня досталось, от вредной привычки царевича постоянно её закусывать.
Гарри испуганно покачал головой. Теперь уже Северус облизнул пересохшие губы:
— Не бойтесь, — принц попытался успокоить его, не спеша приспуская край штанов, выпуская эрегированный член, — будет приятно, — Северус обхватил его своей рукой, и царевич вздрогнул. — Обещаю, — жарко выдохнул он ему на ухо, прикусывая мочку.
Гарри захлебнулся собственным стоном, когда рука начала быстрые и ритмичные движения. Весь мир поплыл перед глазами, тяжёлая голова упала на плечо Северуса, а пальцы невольно сжали мундир. Царевич льнул к нему, непроизвольно двигая тазом и продолжать стонать в шею, посылая по телу табуны мурашек.
Северус прикрыл глаза утопая в звучном и прекрасном голосе Гарри, чувствуя, что возбудился не меньше, он расстегнул пуговицу на собственных штанах и обхватил оба члена рукой.
— Царевич, будьте любезны протянуть руку помощи, — попросил принц, но, когда Гарри оторвался от его плеча и поднял затуманенный взгляд, понял, что тот уже где-то далеко отсюда.
Северус взял его за запястье и заставил обхватить их члены. Инстинктивно, царевич начал повторять за ним движения и вот уже лес наполнили их общие стоны. Принц покрывал его лицо невесомыми поцелуями, и шептал на ухо слова одобрения в перемешку с тем, что он планирует с ним делать в их первую брачную ночь.
Гарри кончил, задрожав всем телом, Северус сделал несколько фрикций и кончил следом.
