– Алло?
– Я приехал. Буду рад, если ты меня встретишь.
– Спускаюсь, – проговорила она.
Частые посещения школы дядей Филиппом очень не нравились девушке. Как правило, его приезды заканчивались странными наказаниями за всякую глупость в попытках установить тотальный контроль. Филипп любил заставать Корнелию врасплох; иногда ей казалось, что он делает это специально, чтобы придраться к какому-нибудь её занятию и придумать наказание. Благо Динна ещё два часа назад предупредила о скором прибытии дяди, чтобы Корнелия успела морально подготовиться к его визиту.
Филипп нередко приезжал внезапно, и по одному звонку девушка должна была бросить все свои дела, чем бы она ни занималась, и побежать на первый этаж встречать родственника.
Дойдя до конца коридора, Корнелия свернула в передний флигель четвёртого этажа и подошла к лестнице, ведущей вниз. Она уже было собралась влиться в поток учеников, спускающихся на свои этажи, как вдруг у двери кабинета математики заприметила женщину, очень знакомую…
Она закрывала дверь и собиралась повернуть в другую сторону, но, скользнув взглядом по школьному коридору, заметила у лестницы старшеклассницу, которая тоже смотрела на неё. Женщина улыбнулась и направилась к ней, приветливо помахав рукой.
– Корнелия!
– Мария Александровна? – девушка подошла поближе и остановилась перед учительницей, словно не веря своим глазам. – Вы вернулись?
– Как видишь, – улыбнулась она, обнимая ученицу.
– Так это вы будете вместо другого математика, да? – догадалась Корнелия, вспомнив беседу одноклассников перед сегодняшней контрольной по истории.
– Да, верно.
– Как здорово, – просияла Корнелия. – Я рада, что будете вы!
Хоть Мария Александровна никогда и не вела уроки у её класса, но к Корнелии относилась хорошо. А лояльно настроенный учитель по предмету, в котором ни черта не понимаешь, – самое лучшее, что может случиться с тобой в школе.
– А вы одна приехали? – поинтересовалась девушка.
– Да, одна. Лёша сейчас учится в Москве, живёт с бабушкой, – сказала Мария. – Так что не переживай, с лестницы падать никто не будет, – она рассмеялась.
Корнелия улыбнулась. Год назад она поймала за руку пятиклассника, который перегнулся через перила и потерял равновесие. Корнелия в это время поднималась наверх, с подозрением глядя на баловство мальчишек, и когда один из них понял, что падает, и начал кричать, девушка мигом подлетела и в последний момент схватила его за руку и ногу, крепко цепляясь своими ногами за лестничные перила. Этим мальчиком оказался сын учительницы математики. Мария долго благодарила Корнелию и всё пыталась выведать, каким образом стройная хрупкая девушка смогла удержать и вытянуть чуть меньшего по весу ребёнка. Приходилось отшучиваться – сообщать такие вещи обычным людям крайне опасно.
Упомянув о том случае, Мария Александровна посерьезнела.
– Ещё раз спасибо тебе. Ты спасла жизнь моему сыну.
– Всё хорошо, – ответила Корнелия. Она никогда не знала, что говорить в таких случаях.
За спиной у учительницы возникли ещё двое взрослых, один из которых – пожилой преподаватель физики. Он передавал какой-то листок мужчине в белом.
– Спасибо, что зашли ко мне, – говорил физик. – Вы сможете приготовить что-то из этого для меня на ужин?
– Конечно. Всё сделаем.
– Большое вам спасибо, Володя. С этой диетой всё наперекосяк, – мужчина пожал ему руку и скрылся в своём кабинете, а повар развернулся с листочком в руках и тут же замер, завидев Марию. Какое-то время он провёл в замешательстве, затем сделал пару шагов вперёд и прислонился к стене, искоса поглядывая на беседу учительницы с ученицей, затем посмотрел на часы.
Точно! Время.
– Мария Александровна, я очень рада вас видеть, но мне пора вниз, ко мне дядя приехал, – протараторила девушка.
– Конечно, – кивнула учительница. – Передавай привет!
Корнелия скрылась на лестнице; Мария обернулась, чтобы проследовать в противоположную сторону, но только сделать этого не удалось.
Глаза оказались бессовестно захвачены в плен другой парой глаз.
