– Спасибо тебе, – с искренней благодарностью сказала она. Водитель вышел, открыл дверцу. Эдвиг отказался от помощи, выбрался сам и, протянув руку Антии, прищурился на низкое облачное небо.

– Погода меняется, – сообщил он, когда Антия вышла, и поправил лямку ее рюкзака, наполненного всем, что могло бы понадобиться в Ашх-Анорне. – Скоро выйдет солнце. Чувствуешь, как пахнут пионы?

Возле пирамиды Ауйле всегда было много цветов. Сейчас их густой сладкий аромат перекрывал смертную вонь разрушения. Если смотреть прямо на пирамиду, то можно поверить, что ничего плохого не случилось. С миром все в порядке, а они просто идут к Леферу, чтобы обсудить брачную церемонию.

Служка узнал их. Поклонился, открывая ворота, и с улыбкой доложил:

– Ваше величество, ваше высочество, приветствую вас в доме Ауйле. Вас уже ждут.

– Ну еще бы нас не ждали, – пробормотала Антия. Иногда ей казалось, что Лефер способен видеть будущее. Два года назад, привязывая Антию к владыке Ардиону и отправляя ее в пирамиду, главный жрец, возможно, знал, что нечто напугает Кита настолько, что он проснется и поплывет.

– Надо же, все пирамиды устояли. – Эдвиг оценивающе взглянул на темную громаду, которая нависала над разрушенным городом и будто бы говорила: я цела, и вы все тоже уцелеете. – Ауйле их бережет или это особенность конструкции?

– Ауйле и себя не уберег. – Антия кивнула в сторону статуи божества, которая лишилась головы и трех из своих шести рук. Эдвиг усмехнулся и ничего не ответил.

Служка провел их в зал Неба: входя, Антия почувствовала нечто, похожее на разряд тока. Два года назад она вошла сюда, и зал был точно так же озарен светом бесчисленных ламп, и ее охватило точно таким же холодом, когда она увидела лестницу, уходящую во мрак. Сегодня зал не был пуст: вдоль стен выстроились ящики и мешки, служки подхватывали их и выносили, спеша к пункту раздачи продовольствия. Лефер, угрюмый, с перевязанной головой, делал какие-то пометки в растрепанной тетради. Когда они обменялись приветствиями, главный жрец угрюмо заметил:

– Я иногда начинаю думать, что лучше нам всем прятаться не на дирижаблях, а здесь. Но потом понимаю, что ничего не получится.

– Почему? – спросила Антия. Ее охватывало волнение. Крючок, который засел у нее в груди, принялся тревожно тянуть и дрожать. То, что было внизу, узнало ее и теперь звало к себе.

– Лестница разрушена ниже сотой ступени. В Ашх-Анорне случилось что-то очень страшное. – Лефер закрыл тетрадь, передал ее одному из служек и сказал: – Вижу, вы готовы отправляться в путь, ваше величество.

Антия кивнула.

– Перед этим мы бы хотели заключить брак, – произнес Эдвиг. – Чтобы я мог официально действовать на благо Таллерии и Данвигона, объединенных под короной нашей семьи, пока Антия будет внизу.

Антия вновь качнула головой. Еще вчера утром она старательно отталкивала от себя мысль о том, что надо выйти замуж за Эдвига Данвигонского – и вот они стоят в пирамиде рядом с главным жрецом. Это свадьба по законам военного времени.

Крючок снова дрогнул в груди. На мгновение зал Неба растаял. Антия увидела заснеженную равнину под звездным небом, черную гладь пирамиды, розовые, синие и золотые полотнища света, которые разворачивались над ней с величавой торжественностью. Там, внизу, в пыльной густой тьме, ее ждали.

Ее качнуло. Эдвиг поддержал Антию под локоть, не давая упасть, и, очнувшись, она вновь напомнила себе о том, что он хороший человек. Сильный, несмотря на свое увечье. Энергичный. Такой, который будет восстанавливать Таллерию, пока Антия не вернется.

«Если я не вернусь, – подумала она, – нам уже никто не поможет. Поэтому я вернусь».

Лефер вздохнул. Взял Антию и Эдвига за запястья, подержал и выпустил – прикосновение его горячей сухой руки заставило ее поежиться, будто до нее дотронулся дракон.

– Будьте супругами перед всесильным и всеблагим Ауйле, пока вас не разлучит смерть, – коротко произнес жрец. – Надеюсь, это случится совсем не скоро.

