— Что? — подскочила я, но тут же, подкошенная головной болью, рухнула обратно. — Не может быть…
— Хватит стенать! — разозлился вдруг Сократ. — И постарайся в будущем избегать конфликтов с демонами. Так оно, знаешь, для здоровья безопаснее. Особенно для твоего. Ты такая слабая, что удивительно, как вообще выжила!
— Уже, — вяло ответила я, мысленно поражаясь тому, что меня отчитывает кот.
Какой непростой стала моя жизнь…
— Что — уже? — в словах Сократа отчетливо зазвенело недовольство.
— Уже пыталась избегать Сатуса и компанию, — вздохнула я, печально прикрыв глаза. — Но почему-то упорно продолжаю на него натыкаться едва ли не на каждом шагу.
— Ты проучилась меньше дня и уже успела нажить себе неприятности…
— Радует то, что я наживала себе неприятности не одна, а в компании, — попыталась пошутить я и тут же замерла на вздохе, вспомнив что: — Микаэлла! Она осталась с демонами!
Скинув одеяло, я на автоматизме попыталась нашарить голыми ступнями тапочки, как всегда делала дома, потом вспомнила, что я уже не дома, плюнула и просто спрыгнула на пол. Растерянно оглядела свой наряд, который больше напоминал сшитое под руками полотнище с прорезью для головы.
— Странное платье, — взявшись за ткань двумя пальцами, скривилась я.
— Это не платье, это больничная сорочка, — поправил меня кот, который медленно, но верно начал превращаться в зануду.
Но я уже не слушала, что он там бормочет, рванув на выход в том виде, в котором была.
— Куда, полоумная?! — рявкнул пушистый за моей спиной, но желаемого эффекта не достиг. Я не остановилась, потому что мне нужно было убедиться, что с Микой все хорошо.
Выбежав из палаты, в которой очнулась, я оказалась в небольшом вестибюле, пустынном в это позднее время. Двери оказались незапертыми, створка легко поддалась от толчка рукой. И я тихонько выскользнула, сбежала по ступенькам каменного крыльца, оглядываясь по сторонам и в свете, который распространяли разбросанные по школьной территории статуи с кистями светящихся шаров, попыталась сориентироваться.
Лазаретом оказалось одноэтажное строение, стоявшее чуть в стороне от главного здания, добраться до которого возможно было наискосок. И этот путь был самым коротким, однако шагать следовало прямо по сырой, от ночной росы, траве босыми ногами, что я и сделала.
Правда вскоре пожалела, потому что быстро начала замерзать. Земля была ледяной, чувствительность стоп начала пропадать практически сразу же, из-за чего моя походка из проворно пошатывающейся стремительно превратилась в споро ковыляющую. А еще по территории гулял пронизывающий ветер, проникая под сорочку, вызывая непроизвольные содрогания и перестук зубами, под бодрое звучание которых я и добралась до Академии.
И только у главного входа вспомнила про комендантский час. Вроде бы, Мика упоминала что-то о нем. А это значило, что парадные двери должны быть закрыты в такое позднее время.
Преодолевая нарастающее внутреннее сопротивление, я взялась за латунную ручку и потянула на себя правую часть двустворчатой, напоминающей заостренную сверху подкову, двери из легкой древесины, оббитой железными листами с добавлением резьбы и орнамента, которые делали створки похожими на произведение искусства. На входом змеилась надпись, которую я заметила почему-то только в этот момент, но прочесть не смогла. Да и не особого-то хотела, потому что отсутствовало как время, так и желание разбирать иномирные загогулины. Все мое внимание забрал скрип с которым дверь неожиданно распахнулась прямо перед моим носом, стоило только прикоснуться.
Стараясь двигаться тише мышки, я прокралась в атриум, но не успела дойти до середины, как передо мной прямо из воздуха в окружении голубоватого свечения и переливающихся искр материализовалась… сова, размером с крупную собаку. Она висела в воздухе на расстоянии метра, по высоте доставая мне до груди и глядя на меня большими умными глазами. Чуть склонив голову, птица переступила в воздухе забавными мохнатыми лапками, словно стояла на невидимом мне постаменте, а после медленно повернулась, взмахнула крылом… и создала дверной проем прямо в воздухе. Такой же голубой и искрящийся, как она сама.
