Солнце слепит глаза, отражаясь от воды в реке под мостом. Филиппу очень хочется задержаться здесь хотя бы на пару минут и посмотреть на то, как лучи играют с волнами, как плывет покачиваясь важная утка, за которой следует ее небольшой выводок. Хочется дождаться момента, когда утка достигнет моста, и узнать, что она будет делать дальше: проплывет под ним или «причалит» к берегу.

– Фил, пошли в замок, ну пошли уже!

Кате шесть, ей не интересны утки и волны, она хочет карабкаться по вековым стенам, бегать по старой мостовой, залезть на башню. Филиппу двенадцать, он уверен, что лазать и бегать могут только малые дети.

– Ну пошли же!

Катя тянет его за руку, и приходится подчиниться. Фил вздыхает и бредет вслед за ней по мосту. Справа на острове белеет башня Олафа. Филипп знает всю историю замка наизусть и уже рассказал ее Кате, но сестре важнее выяснить, что изменилось внутри за время их отсутствия. Она меряет время годами своей жизни.

Июнь уже перевалил за середину, а родители только вчера привезли их в Выборг.

Внутри территории замка несколько семей, парочки, подростки. Туристов привлекает таинственная средневековая атмосфера. Катя тут же начинает обследовать каждый уголок, ищет свои тайники, оставленные с прошлого лета, с воплями носится по неровной мостовой. Филипп ежится: несмотря на синее небо над головой, внутри стен замка прохладно и стоит полумрак.

Стены бело-серые, кое-где в трещинах пробивается зелень и даже побеги какого-то дерева. Филипп с интересом рассматривает листики. Окрестности неожиданно оглушает громкое карканье. Филипп смотрит, как с вершины башни слетает ворона. Он долго наблюдает за ее полетом, пытаясь предположить, куда она направится, но все равно упускает из виду, потому что солнце снова слепит глаза и не дает долго смотреть вверх.

Двадцать первое июня – время летнего солнцестояния и время летних каникул, которые будут длиться целую вечность.

Фил понимает, что потерял Катю, когда осознает, что уже давно не слышит ее криков, просьб и требований. Он как бы равнодушно оглядывается, делая вид для себя и окружающих, что ничего не происходит. Кати нет. Пытаясь мысленно успокоить бешено колотящееся сердце, Фил медленно идет, внимательно всматриваясь вперед и постоянно оборачиваясь. Территория замка не такая большая, но там полно закоулков, поворотов, его можно обойти кругом внутри и снаружи поверху, а еще – понизу – рискуя упасть в воду.

Фил ускоряет шаг, торопится. Он постоянно озирается, в горле стоит панический крик. Если он потеряет сестру…

Нет, он не потеряет сестру. Фил уже бежит, рискуя упасть и разодрать коленки об мелкие камешки мостовой. Когда-то здесь ходили кони и носили на себе рыцарей, теперь эти булыжники топчут подошвы кроссовок, шпильки застревают между камней, разбиваются бутылки пива и бокалы молодоженов, мальчишки вроде Фила теряют сестер.

Фил взлетает на всех парах на самый верх – там, где мостовая заканчивается и открывается большая площадь. Здесь часто устраивают показушную стрельбу из лука на потеху туристам и детям. Фил все это терпеть не может. К тому же ему надо найти сестру.

Площадь пустынна, и именно поэтому он сразу же замечает Катю. Она стоит перед незнакомым парнем. Фил сразу понимает, что тот его старше и сильнее, тут же останавливается, пытается перевести дух, чтобы не было заметно, что он бежал и волновался. На всякий случай разминает кулаки. Такие парни любят подраться. Фил не любит, но дерется, – приходится.

– Это мой брат!

Катя замечает его раньше, чем ему бы хотелось. Она тычет в Фила пальцем, незнакомый парень оборачивается. У него темные лохматые волосы и темные глаза, на лице ссадина. Шорты и футболка в пыли, кроссовки носятся не первый сезон, а возможно, и не первым человеком.

– Тебе сказали не убегать от меня, – говорит Фил, подходя к ним. – Иначе не пустят гулять одних.

– Я и не убегала! Это Игорь.

