– Что слушаешь? – интересуется Игорь, и Фил понимает, что на автомате вытащил плеер, забыв, что не один.

– Ничего, – отворачивается он, – ты это не знаешь.

– Какую-нибудь хрень типа скрипок с виолончелями, я прав?

Игорь садится рядом с ним, нагло толкает вбок, заставляя подвинуться. Забирает из рук Фила плеер, начинает хмуриться крутить в пальцах. Там всего одна кнопка, а на дисплее все на английском.

– Дай.

Фил забирает его обратно, достает наушники. Игорь удивленно смотрит, как Фил ловко обходится со своей техникой.

– Это айпод, – сообщает он спокойно, – из Америки.

Игорь хмурится, берет протянутый Филом наушник. Maroon 5 сменяют Битлов, потом в дело вступают «перцы» и Мадонна.

Катя находит их сама. Злится, что никто ее не искал, требует немедленно убрать плеер и идти с ней на башню.

– Там платный вход, – сообщает Игорь. – А за музей отдельно платить.

– Я в курсе, – отвечает Филипп, сматывая наушники.

– А родители где? – Интересуется вдруг Игорь. – Я думал, в музее как раз.

– Дома, мы одни гуляем.

Игорь хмурится, будто бы не верит ему.

– Мне можно гулять с Филом, – сообщает Катя. – Давайте пойдем на башню, а потом мороженое купим!

– Я…

– У нас есть деньги! – перебивает Фил. – Пошли!

***

На башне, как и всегда, ветродуй. Фотограф снимает панораму, какая-то парочка милуется.

– Фу, – говорит Фил и тут же вспоминает о своем вранье насчет поцелуев. – Будто хотят сожрать друг друга, – добавляет он, чтобы как-то скрыть неловкость.

Смотреть на это ему не хочется. Он знает, что сразу же начинает краснеть, и с этим бесполезно бороться. Они с сестрой оба такие – светловолосые и светлокожие, а румянец – это семейное, как и веснушки, появляющиеся от первого солнечного луча.

Игорь смотрит на увлеченную пару с интересом и ехидно улыбается. Похоже, его совершенно не смущает происходящее.

– Подглядывать подло, – сообщает ему Фил.

Он только что оплатил ему билет на башню, так что, вроде как, прав указывать у него теперь больше.

– От них не убудет же, а мне по кайфу, – пожимает плечами Игорь. – Клевая телка, я бы вдул!

Это почему-то выводит Фила из равновесия. Он прекрасно понимает, что имеет в виду Игорь под «вдул», и это жутко бесит, хотя он первый раз видит эту девушку, а той наверняка все равно, что там о ней треплет какой-то незнакомый пацан.

– Ты бы и бомжихе вдул, – брякает Фил, – сразу видно.

Игорь снова хохочет. Его громкий смех заставляет парочку встрепенуться. Они смотрят сперва грозно, потом сами смеются, берутся за руки и отходят за поворот.

– Я хочу мороженое! – объявляет Катя.

Она не может долго находиться на одном месте, даже если это верхняя площадка башни в средневековом замке.

– Вы из Москвы? – спрашивает Игорь, когда они спускаются.

– Нет! – Фил даже спотыкается. – С чего это?

– Американские штучки, шмотки клевые.

– Из Питера.

– Я так и подумал, – быстро говорит Игорь.

– Зачем тогда про Москву спросил?

– Из Москвы одни придурки.

– А мы придурки, что ли?

– Непонятно еще.

Они снова выходят на замковую площадь. Время уже возвращаться домой, бабушка не любит, когда к обеду опаздывают.

– Нам пора, – сообщает Фил, – хорошо погуляли.

– А мороженое?! – Катя дергает его за край футболки.

– После обеда.

– Какой ты правильный, – Игорь закатывает глаза. – Аж тошнит.

– Тогда иди проблюйся!

Игорь характерно корчит лицо, изображая рвотные позывы. Это веселит Катю и бесит Фила. Они медленно бредут на выход из замка. Проходят мост, под которым уже не видно утки с утятами.

– Мы еще после обеда гулять пойдем, – сообщает Фил на перекрестке.

– Я в лагерь еду.

Игорь быстро кивает ему и, не дожидаясь ответа, перебегает дорогу на красный. Ему сигналят машины, но он даже не вздрагивает.

