И все до единой женщины.

Ветер затихает. Может быть, понимает меня, а может – тоже больше не находит слов.

Я выезжаю в сторону дома намного раньше ужина, Ветер провожает меня шорохами и шелестом леса, пока тропинки не выводят на широкую дорогу. Редна встречает меня за воротами, ловко перехватывает поводья Желудя и помогает мне спрыгнуть на землю.

– Переговоры еще идут, – говорит она, – но ты лучше не ходи пока через залы.

В этот раз Стряпуха меня не прогоняет. Просто указывает на табурет возле одного из столов, объявляет, что я не работаю, и оставляет сидеть. Никто с кухни и словом не обмолвится о том, что я у них, пока в доме гостит король, а меня выслеживает брат.

– Ты что-нибудь разузнала? – спрашиваю я Дару. – Они упоминали принца?

– Совсем немногие говорят по-нашему, и все, похоже, выучены не сплетничать. Их командир – Саркором зовется – пристально за этим следит.

Вот уж в чем не сомневаюсь.

– Зато они не пинают собак и не переводят еду, – добавляет служанка. – По мне, так пусть живут тут сколько угодно, если честно.

А по мне, так пусть поскорее уезжают, лишь бы без меня.

На другой день, направляясь в домашнюю часовню, я делаю ужасную глупость. Я решаю, что во время очередной встречи можно спокойно ходить коридорами, но, когда я иду мимо комнаты переговоров, дверь вдруг распахивается. Я отступаю на шаг, и у меня сводит живот под взглядом брата. Он улыбается.

– Алирра, какая встреча. – Он подходит и стискивает рукой мое запястье. – Почему бы нам не прогуляться?

Я скованно киваю, не решаясь отстраниться, пока на нас с любопытством смотрят все дворяне, что были в комнате. Брат уводит меня по коридору, сжимая руку все крепче в прозрачном намеке на то, что меня ждет.

– Принцесса Алирра! – раздается сзади чей-то голос. Мы оборачиваемся одновременно и видим, как в нашу сторону уверенно шагает король. – Смотрю, вы желаете побеседовать с братом. Надеюсь, позволите отнять у вас несколько минут?

– Разумеется, милорд, – отвечает за меня брат, разжимая руку. Мрачно смотрит на меня с нехорошей ухмылкой: – Мы поговорим позже. Я найду тебя.

Король кивает в ответ и жестом зовет меня за собой. Я подстраиваюсь под его шаг.

– У вас есть сад? – спрашивает он. – Какое-нибудь тихое место для беседы?

– Там одни пряности, милорд.

– Подойдет, – отвечает он, на миг сверкнув зубами. Я веду гостя к дальним воротам сада, потом вдоль грядок укропа, тимьяна и чеснока. Молчу, понимая, что он сам заговорит, когда изволит.

– Насколько ваша мать откровенна с вами? – Вопрос звучит уже в самой глубине сада.

Я искоса бросаю на него взгляд.

– Достаточно, милорд.

Губы короля изгибаются, и я впервые вижу его настоящую улыбку.

– Честно?

Я останавливаюсь около грядки огуречника.

– Много ли мне нужно знать, милорд? Только то, что вы подбираете невесту сыну.

– Подбираю, – соглашается он. – Как часто вы присутствуете на заседаниях вашего Совета?

– Никогда, милорд. Вы ведь должны понимать… – Я теряюсь и осознаю, что не вправе говорить чужому королю, что он должен или не должен понимать. Как не вправе и лишать свою страну союзника.

– Понимать что?

Я с трудом нахожу способ аккуратно закончить мысль:

– Что… мне не место на встречах Совета.

– Вы никогда не унаследуете трон?

Вообще-то могла бы, но Совет, скорее всего, не позволит мне, с таким-то прошлым и тем более – с новым будущим, где меня отдают замуж в другую королевскую семью, которая не прочь присоединить к своей стране новые земли. Если бы брат почему-то скончался, Совет наверняка предпочел бы мне кого угодно из двоюродной родни.

– Да, едва ли, – подумав, отвечаю я.

– Сомневаюсь, – возражает король. – На моем веку смерть забирала и молодых. Или вы хотите сказать, что Совет отвергнет вашу персону, даже погибни ваш брат, даже не будь вы невестой? Отчего же?

