Все же хорошо, что я не стал прогонять малявку. Бойцам она определенно понравилась.

Когда я вернулся из города, то застал Лисина, пытавшегося научить мурзилку строевому шагу. У бедняги совсем не получалось, она никак не могла нормально поставить ступню, постоянно наступая себе на излишне длинный хвост, что постоянно дергался то ли от волнения, то ли возбуждения.

Но как ни странно, мои бойцы, наблюдавшие за процессом, сдерживали смех и искренне подбадривали малявку. Никто даже не матерился. Странная она всё–же… Надеюсь, её интерес к людям никак не похож на интересы доктора Брэйзен… Очень надеюсь! Негоже из казармы траходром устраивать, тем более с кошками.

Впервые за довольно долгое время мне не хотелось напиться. Сидя на лавке перед домом и глядя на своих бойцов, возящихся с мурлыкой, как с маленьким ребенком, у меня появилась какая–то странная уверенность в завтрашнем дне. Ведь если присмотреться, то повадки этих ушастых, несмотря на размеры и травоядность, не очень сильно отличаются от человеческих…

Блять! Да некоторые из этих Барсиков больше похожи на людей, чем я сам! В плане манер и воспитания уж точно!

После совместного ужина я предложил «новобранцу» комнату, но та отказалась. Как выяснилось, малявка живет вместе со своей подругой и не хочет заставлять её переживать за себя. Странные у них отношения, однако. Наверняка они из этих, «розовых». Вон хвост какой длинный, самое–то, чтобы куда–нибудь потыкать!

Так что ушастая отправилась домой, пообещав прийти завтра, для дальнейших занятий. Этой ненормальной, похоже, у нас понравилось!

Подразделение готовилось к отбою, как в дверь постучали… Блин, уже второй раз за один день!

— У нас тут что, табличка «Военкомат» висит!? — снова заворчал я, открывая дверь.

На пороге стояла странная косоглазая девчонка в одежде, напоминающую форму почтальона и с каким–то бумажным пакетом в зубах.

— Добрый вечер! Почтовая служба Кантервилля! Вы ведь Димитрий Пукин? — дежурным голосом, отчеканила косоглазая почтальонша.

От такой наглости я даже закашлялся.

— Лукин, блять! Дмитрий, мать его, Лукин! — борясь одновременно со смущением и гневом, ответил я.

Малявка скосила один глаз на меня, а затем на свою руку, в которой находился какой–то планшет.

— Мне нужен Пукин, не могли бы вы позвать его расписаться за посылку? — все таким же служебным тоном попросила она.

С пару секунд осматривая странную мяукалку, я пришел к выводу что она, по всей видимости, альтернативно одаренная. Ладно, надо успокоиться, негоже срываться на умственно отсталых, будь они хоть людьми, хоть кошкодевками.

— Тут нет никаких Пукиных, блин. У вас там неправильно записано.

Лилипутка скорчила, насколько могла, умную морду и объявила:

— Посылки вручаются только адресату под роспись!

Да твою же мать! Я её придушу! Черт, ладно, ладно, успокойся лейтенант. Давай без насилия. Ты же ведь можешь перехитрить умственно отсталую инопланетянку, верно!?

Попросив почтальоншу подождать минуту, я пошел вглубь дома и вернулся с сонным Скоковым в обнимку.

— Вот ваш Пукин!

Косоглазка посмотрела на бойца сначала одним глазом, затем другим и задумчиво произнесла:

— А документы?

Я вперился в «Пукина» взглядом призывая его проявить инициативу.

— М–м–м… — сонно промычал он, а затем бросил. — Уши и хвост, вот мои документы!

Что ты несешь, блять!? Черт, с инициативой у солдат явно туговато. Впрочем — неудивительно. Походу придется действовать грубо. Но вопреки моим опасениям, малявка удовлетворенно кивнула и попросила Скокова расписаться в планшете. Разобравшись с формальностями, забрав увесистый бумажный пакет, пошел на кухню, предварительно отправив Скокова дальше спать. Тяжелый, зараза! Может, тут золото!? Тьфу, какое нахрен золото!? Совсем уже рехнулся, со своими деньгами…

Положив пакет на кухонный стол и включив свет, я плюхнулся на свой персональный стул.

— Блин, ну и почта у них тут… — протянул я доставая сигареты.

