— Я рядышком, слышишь? — зашептал я, гладя его по круглому животу. — всё будет в порядке, ТЫ будешь в порядке, только доверься мне сейчас и расслабь животик. Ты весь сжался, я не могу толком ничего сделать, пока ты даже магией упираешься.

— Если я упираться не буду, я от боли сдохну!

— Не сдохнешь, я не дам. Я здесь, с тобой.

Он сглотнул, зажмурился и расслабил живот. Через секунду он взвизгнул, а из моих рук полилась магия, обволакивавшая его органы и мягкие ткани. Спустя пару мгновений Бафомет ровно задышал, прижимаясь ко мне. Уриил же появился над нами и занёс меч. Я прижал к себе демона и провёл рукой по воздуху. Я выбил меч из рук архангела, а самого его отпихнул метров на двести.

— У меня тут план появился, — заговорил Флейм. — Но он тебе не очень понравится.

— Если этот план спасёт нам жизнь, то давай.

— Ладно… — он и я прыгнули в разные стороны, дабы нас не убил поток огня, что выпустил ангел. Бафомет набрал в лёгкие побольше воздуха. — СЭЭЭЭЭЭЭЭМ!!!!!

Мне аж уши резануло от его ора. Уриил принялся стрелять в нас сферами света. И пока демон скакал в разные стороны, дабы не получить, он продолжал выкрикивать:

— Сэм! Сэээээм, Самаэль! Са-ма-эль!!! Спаси моё очко!

В следующую секунду Уриила сшибла на пол волна энергии, а перед потрёпанным Бафометом возник с меня ростом темноволосый парень. Он держал руки скрещенными на груди, но едва рыжий пошатнулся, как появившийся демон его поймал и придержал. Я это… а мне-то что сейчас делать? Ревновать там, о помощи просить, как реагировать?

— Чё орёшь? — недовольно спросил Самаэль. Я впервые вижу его в мужском облике, а потому невольно ввожусь в комплексы. Он стройный и спортивный… а зато я булочки вкусно пеку! Вот! — Твою ж, на кого ты похож?

— Он меня убил! — страдальчески сказал Бафомет, показывая на Уриила.

— Ну, соболезную.

— Можешь его на бутылку посадить, а?

— Зачем?

— Во-первых, он ангел…

— Что?! — Самаэль резко прижал к себе Флейма и оскалился, посмотрев на Уриила, который кое-как вставал с пола. — Моего толстого мальчика только что посмел побить какой-то ангел?!

— Я не толстый! У меня кость широкая!

— Кости с боков не свисают, пухляш.

— Не зови меня так! — он стал краснеть. Нда, сейчас он выглядел, как маленький капризный пухленький мальчик, которому говорят, что пирожные до обеда есть нельзя.

— Ну хорошо-хорошо, мой ты Наполеончик.

— НЕ ЗОВИ МЕНЯ «НАПОЛЕОНЧИК»!!!!! — прогремел Бафомет.

— Ты смешной, когда злишься, пухляш, — Самаэль потрепал его по щеке, чмокнул и рванул на архангела. — ИДИ СЮДА!

— Я не пухляш! — орал Бафомет, упираясь пухленькими ручками в не менее пухленькие бочка. — Я похудел вообще-то!

— В каком месте? — в унисон сказали сцепившиеся ангел и бес.

— Ррррргх, Раф, скажи им!

— Ладно, хорошо, ты похудел.

— Не «ладно, хорошо», а честно, живо!

— Ну… эм…

— Вы издеваетесь?! Один гномом обзывает, второй Наполеоном, третий не может сказать, что я похудел, что за парни меня окружают?!

— Ты его гномом назвал, псина?! — рыкнул Сэм на Уриила, выламывая руку и уворачиваясь от сфер.

— От псины слышу, грязный демон!

— Вообще-то я только из душа. Мой Наполеончик прямо жопкой чует, когда меня звать.

— З-заткнись! Мы вообще-то расстались! — краснел Флейм.

— Ну и хули ты меня зовёшь тогда?!

— А всё! А ты мне должен!

— С какой такой радости?

— Ну чё ты меня постоянно обижаешь? Хер с ним, с игрой в худого и толстого геев, но когда ты меня на диету садишь и в спортзал гонишь, ты не мог сам жрать сладкое хотя бы не передо мной?!

— У тебя мыслей о воспитании силы воли вообще не возникает что ли?

— У меня только одна мысль возникала, и то она уходила постоянно.

Самаэль вздохнул, сломал Уриилу хребет, и подскочил к Бафомету. Он наклонился и взял его за щёчки.

— Ну малыш, ну чего ты? Я для тебя же старался. Ты правда очень толстый, тебе нужно похудеть.

— Простите, — робко встрял я. — Вы немного не так проблему ставите…

— Тебя я сожру после того, как закончу с первым ангелочком.