Игорь оценивающим взглядом окидывает Филиппа. Так смотрят парни из школы, мимо которой Филипп ходит каждый день.

«Простая школа» называет ее мама. Ученики там совсем не простые. Фил знает, поэтому старается не попадаться им на глаза. Игорь со своими отросшими взлохмаченными волосами выглядит ровно как они.

– Нам пора, – Фил берет Катю за руку.

– Но мы только пришли!

Фил морщится. Катя сдает его с потрохами, и теперь придется общаться с этим Игорем, потому что больше здесь нет детей.

– Давайте в прятки! – Катя заискивающе смотрит на них. – Я буду прятаться, но только на территории острова!

– Хорошо, – соглашается Фил. – Я считаю до пятидесяти.

Катя радостно визжит и тут же исчезает за крепостной стеной.

Фил выдыхает, устало проводит ладонью по лбу, как часто делает его отец, поднимает глаза на Игоря. Тот выше его, шире в плечах, старше. Он смотрит с интересом. Не с той брезгливостью, с которой обычно рассматривают форму гимназиста «простые» ребята, а с затаенным весельем. Филу это сразу же не нравится.

Он отходит на пару шагов, давая понять, что на этом знакомство заканчивается.

– Лучше считать вслух, так будет быстрее, – произносит Игорь у него за спиной.

У него странный голос – интонации и тембр скачут внутри этого короткого предложения.

«Ломается», –понимает Фил.

У него тоже однажды сломается голос, он знает об этом, но все равно еще не понимает, как это будет.

– Про себя считать – выйдет точно так же, – отзывается Фил. – Но я не считаю.

– И почему это? – Игорь подходит к нему, ухмыляется.

Фил неопределенно пожимает плечами. Очевидно, что считать не за чем. Он просто подождет минутку и пойдет искать. Никто не узнает, считал он или нет. Это все глупые ритуалы.

– Уже целовался с девчонками?

Они с Игорем бредут вдоль внешней стены замка. Фил знает как минимум три места, где, скорее всего, укрылась Катя, но не спешит их проверять. Солнце теперь греет спину, идти приятно, хотя компания немного напрягает.

– Конечно, – отвечает Фил, не задумываясь. – Много раз!

– Много – это сколько?

Игорь фыркает, пинает каждый подвернувшийся под ногу камень или жестяную банку.

– И где ты целовался?

– Ну, там, сям… – Фил неопределенно пожимает плечами. – Я всех раз не помню.

– И как?

Видно, что Игорь ему не верит, что издевается, но «дать заднюю» уже не получается, поэтому Фил как можно равнодушнее отзывается:

– Нормально, как обычно.

– Как обычно?!

Игорь останавливается и заливисто смеется. Он даже бьет себя по коленкам, так его веселит ответ Фила. Хочется ему врезать за этот смех, только смысла в этом немного. Скорее всего, в ответ он просто-напросто скинет Фила в воду и уйдет. Тогда наверняка пострадает новенький плеер, который жжет карман со вчерашнего вечера. Филу хочется слушать музыку, а не выгуливать сестру в компании этого подозрительного парня.

– Как обычно не бывает, – сообщает ему уверенно Игорь.

– Почему?

– Бывает первый поцелуй и все остальные.

Игорь прислоняется спиной к стене замка, прикрывает глаза, подставляя лицо солнцу. В своих потертых кроссовках и грязной одежде он выглядит как какой-то Оливер Твист или Том Сойер.

«Скорее – Гек Финн», – мысленно поправляет себя Филипп.

Том Сойер – это он сам.

– Первый поцелуй самый крутой, – говорит Игорь, открывая глаза. – Все остальные уже не так вставляют.

– Меня вставляют, – из чистого упрямства говорит Фил. – Тебя, наверное, просто целуют отстойницы какие-нибудь!

Это уже грубый наезд, но Игорь на это только снова заливисто смеется и отлипает наконец от стены.

Катя находится в первом из предполагаемых Филом мест. Она требует продолжения игры. Тот соглашается и садится на странно изогнутое дерево, чей ствол давно уже облюбовали все любители полазать. Сейчас здесь никого и можно посидеть в тишине, глядя на замок и воду.