Надо будет потом зайти на их почтамт и разобраться — какой дебил так обидно исказил мое звучное имя!? Ладно, завтра займемся, а теперь за посылку.

От кого она хоть? Может там сигареты? А то скоро придется «Перекур» долбить, блин.

Повертев пакет на столе, я не отыскал никаких бирок или маркировок. Что, откуда, от кого — хуй знает. Угу, зато расписаться целая проблема! Почта России прямо, мать их! Из коридора до меня донесся храп Кабанова. «Тигр» хренов! Специально же стены и двери потолще заказывал! Надо будет его потом подушкой придушить, чтобы не наглел.

Ладно, хорош уже этот пакет рассматривать, чай не бомба. Убедившись что в казарме, помимо капрала, ничто не нарушало моего спокойствия, я принялся распечатывать посылку. Под бумагой обнаружилась деревянная коробочка со свернутой запиской на крышке.

Подпись принадлежала Солярке:

«Моя ученица передала мне, что вы интересуетесь книгами, преданиями и легендами о своём народе. Я удовлетворяю вашу просьбу, но боюсь, что в даже в королевской библиотеке вы не найдете что–либо ценное. В знак дружбы между нашими народами я передаю вам посылку. Внутри вы найдете предметы, которые, возможно, дадут ответы на ваши вопросы. Очень надеюсь: на наше дальнейшее сотрудничество!»

Ваш искренний друг — Принцесса Солерия.«

Какое сотрудничество, какой друг!? Да она совсем рехнулась! Хотя… Уж лучше друг! Мне совсем не хочется ссориться с целым государством. Даже если его населяют мелкие волшебные кошкодевки. Хмыкнув, я открыл коробку.

Внутри обнаружилась целая куча всякого барахла. Какие–то медали, звездочки, заколки и целая куча полу сгнившего тряпья.

— Ну и пылища… — презрительно фыркнул я, вытряхивая содержимое коробки.

На стол, помимо всякого барахла вывалилась какая–то железка и непонятный целлофановый сверток, заполненный пенопластом. Взяв железяку в руки, я обнаружил что это проржавевшие остатки какого–то пистолета.

Нихрена себе! Это сколько понадобилось времени, чтобы стальной затвор так сильно изъело!? Я удивленно разглядывал «пистолет» вертя его в руках, но мне так и не удалось распознать модель. Фига себе дуло! Это же какой калибр должен быть? Миллиметров пятнадцать, не меньше! Китов, что ли, отстреливать?!

Отложив пистолет в сторону, я осмотрел старые тряпки.

— Ё-мое!

Да это же шевроны! Старые что дальше некуда, но шевроны! На наименее сгнившем мне удалось прочитать на чистом русском — «Двенадцатый автоматизированный полк». Сверху подписи еле угадывалась какая–то странная бочка на гусеницах. Какой–какой полк? Это какие–то шуточные шевроны что ли? Типа «диванных войск»? Там джедайских бригад случайно нет? Внимательно осмотрев остальные, я с разочарованием отбросил их назад. Читались лишь отдельные буквы, а рисунки были настолько обрывистые, что там можно было разглядеть вообще все что угодно. Лишь бы фантазии хватило.

— Полк у них, блин, автоматизированный… — проворчал я, снова закуривая.

Блин, хотел ведь экономить! А, ладно. Так, а что там за медали? Пододвинув к себе блестяшки, я принялся их разглядывать. Увы, но и они оказались в настолько плачевном состоянии, что ничего нельзя было разобрать. Разве что знакомые очертания Серпа и молота, но это мало о чем говорит.

Закончив возиться с мелочевкой, я взялся за целлофановый пакет. Немного повозившись, у меня так и не вышло его разорвать, даже нож не взял! Что за целлофан–то такой!? Блин, придется развязывать…

Провозившись около пяти минут, я все же смог высыпать содержимое свертка на стол. Вместе с пенопластовой крошкой выпала хорошо сохранившаяся, маленькая записная книжка. Я взял в руки книжечку и затянувшись, повертел её в руках. На обложке был какой–то водопад, а позади — рекомендованная цена «0.14 копеек».

Повертев блокнотик в руках, я нехотя раскрыл его на первой странице.

«Дорогая Сашенька.» — гласила первая строчка, написанная на чистом русском.

Ну, уже неплохо, а то у меня с языками не очень. Ладно, почитаем на ночь про «автоматизированные» полки…