«Академия разумная, самостоятельно мыслящая…».
— Ты…, - растерялась я, приходя в недоумение просто от того, что беседую с голубой, застывшей в пространстве, волшебной совой. — Ты хочешь, чтобы я пошла туда?
Я указала пальцем на проем, который мерцал, словно ожидая чего-то и явно поторапливая.
Сова мигнула и склонила голову на другу сторону. Птица ждала моих действий, моего решения, воспользуюсь я её предложением, а это явно было предложение, или нет.
— Ты… ты школа, да? Или дух школы… Ты хочешь мне что-то показать?
Сова моргнула, но ничего не ответила.
Я потрясла руками, пытаясь отогнать страх и думая, как же поступить. Я должна была попасть в комнату и поговорить с Микой. Но игнорировать сову казалось неправильным. Было стойкое ощущение, что она появилась не просто так и наша встреча — не рядовое явление, которое можно было проигнорировать.
— Ладно, только быстро, — наконец, решилась я. — А потом мне нужно попасть в свою комнату.
Я подошла к проему и почувствовала, как от него сквозит, словно там, куда он, вел было распахнуто окно. Повеяло запахом бодрящего утреннего тумана, с еловым привкусом охладившегося за ночь леса, замешанного на чистоте зарождающегося дня. Вдохнув, я приподняла ногу и шагнула в неизвестность, в то же мгновение сова широко распахнула крылья, взмахнула и взметнулась вверх, растворяясь на фоне круглых витражных окон. Кажется, сова решила, что свою миссию выполнила.
Я сделала следующий шаг и вышагнула на покрытый неровными каменными плитами пол, погрузившись в полумрак чьей-то гостиной.
Она была большой, круглой и уставленной старинной мягкой мебелью. По центру лежал ковер, узкие высокие стрельчатые окна были оборудованы ставнями, а в правом дальнем углу разгонял чернильную темноту ночи зажженный в камине огонь.
Сразу же после камина я заметила несколько силуэтов — один повыше, другой значительно ниже, которые возились у стены рядом. В первый момент мне показалось, что это влюбленная парочка предается объятиям, наслаждаясь минутой уединения друг с другом, но тут один из них низко и чуть хрипловато заговорил, лениво растягивая гласные:
— Ты меня огорчаешь, Илай. Думал, я не узнаю? Сколько раз я тебе повторял, — послышался звук удара и глухой стон сквозь крепко сцепленные зубы человека, который не хотел демонстрировать степень своей боли, — не пытайся меня обмануть.
Еще один удар и короткий вскрик, оборвавшийся едва начавшись.
— Ты держишь меня за идиота?
— Тай, я не…, - начал со всхлипом другой голос, выше и тоньше, но его незадачливое оправдание оборвал третий удар.
Фигура пониже, согнулась почти вдвое, скорчившись от боли, а вторая, что была повыше, небрежно склонилась над своим противником.
— Мне никак не удается научить тебя учтивости и предусмотрительности, — продолжил спокойно вещать Сатус, а в том, что это был именно он сомнений не возникало, а после стал сыпать ударами, по одному на каждое слово. — Не. Смей. Мне. Перечить.
Последний удар оказался настолько мощным, что сбил второго парня с ног, и тот медленно сполз по стеночке вниз, кулем осев на полу. К этому моменту мои глаза уже успели привыкнуть к темноте, и я могла насладиться процессом унижения несчастного ученика со стороны демона во всех подробностях.
— Илай, Илай, — поцокал языком принц, по-прежнему не замечая моего присутствия. Ленивым движением подтянув брюки, Сатус присел рядом с поверженным оппонентом. — Вот ничему тебя жизнь не учит. У нас ведь уже был подобный разговор. Я что, недостаточно четко все растолковал в первый раз?
Вцепившись одной рукой в воротник одежды второго парня, Тай Сатус встряхнул его и одним сильным рывком поднял на ноги. Короткий смешок я не просто услышала, а скорее прочувствовала кожей, потому что не ощутить такую концентрацию собственного превосходства было невозможно. Сатус замахнулся для нового удара и тут произошло нечто невероятное.
