Парень склонил голову и поклонился мне.

— Эт-то мой друг, Кевин, — заикаясь ответила девочка. — О-он нашёл меня и привёл сюда…

Дальше она говорить не могла. Я вздохнула и поднялась вместе с ней на руках.

— Миледи, — недовольно сказал Ренуар.

— Ребёнок плачет, ты сам сказал, надо утешить.

Я отнесла Риану в покои рядом со своими и велела привести её в чувство. Кевин, который её и привёл, оказался крестьянином, что грезил стать рыцарем. Он с окраин наших земель. Парень нашёл девочку совсем одну в лесной чаще и привёл сюда. По пути на них нападали убийцы, он которых он её еле-еле уберёг. Выяснилось, что он владеет магией, но очень слабо. В благодарность за то, что он сохранил Риане жизнь, я пообещала ему лучших учителей магии и владения мечом, и едва он овладеет ими, я сделаю его рыцарем. Стольких слов благодарности я не слышала ещё никогда. Даже от Уилли.

Завтракали за одним столом я, Риана, Ренуар и всё. Верд ещё не мог вставать, посему завтракал в постели. Мне аж немного совестно. Он не любит есть в одиночестве, а я его взяла и оставила. С другой стороны, он уже большой мальчик, потерпит. Леди Мунрайз едва ли уступала мне аппетитом, я даже растерялась, видя, что ребёнок ест столь же много, сколько и я. очевидно, она голодала. Советник и я переглянулись. Наконец, когда она замедлилась, я решила начать.

— Миледи Мунрайз…

— Риана. Прошу, зовите по имени.

— Миледи Риана, ваш друг рассказал мне, что обнаружил вас в лесу совсем одну. Но как вы там очутились? Ваша семья ведь отправилась далеко на юг, если мне не изменяет память. Брат говорил мне, что вы покинули свои владения не больше двух месяцев назад. Что случилось? И почему вы не вернулись домой, к вашему дядюшке?

Она грустно посмотрела на меня.

— Так вышло, что мы отправились без охраны. Отец хотел сделать это простым семейным путешествием. Он и я умели летать, а матушку он нёс на своей спине. Мы прилетели на полуостров, к домику у моря. Мы прожили там немногим больше недели, и одной ночью на нас напали. В дом вломились какие-то люди, они ранили отца так, что он не смог превратиться в дракона и… и погиб… а моя мама… мамочка… — она всхлипнула. — Она посадила меня на лошадь и велела мчаться прямо, никуда не сворачивая… о-она сказала мне не оборачиваться и хлестнула коня… й-я обернулась и увидела… м-моей мамочке отрубили голову… а папочке перерезали горло… й-я вернулась в наши земли и там н-на меня напали наши солдаты по приказу дяди Джораха… я улетела и попала в шторм, я упала где-то в лесу и сильно ушибла оба крыла. Кевин рассказал, что я на ваших землях, и что лорд Дарон мог бы мне помочь, т-тем более, что он меня видел и знает… т-только потом, когда мы были ближе к столице, мы узнали, что он мёртв, что вернулись и правите вы, и ч-что сейчас у вас безопаснее, чем где бы то ни было.

Бедный ребёнок. Я взяла её за руку и погладила.

— Мне очень жаль, что вы такое пережили. Я знаю, каково терять отца, потому очень вам сочувствую. Но я не очень понимаю, что мне делать с вами и вашим дядей. Если вы попросите укрытия, я разумеется не откажу, как я могу вас выгнать? Но если вы попросите меня вернуть вас и посадить на трон, я… боюсь, что я не помогу. Мой брат только что закончил бессмысленную, но жестокую войну, начинать новую я не собираюсь. Я не для того сижу на троне, чтобы резать всех подряд.

Риана беспомощно посмотрела на меня заплаканными золотыми глазками. Шмыгнула носом.

— Я знаю, ч-что вы не пойдёте воевать из-за меня. Извините, но у вас вряд ли это получится. Кевин сказал, что ваша армия ещё не вернулась, вам просто некого посылать. Мой дядя сейчас союзник вашего, они прекрасно ладят, и я прошу вас об одном, умоляю, не выдавайте меня ему. Дядя Джорах убьёт меня, если узнает, где я.

— Миледи Риана, мне будет трудно уговорить моего дядю не рассказывать о вас вашему, ведь он не просто живёт сейчас здесь, он сейчас мой отчим. С другой стороны… — я задумалась. Улыбнулась. — Я придумала, что мы ему скажем.

— Что? — с замиранием сердца спросила Мунрайз.

— Вы законная наследница владений, милорд Джорах — нет. Мы скажем, что я нарочно вас приютила, чтобы подружиться и в будущем заключить союз и женить на вас моего брата.