– Крутой он! – вздыхает Катя.

– Наверное.

– А что такое гондон?

– Чего?!

– Игорь сказал, что ты – богатенький гондон.

Фил спотыкается на этих словах, берет ее за руку и молча тащит до дома. Когда за обедом Катя повторяет этот вопрос, ему влетает от мамы за то, что «научил» сестру плохому.

Ветер гонит серые тучи, но солнце все равно мужественно старается достучаться до земли и при любом удобном случае стреляет своими лучами вниз. Они ложатся неровными пятнами, успевают высветить куски домов и мостовые, отразиться в стеклах машин, и тут же снова исчезают. В те редкие секунды можно даже успеть согреться, но в основном сегодня холодно. Ветер дует понизу, забирается холодной волной под неплотно прилегающие к щиколоткам брюки, морозит до мурашек. Идти по набережной сейчас так себе идея, самое время спрятаться где-то в тепле, с книжкой или хорошим фильмом. Где-то, где не дует, и холодные капли дождя, что никак не может толком начаться, не падают на нос.

Фил сутулится, прячет руки в карманах куртки и, глядя под ноги, быстрой походкой движется вперед. Со стороны, наверняка, кажется, что он куда-то торопится, но на деле цели у него нет. Только путь как у самурая. Воздух вокруг прозрачный и серый, ограда моста кажется какой-то незначительной, а замок… Замок выглядит в целом как обычно. Даже странно, что тот не «уменьшился» в размерах, как это случилось со многими домами и улицами.

Филу семнадцать, он перерос всех своих одноклассников и только что не поступил в самый престижный ВУЗ города. Будущее туманно, как и странные, полные недомолвок разговоры родителей. Они пытаются что-то придумать, хотя Фил уверен, что придумывать здесь нечего. Больше он никуда документы не подавал и теперь пролетает.

Привычный пейзаж неожиданно нарушается присутствием инородного предмета. У входа в замок – там, где стоит будка с охранником, припаркован здоровенный черный мотоцикл. Он настолько выбивается из общей средневековой картины, что Фил останавливается и делает несколько неуверенных шагов вперед. В его сегодняшних планах посещения замка не было. Он просто шел куда глаза глядят, да и в Выборг приехал просто так, чтобы развеяться. Находиться в Петербурге сейчас слишком тошно. Уж лучше здесь, где его никто точно не знает и ни о чем не спросит.

Мотоцикл странно манит. Фил проходит по мосту, соединяющему остров и большую землю, озирается, не зная, что предпринять. Он высокий, худой и нескладный. Школьные брюки малы, но он зачем-то продолжает их носить, будто не уверен, что тот, кто не набрал нужное количество баллов и не стал студентом, имеет право снять школьную форму. Фил – лучший выпускник класса, а на самом деле – всей параллели, но этого все еще недостаточно, потому что без связей не поступить. По крайней мере, не туда, куда он собирался. Ветер треплет отросшие светлые волосы. Он где-то потерял резинку, которой обычно собирал их в небольшой хвост, и сейчас приходится постоянно поправлять их руками, безуспешно пытаясь убрать за уши.

– Ну что, поцеловался наконец?

Низкий голос прерывает его мысли. Фил резко оборачивается. С внешней стороны замка в его сторону движется Игорь. Фил и сам не понимает, почему мгновенно вспоминает, а главное – узнает его, но это точно он.

Спустя пять лет Игорь выглядит иначе. Он тоже вырос, хотя вряд ли сейчас выше Фила, зато еще больше раздался в плечах. На нем все черное и все металлическое. Ремень с цепью, грубые ботинки с заклепками, черные джинсы, заправленные в них, черный балахон. На балахоне – здоровенный принт с изображением чего-то демонического. Нижняя губа проколота, в ухе штанга (Фил и сам не помнит, откуда знает это название). Волосы по-прежнему в полном беспорядке. Впрочем, у Фила сейчас не лучше.

Игорь приближается к нему ленивой походкой, окидывает Фила внимательным взглядом, криво усмехается.

Фил не знает, как правильно реагировать на эту внезапную встречу. Он озирается, замечает краем глаза дерево. Надо же, никто не спилил! Оно все так же нависает над берегом и, кажется, совершенно не выросло.