Реакция была достаточно разной… У Лисина началась истерика, а Кабанов что–то буркнув, принялся готовить завтрак. Пугачев со Скоковым куда–то пошли, не сказав ни слова. Я не стал их останавливать — вернутся, никуда не пропадут. Уже через час они принесли с собой целый мешок с разными бутылками и понеслось.

Впервые в истории, поминки целой цивилизации, силами четверых срочников и одного дебильного лейтенанта! Хоть билеты продавай.

Ближе к обеду зашла Арфа, но я вовремя успел отправить её домой. Не знаю, как бойцы могут среагировать на неё, но нечего ей сегодня тут делать! Завтра будет виднее.

Мда, мне–то проще. У меня ни семьи, ни друзей не было. А у ребят… Наверное нелегко это, узнавать что дома больше нет. Пусть его и нет, похоже, уже несколько тысяч лет. Одно дело воображать себя на краю галактики и совсем другое, знать что ты, возможно, топчешься по костям своих родственников да друзей.

Наглядевшись, как мои бойцы молча нажираются в сопли, я решил кое–как отвлечь их от хмурых мыслей и принялся вслух вспоминать нашу совместную службу.

— Лисин, хрен ли ты мимо проливаешь!? У тебя руки под хуй заточены? Ха, а я помню, как ты, пиздюк, все тарелки в столовой разбил! Забыл, как потом от дембелей пиздюлей получал? — смеясь, болтал я без умолку.

Бойцы, хоть и вяло, но изредка посмеивались, вспоминая, то какие–то свои косяки, то полевые выходы, то как портянки учились наматывать… Худо–бедно, но со своей задачей я справлялся. Хоть это было не просто.

Мне больших трудов стоило улыбаться во всю рожу и травить все эти байки. Но как иначе? Солдаты привыкли видеть авторитет командира, а если уж он сопли распустит, то все, абзац. Без самострелов не обойдется — к гадалке не ходи! А потому я должен подавать пример, обязан быть спокойным и веселым! Командир я, или хрен собачий!? Они не должны видеть меня подавленным, тогда и им самим будет легче!

Блин… Только меня–то кто пожалеет? Как же мне хочется напиться… Нажраться, забиться в угол и не отсвечивать пару дней. И чтобы никто не видел. И откуда у меня такие мысли!? Депрессуха, что ли?

— Или когда Пугачев в наряде штык–нож в очке утопил! Ты как так умудрился, придурок!? И как ты его достал? С головой нырял что–ли? Или еще…

Мой кривой и унылый спектакль оборвался дверным стуком.

— Блин, кого еще принесло!? Кабанов, посмотри кто там!!

Капрал, кряхтя, поднялся из–за стола и вышел в коридор. Через несколько секунд он вернулся, ведя за собой Сивиру.

— О! А ты что здесь забыла!? — с наигранной улыбкой бросил я.

— Насчет этого… Я могу поговорить с тобой наедине? — неуверенно протянула младлей.

Бойцы уставились на неё будто сожрать хотели. Я просто чувствовал, что еще чуть–чуть — и случилось бы что–то непоправимое. Э-э не, ребятки, нехуй на местных срываться. Хоть мне и самому хочется.

Нужно быстро убрать ее отсюдаубирать её отсюда, пока кто–нибудь что не ляпнул. А то начнется! Встав из за стола, я повел Сивиру на выход из дома. О чем она поговорить–то хотела? Блин, мне сейчас не до её проблем! У самого голова дурная от пьянки, недосыпа и необходимости корчить из себя бодрячка.

Чуть подумав, я двинулся в сторону рощицы. Не хочу, чтобы мои бойцы подслушивали. Мало ли что она хочет сказать…

Достаточно отойдя от дома, я почувствовал жуткую усталость. Трясущимися руками я пытался закурить, но спички просто ломались в руках. Гребанное, лилипутское говно! Почему они нормальных спичек не делают?

Сивира как–то странно косилась на меня.

Да что там спички, даже радио с автомобилем изобрести не в состоянии. Живут как лопухи какие–то!

Очередная спичка сломалась в моих пальцах.

Как же меня всё заебало! Еще и этот Лисин, истеричка ёбнутая! Он солдат или кто вообще!? Сидят там, пьют всем скопом, слезки роняют… Ну что за бабы?! А мне им сиди, сопельки подтирай… Мне, что ли, легко!? Я, может быть, тоже обратно хочу! Я, может, и из армии бы ушел, семью завел, детей заделал! Пидарасы гребанные! Всегда только о себе и думают!

Хрустнула еще одна спичка…

— С тобой всё в порядке? На тебе лица нет. — услышал я голос младлея.