— Милорда Верда? — судя по интонации, эта перспектива ей не очень нравилась. Неудивительно, брат вёл себя на пирах как последний избалованный мудак.

— Нет, Каина. Впрочем, какая разница? Это всего лишь ложь во спасение.

— Хорошо, — закивала она. — Н-но вы ведь не отправите меня к дяде, правда? Честно?

— Нет. Обещаю, домой вы вернётесь только тогда, когда вам ничего не будет угрожать. Ничто и никто.

— Спасибо, миледи Флейм, — улыбнулась она и прослезилась.

— Вы здесь надолго. Можете звать меня Софией.

— Миледи София, — поправилась она.

— Да, так. Теперь позвольте я вас оставлю на полчаса, Ренуар побудет с вами, а я навещу брата.

Риана снова закивала, вытирая слёзы. Советник же завёл с ней непринуждённую беседу об охоте, фениксах и музыке. Пока я шла, я взяла в руку кулон. Синего на нём стало меньше. Странно. Как это получается? Отчего? Я вошла в спальню Верда. Он лежал и давился курицей.

— Приятного аппетита, — сказала я.

— Где ты была? Я заждался.

— Не поверишь, что случилось.

Я рассказала ему про Риану. Завершила всё тем, что мы соврём, будто он или Каин на ней женятся.

— И вас обеих не смутило, что мы старше на десять с лишним лет? — фыркнул он.

— Нет.

— Что могу сказать, план сойдёт, но есть минус. Что мешает дяде Кайрусу прямо сейчас взять и заключить с Джорахом союз, отдав им Стеллу?

— То, что от Стеллы все шарахаются.

— Ладно, а тебя? От тебя-то не шарахаются. Совсем наоброт.

— Я леди-правительница, у меня больше власти. Следовательно, я не пойду, если не захочу.

Верд вздохнул.

— Пожалуй.

— И ещё, Старреи и Спарклы оградятся огненной стеной, чтобы не впускать и не выпускать убийц и перебить их. Торговлю мы вести не сможем, но я постараюсь возродить сожженные поля.

— Желаю удачи.

— Спасибо. И да, ещё одна важная вещь.

— Какая? — спросил он с набитым ртом.

Я наклонилась к нему и сильно поцеловала в измазанную жиром и маслом щёку.

— Кушай на здоровье, мне пора идти. Леди Риану лучше не оставлять сейчас.

— А как же я?! Ты бросишь больного и…

— Я вернусь и раскаюсь в своём грехе!

— София! Я обижусь!

— Люблю тебя!

И я выскочила, слыша ругань и обиженные послания в свою сторону. А в коридоре по пути в обеденный зал я встретила отца. Ему не составило труда учуять запах нового дракона и понять, чей он.

— От тебя Мунрайзами пахнет. Джорах прибыл? — сказал он уверенно.

— С чего ему здесь быть? Ты звал?

— Я понимаю, что тебе нравится отвечать вопросом на вопрос, но может хоть раз удостоишь отца утвердительной интонации?

— Я подумаю. Но лорда Джораха здесь нет. Теперь ты скажи. Ты его звал?

— Звал. Война ведь окончена по милости Верда, я хотел поговорить с лордом Мунрайзом и всё уладить.

Арес на моём плече заворчал и нахохлился. Он и без того толстоват, а сейчас феникс и вовсе был похож на большой пушистый красный шар. Кайрус фыркнул.

— Так бы и зажарил его. Что толку от ожиревшего феникса? Посланий он не донесёт, так не пустить ли его на суп?

Оскорблённый и слегка испугавшийся Арес упёрся мне в висок боком и поднял предплечья, мол: «не надо меня жарить, я не вкусный».

— У нас не так мало еды, чтобы варить суп из фениксов, — я погладила птицу, дабы та не волновалась. — К тому же, я всегда хотела себе питомца. Пусть не носит посланий, он теперь мой.

— Как знаешь. Но если Джораха здесь нет, то почему от тебя так пахнет?

— Здесь его племянница, Риана.

— Кто? Как? Он говорил, она мертва.

— Не мертва. У меня на неё планы, поэтому будь любезен, не рассказывай лорду Джораху о ней.

— Я подумаю, — передразнил он меня.

— Пока думаешь, слушай. Несчастный ребёнок потерял родителей и чуть не лишился жизни, мы приютим её, и когда она станет постарше и вернётся домой, то с радостью заключит с нами кучу торговых договоров. Если удастся, я уговорю Верда жениться на ней. Но у меня больше надежды на Каина, когда… вернее, если он найдётся. Он не такой упрямый. Но если нет, я всеми силами постараюсь повлиять на Верда. Лорд Джорах староват, и не факт, что ваш с ним хлипкий договор после его смерти поддержит его сын. А Риана хватается за меня и уверена во мне. Ты уже подумал, станешь ли о ней рассказывать ему?