Если ему все и так понятно, зачем расспрашивать? Я ловлю его взгляд и отвечаю с упреком:

– Видимо, я слишком честная, милорд.

Король смеется.

– И слишком прямая. Вам нужно поучиться изящнее играть словами.

Его рука тянется к моему запястью, осторожно касается места, в которое вцепился брат. Я против воли вздрагиваю, словно синяки уже успели налиться, словно их видно прямо через ткань рукава. Король смотрит на меня, в его глазах мерцают солнечные блики.

– Вы станете частью Семьи Менайи, – обещает он, – и брат больше пальцем вас не тронет.

Слегка склоняет голову в прощальном жесте и оставляет меня стоять среди трав.

Из-за того, что мать решила не откладывать помолвку, остаток дня мне приходится ждать в комнате, сидя наедине со словами короля. Теперь совсем непонятно, что думать о нем. Он обещал защитить меня от брата, только чтобы подтолкнуть к перемене впечатления от первой встречи? Пытался заслужить благодарность, чтобы потом использовать меня в интригах Менайского двора? Или ему и правда не все равно, что со мной будет?

Уже начинает вечереть, когда в дверь наконец стучат. Распорядитель Джераш пришел сопроводить меня в комнаты для переговоров. Впервые с прибытия гостей я тоже приглашена.

В дверях Джераш объявляет о моем появлении и низко кланяется. На меня разом падают нервное нетерпение матери и хмурая злоба брата. Семья восседает за огромным столом с королем во главе. Перед ними – кто сидя, а кто и почтительно вытянувшись – наши вассалы и приближенные из королевской свиты. Я кланяюсь. Подняв глаза, натыкаюсь на взгляд матери.

Она улыбается мне, но это улыбка купца, удачно сбывшего товар.

– Алирра, король Менайи предлагает тебе обручиться с его сыном. Ты согласна?

У меня было время придумать подходящие для ответа слова. Подходящие и королю, и моему семейству.

– Я поступлю так, как вам будет угодно.

Брат хмуро косится на мать.

Король легонько прищуривается, будто бы скрывая веселое одобрение. Я могу быть послушной, говорит ему мой ответ. И после помолвки покорюсь уже вашей семье. И, может быть, заслужу немного поддержки и защиты в чужом доме.

– Это прекрасный союз, дочь моя, – ласково произносит королева.

– Тогда я согласна.

Эхо моих слов разлетается по залу шорохами и тихими вздохами облегчения. Иной ответ не устроил бы здесь никого.

Придворный писарь выкладывает на стол передо мной ворох бумаг. Я бегло пролистываю их, зацепляясь только за строки о том, что какие-то земли на самых окраинах королевства теперь выделены мне – так мать на всю жизнь привязывает меня к Адании. На последнем листе всего несколько строк и пустые места для имен. Я подписываю договор без суеты, втайне довольная тем, как красиво и ровно вывелись слова, как не дрогнула рука, опуская перо.

Писарь заново раскладывает кипу во главе стола. Принимая перо, король не меняется в лице, я не вижу ни радости, ни сожаления в его чертах. Ничто не выдает его чувств, королевское самообладание бесконечно. Он склоняется над бумагами и подписывает их вместо сына, следом как свидетели ставят свои подписи Дэйрилин, еще один лорд Совета и двое придворных из гостей. Писарь собирает бумаги, отходит от стола, и вот я уже помолвлена.

Король еще раз глядит на меня и улыбается, но невозможно понять, настоящая это улыбка или просто вежливая.

– Я счастлив обрести дочь. – Забота в голосе кажется искренней.

– Для меня честь быть принятой в вашу семью, милорд. – А вот мой заученный ответ звучит пугающе никчемным. Не ожидала, что слова выйдут такими пустыми.

Я смотрю ему в глаза и хочу, чтобы король все равно понял, что я сильная и преданная, что на меня можно положиться. Но он еще в день прибытия узнал об отношении ко мне в семье, а с тех пор успел и сам что-то для себя решить. Пока я могу надеяться только на то обещание в нашем пряном саду, хотя оно могло быть дано как по доброте, так и с холодным расчетом. Но больше опереться все равно не на что.