Они поцеловались – быстро, едва коснувшись губами, и Антия вдруг вспомнила, как мечтала о том, что встретит любовь – огромную, бескрайнюю, как океан.

А теперь надо просто суметь выжить. Вернуться и спасти. Какая уж тут любовь…

Ей вдруг стало смешно. Эдвиг ободряюще улыбнулся, его пальцы сжались и разжались на трости. Вот они стоят на обломках своего мира и пробуют что-то делать… Антия тоже улыбнулась и сказала, обещая даже не новоиспеченному мужу, а себе:

– Я вернусь.

– Я буду ждать, – с искренним теплом произнес Эдвиг. – И позабочусь о твоем дяде… и обо всех остальных.

Лефер поманил одного из служек. Тот подбежал, Антия увидела в его руке фонарь.

– В прошлый раз у вас его не было, – улыбнулся жрец, и Антия кивнула.

– Да. Пригодится. Говорите, ниже сотой ступени?

Лефер утвердительно качнул головой.

– Мои люди не отважились пробираться дальше. Зеркала, которые перебрасывали девушек к выходу у Белых ворот, разрушены, так что путь свободен.

Антия постояла, чувствуя, как ее наполняет странное чувство, от которого поднимается звон в голове, а живот начинает ныть. Откуда-то издалека доносились голоса. Служки суетились, вынося новые ящики, запах крови и смерти пробивался сквозь аромат пионов.

Надо было идти.

На десятой ступеньке она обернулась. Эдвиг поднял руку, помахал, улыбнулся. Антия подумала о нем с неожиданным теплом. Когда она вернется, у них начнется хорошая семейная жизнь – пусть без любви, зато с взаимопониманием и дружбой. Лефер стоял молча и смотрел с угрюмой усталостью, Антии вдруг показалось, что он знает намного больше, чем готов рассказать.

Не стоило медлить. Она вздохнула и продолжила спуск. Постепенно свет зала Неба остался позади. Ступеньки утонули во мраке, и, подняв фонарь, Антия вспомнила, как когда-то спускалась здесь среди двенадцати избранных дев и кругом не было ничего, кроме тьмы и ужаса, который тогда захлестывал ее с головой.

На девяностой ступеньке она увидела осколки зеркала. Раньше это казалось им прекрасной идеей: разместить здесь зеркало перемещения из Ашх-Анорна, которое отправляло избранных дев к выходу у Белых ворот. Ход ритуала не был нарушен – девушки спускались к Киту и возвращались целыми и невредимыми, но сейчас, обходя разбитое мертвое зеркало, Антия вдруг подумала, что они совершили ошибку. Если иномирянкам, проникавшим в Ашх-Анорн, каким-то образом удавалось успокоить Кита, то, может, им с Верном и не стоило вмешиваться в заведенный порядок вещей?

Кто теперь скажет… Крючок в груди наполнялся звоном. Сейчас он почти пел – влек Антию вперед, приказывал идти быстрее, потому что там, внизу…

Лефер был прав: лестница уцелела только до сотой ступени. Антия увидела груду обломков и невольно обрадовалась тому, что сейчас на ней удобная одежда и нормальная обувь на устойчивой подошве, а не те тряпочки, которые надевали на избранных дев. Она перебралась через один камень, потом через другой, потом спустилась по уцелевшей дюжине ступеней и принялась штурмовать очередной завал.

Огонек в ее фонаре уменьшился и задрожал, когда Антия сумела перелезть через пыльные обломки ступенек и увидела другую лестницу – из черного камня, сверкающую в свете фонаря, с острыми ребрами ступеней. Поскользнешься на ней, свалишься, и они изрежут тебя на кусочки, Антия даже поежилась от предчувствия боли.

Фонарь мигнул и погас, словно на него дунул невидимка, но света теперь было достаточно. Лестницу заливало бледное серо-голубое сияние – неживое, давящее.

«Я уже в Ашх-Анорне», – подумала Антия и пошла вниз.

Она спускалась примерно полчаса – в сумраке подземелья Антия почти утратила ощущение времени. Скользкие ступеньки так и норовили уплыть из-под ног, и в конце концов ей стало казаться, что она идет по острым позвонкам, которые выпирают на спине живого существа, и оно только и ждет подходящего момента, чтобы сбросить незваную гостью вниз. Когда спуск завершился, то Антия какое-то время стояла, пытаясь перевести дыхание и справиться с дрожью в коленках.