Так спонтанно, нежданно и очень не вовремя; он – последний, кого она хотела встретить в этой школе.
Владимир знал это, но не мог не смотреть; а она не смогла отвести взгляд. Если бы в коридоре шумела начальная школа, все звуки бы разом стихли; если бы вдруг во всём флигеле выключился свет, никто из них двоих даже и не заметил.
– Маша, – одними губами произнёс повар, между ними было пять метров, но она услышала.
Мария оглядела его с головы до ног и еле заметно подняла бровь – в знак большого вопроса и даже предупреждения. Он опустил голову вниз и поджал губы, прямо как двоечник у доски. Лёгкая ухмылка скользнула по её лицу и тут же пропала: ситуация казалась смешной лишь на словах.
Владимир перестал чувствовать, как он дышит. Взгляд, который сводил его с ума целый год наяву и пять месяцев в памяти, в этот раз был полностью невыносимым. Он глядел на неё, боясь проснуться, страшась спугнуть её образ, её потрясающе красивые карие глаза…
Она опустила их и поспешила пройти мимо прежде, чем он скажет что-то ещё, кроме её имени. Это случилось быстрее, чем она ожидала, и раньше, чем она думала. А думала ли?
Разве о нём были её мысли, когда она собирала чемодан, отвечая на просьбу директора «Альфы» о помощи в математике? Разве не хотелось ей повернуть голову в сторону кухни, когда она входила в пансион? Разве не представляла она, что всё уже кончено, окончательно и бесповоротно?
Но, похоже, она ошибалась.
Тем временем, тремя этажами ниже в передний флигель здания зашёл мужчина среднего роста и спортивного телосложения. Одет он был довольно просто, а за плечами нёс обычный рюкзак – казалось, будто он забрёл в элитный пансион совершенно случайно. Оглядевшись по сторонам, мужчина встретился глазами с проходившей мимо учительницей русского языка и литературы, которая поначалу не узнала его и даже остановилась на мгновение, чтобы внимательно рассмотреть незнакомца.
Мужчина улыбнулся, и преподавательница вмиг просияла: этого приятного джентльмена она, конечно же, знала.
– Ирина Евгеньевна! Здравствуйте, – вежливо поздоровался он, подойдя к ней.
– Здравствуйте, Филипп! – она улыбнулась, протягивая ему руку, которую он галантно поцеловал. – Не ожидала, что вы посетите нас сегодня.
– Такой уж у меня график – никогда не знаешь, когда появится свободная минута. Как там моя девочка?
– Неплохо, неплохо, – с характерными паузами выдавила из себя завуч. – Но могло быть и лучше.
– Недостаточно старается?
– Старается хорошо, а вот над поведением стоит поработать.
– Да вы что? – поднял брови Филипп.
Ирина Евгеньевна вздохнула.
– Я предпочитаю вести уроки в полнейшей тишине. Тем не менее, я нередко слышу смех в районе парты, где сидит Корнелия. Такое поведение я считаю неуважительным по отношению ко мне и к моему предмету.
– Я обязательно поговорю с ней на эту тему, – важно произнёс Филипп. – Корнелия должна знать границы и соблюдать правила школы.
Эти слова явно понравились завучу, и она даже не стала скрывать улыбку.
– Из всех родителей, с которыми мне довелось разговаривать, вы – один из самых компетентных.
Спустившись с лестницы, Корнелия сразу заметила эту «приятную» беседу. Если дядя успел пообщаться с завучем, значит, её уже ждёт серьёзное наказание. Хотя она сама вообще не чувствовала своей вины за тот случай, который они, вероятнее всего, обсуждали.
В начале прошлого урока по русскому языку Ирина Евгеньевна раздавала листочки с проверенными диктантами, и Корнелия, у которой очень редко были ошибки в правописании и пунктуации, получила свою работу с оценкой «четыре».
«Интересно, где же я ошиблась», – подумала она. На первой и последней страницах всё было чисто, поэтому сдвоенный листок пришлось развернуть. На удивление, внутри тоже не было ничего подчёркнутого, зачёркнутого или исправленного красными чернилами. Корнелия снова перевернула листок, и на этот раз увидела в самом начале маленький красный знак вопроса над словом «Диктант».