Но мне уже было насрать. Я просто плюхнулся на землю и устало закрыл лицо руками. Хоть минуту передохнуть, прежде чем снова окунаться в этот водорот пьянства и бесконечных пожалеек.

Я почувствовал какое–то прикосновение. С трудом убрав всё еще трясущиеся руки от лица, обнаружил, что Сивира положила голову мне на плечо.

— Тише… Всё будет хорошо! Успокойся.. — шептала она мне на ухо, гладя по спине.

Её голос над самым ухом звучал так… Успокаивающе. Просто женский ласковый голос. Теплый милый голос. Удивительно простая, но такая приятная штука, этот женский голос. Мне вдруг очень сильно захотелось прижаться к ней. Зарыться в нежную кожу и уткнувшись носом в мохнатое ухо, скрыться от всего мира.

— Отвечаешь? — как–то по детски спросил я.

— Отвечаю–отвечаю…. — совсем тихо повторила она.

Ну раз отвечает… Всё будет хорошо? И похуй на всё… Ебись оно всё мурзиком!

Ай, ладно. Хрен ли я тут расстраиваюсь? Я лейтенант или кто вообще!? Из армии меня еще никто не списывал! И пофиг, что никакой армии больше нет и никогда не будет. Я‑то остался!

— Я обещаю. Ты, главное, расскажи, что случилось? — тихонечко добавила малявка, всё так же лежа у меня на плече.

Рассказать? Ладно, расскажу… Почему бы мурзилке не послушать историю о полоумных макаках, раздолбавших собственную планету в полный хлам. Только посижу, вот так, еще немного. Совсем чуть–чуть. С младлеем на плече я чувствовал себя гораздо лучше. Пусть она еще пошепчет чего–нибудь. Пусть еще немного по–успокаивает меня. Совсем немножко. Пока никто не видит…

После того, как я вкратце пересказал Сивире историю их сказочного мирка, она пребывала в ступоре больше минуты. Еще бы, если бы я узнал что до меня на земле жили, скажем, высокоразвитые кошки, в итоге себя же угандошившие — то тоже охуел.

Я даже начал волноваться, она практически не реагировала на мои попытки её растормошить. Но, спустя некоторое время, она вдруг резко вскочила и завопила во всю глотку:

— Врешь! Ты всё врешь!!! Это неправда! Принцессы никогда бы не допустили такого! Они управляют солнцем, звездами и вообще всем! Брехня! Наглая брехня! — вытирая слёзы, продолжала вопить она.

Блин, да что сегодня за день–то такой!? Я кисну, Лисин рыдает, теперь вот и Сивира истерит! Я надеюсь, что хоть Кабанов не заразится. Увидеть эту рыжую гориллу, вытирающую слёзы, мне совсем не хотелось… Ну вот, даже как–то повеселее стало!

Подождав, пока младлей немного успокоится, я не без труда уговорил её зайти в дом и взглянуть на доказательства. Малявка все пыталась вяло отнекаться, придумывая нелепые отмазки. Видимо вид моих подопечных её здорово напугал. И не зря, кстати. Бойцы заметно напряглись при её приближении, но, заметив мой взгляд, ничего не предприняли, а лишь подозрительно покосились в сторону Сивиры. Ну, я для них все еще авторитет — значит не все потеряно.

Забрав из тумбочки коробку с «артефактами» я отнес их в свою комнату и, бросив её на кровать, торжественно сказал Сивире:

— Развлекайся. Смотри, читай, а я пойду и дальше изображать из себя долбанного клоуна! Нашел призвание на свою голову…

Но ушастая как–то неуверенно мялась в дверях, смущенно оглядывая мою берлогу. Стесняется, что ли?

— Да проходи уже, не тормози!

Кое–как затащив Сивиру к себе, я вернулся на кухню.

— Ну и нахуя здесь это чучело? — вызывающе обратился ко мне поддатый Скоков, едва я уселся на свое место.

— Чтобы было дохуя. — попытался отмахнуться я, но боец не унимался:

— А барахло это нахрена ей отдали? Товарищ лейтенат, вам, блять, не кажется…

— Это тебе, сученок, не кажется, что ты зарываешься!? — резко оборвал я его, вскакивая со стула и готовясь припечатать бойца башкой об стол.

Вообще оборзел от бухла. Учить меня еще будет, что мне можно, а что нельзя! Но продолжения не последовало. Боец лишь скривил недовольную морду и развел руками. Ладно, черт с ним. Нехрен тут разборки устраивать, и так все на нервах. А то еще до стволов дело дойдет.