— З-за что?!

— Ты у меня парня увёл!

— Как?! — возмутился я. — Я его на верёвке к себе привязал?! Ты сам его гнобишь, чего ты ещё ждал?!

— Какой смелый стал после нашей первой встречи, а, сгусток жира.

— Цыц! — Бафомет прижал меня к себе за бок. — Не смей так его называть!

— Я вам не мешаю, а? — встрял Уриил.

— Молчать! — крикнули мы трое.

— Ты постоянно выставляешь меня какой-то херовой женщиной, — продолжала Софа, превращаясь в девушку. — На диете ты мог бы посидеть и со мной! Ты реально думаешь, что мне будет легко, когда я капустой давлюсь, а ты рядом пиццу жрёшь?!

— Потому что это не мне надо было, а тебе!

— А ты прям пиздец шаришь, чё мне надо, чё не надо?! Знаешь что?! Пошёл ты в… домой иди, я сама всё сделаю, ничего мне от тебя не надо. Ты, чёрт кудрявый… я не тебе, Рафи. Так вот, сюда иди, — она закатала рукава толстовки и пошла к Уриилу. — Будем тебя на бутылку сажать.

Архангел рванул на неё, замахиваясь кулаком. У меня сердце замерло, как его руку перехватил Самаэль и резким движением вырвал из сустава. Уриил заорал и рухнул на пол. И пот его вопли Самаэль взял Софочку за плечи и отряхнул.

— Ладно, ладно, извини. Я не думал, что ты так всё воспринимаешь.

Она посмотрела на корчившегося от боли ангела.

— Всё нормально, — тихо ответила Флейм.

— Раз уж мы расстались окончательно и бесповоротно, мы хоть дружить будем?

— Хорошо.

— Обнимашки?

— Обнимашки.

Они обнялись. Сэм щипнул её за ляжку.

— Сука!

— Ты офигел?! — встрял я.

— Я спас твою тушу. Это моя награда.

— Я прибью тебя! — крикнула Софа, потирая ляжку. — Рафи, сломай его!

— У меня из-за вас троих лазанья сгорела, я пошёл.

— Стоять!

Но он испарился. Я же обнял Софу, попутно проверяя, всё ли у неё цело, и нет ли ранок. Девушка льнула ко мне. Я взял её на руки, и, перешагнув Уриила, понёс к выходу из погромленного торгового зала. На улице мы взялись за ручки и пошли домой.

— Мы чуть не умерли, — сказал я.

— Да. Сэма больше не зовём.

— Ага. У меня только один вопрос.

— Какой, кругленький?

— Почему ты «Наполеончик»?

Она прикрыла глаза.

— Потому что я тоже мелкий, толстый и с манией величия.

Это гениально. Я прыснул.

— Не смей звать меня…

— Мой Наполеончик.

— Рафаил!!!

— Ну ты ведь меня «Рафаэлло» называешь, я же не обижаюсь.

— Это вообще разные ситуации! У тебя имя конфет, а у меня…

— Великого императора, вошедшего в историю.

— Его называют «маленький капрал». Угадай, кто я по званию?

— Капрал? — засмеялся я. — Серьёзно?

— Смейся-смейся, я тебе это припомню.

— Ну Софочка, пышечка, я же любя.

— Ужинаешь сегодня один, и готовишь себе сам. Я тоже любя.

— Ну сладенькая…

— Нет, я обиделась.

— Ну пампушечка, ну моя толстенькая булочка, я не хотел тебя обижать.

Она молча щёлкнула пальцами. На её голове появилась треуголка, с какой на портретах рисуют императора Наполеона.

— Я объявляю тебе войну и блокаду.

Я опять засмеялся, обнимая и жамкая её. По пути мы заскочили в магазин. А дома безбожно прикончили торт, что был наречён именем властителя Франции, падшего императора, и человека, с которым у меня больше никаких ассоциаций, кроме бурчащей Софочки никогда не будет.

====== Милота с булочками ======

Прошла неделя. Этим вечером я решительно решил устроить нам с Софочкой свидание. К этой мысли меня подвело то, что недавно в пекарню приходило несколько молодых пар, одна и вовсе ждала ребёнка, вот я и задумался, что мы с Софой никуда не ходим. Я придумал: сначала мы с ней пойдём гулять по парку аттракционов — она как-то говорила Дженни, что любит ходить по ним, — и там побудем везде, где она захочет. Потом пойдём гулять по вечерним улицам, а потом можно погулять у пруда, а ещё мне одна шальная мысль покоя не давала. Я подумывал сделать ей предложение. Да, мы с ней вместе всего-то чуть меньше двух месяцев, она может отказаться, но я… я так её люблю… а с другой стороны, что изменится после брака? Разве обычная клятва в верности не будет тем же самым? Нет, надо ещё подумать, да и Софочка может вовсе испугаться.