С этими словами я проснулся. Я тогда задремал на зелёном лугу под деревом, и видел, как далеко, у самого леса бегут два оленя. Тёмный, с большими рогами, и белый, без рогов. Они скакали по лугу и всё перепрыгивали друг дружку, подталкивая и удаляясь. Я провожал их взглядом и улыбался. Не понимаю, почему именно ко мне были посланы два этих существа, но я был рад, что знал их. Они явились не ради того, чтобы сделать из меня аскетичного христианина. Они пришли, чтобы я увидел лучший путь. Путь любви и доброты к людям, и чтобы своей музыкой направлял на него других, трогая их души и сердца нежными мелодиями, в которых слышны ласка Софии и решительность Люциуса. Я часто слышал в свете фразу: «каждый сам за себя». Это было оправданием их скупости и лени. Возможно, эта фраза справедлива, но разве выживет род людской, если все станут озлобленными собственниками?

Одним тёплым апрельским вечером я сидел за своим роялем у открытого настежь окна и играл тот самый вальс, от которого заплакала София. Я дал ему имя матери, Катрина. Заходящее солнце окрашивало в алый небеса, лёгкий ветер обдувал веточки вереска, что цвёл под моими окнами. Я улыбался, играя и любуясь улицей. И я увидел, как по ней шла высокая фигура в чёрном, ведя рядом белую, что пониже. Они тоже улыбались, заглядывая ко мне. На их руках сверкали кольца, у девушки выпирал живот, на котором она держала ладонь. Они слушали меня, а я видел их лица, оба исполненные спокойного счастья. Я закрыл глаза, нажимая тихий последний аккорд, а открыв увидел пустую улицу, залитую алым светом солнца. Но я продолжал улыбаться. Они теперь вместе. И я ещё увижу их, ангела и дьявола, что однажды пришли в мою жизнь. Но сейчас в моей голове родилась новая мелодия, которая рисовала облик младенца с белыми крыльями и витыми рожками, и которую надо записать. Кто знает, вдруг им понравится.