– У нас сегодня очень важная гостья, поэтому прошу вас проявить к ней почтение и уважение! Она прибудет сюда с минуты на минуту! Видимо, она – человек, так что я прошу вас проявить сдержанность! – строго произнесла старушенция, потрясая у наших носов волшебной палочкой, чтобы мы не отвлекались. – Я вам настоятельно рекомендую, не разговаривать с ней лишний раз. Оберон страшен в своем гневе, если узнает, что вы как-то ее обидели…

К нам подошел стражник в алых доспехах, осматривая наш звездный гарем, а потом протянул руку к Мелюзине.

– У вас тут чужих нет? Людей, например? – прищурился он красивыми глазами, который были видны сквозь прорези. Я посмотрела по сторонам, в надежде, что чужой не вылезет из кого-то поблизости. – Списки учениц! Приказ Оберона!

Феи притихли, а Мелюзина подала список, нервно поджимая губы. Нас пересчитали, как цыплят по головам, на том решили успокоиться. «Снимите капюшоны!», – скомандовал стражник, отдавая списки обратно. Мы дружно сняли, а он посмотрел на нас, отмахиваясь, мол, все, надевайте обратно.

– Девочки, среди нас чужих нет? – на всякий случай спросила старая моль, кутаясь в свою шаль, напоминающую паутину. «Нет!», – дружно ответили мы, а во дворце тем временем нарастала паника. «Где она?», – причитала зеленая фея, заглядывая под ткань, которая украшала стену.

– Его величество поубивает нас! – бегали служанки, пока стража громыхала доспехами, разбиваясь на группы. «Нашли?», – с надеждой спрашивали друг друга слуги, снова разбегаясь и разлетаясь.

– Ничего, – пообещала нам Мелюзина, собирая нас в кучку, подальше от суеты и криков. – Сейчас найдут! Успокойтесь, мои куколки! Лилит! Стой смирно, как и подобает крестной фее! Ты же будущая крестная! Не приваливайся к колонне! Помни! Феи должны держаться с достоинством!

– Достоинства нам тоже выдадут или самим отрывать придется? – спросила я, глядя на старушку, которая проверяла свою волшебную палочку. Тоненькая, черная с голубыми прожилками палочка, выдала сноп искорок, осыпавшихся на пол.

– Лилит! Я смотрю, что вы – самая невоспитанная из фей! – заметила Мелюзина, строго глядя на меня. – Вот превращу в лягушку – будешь знать! И пока принц тебя не расколдует, будешь квакать на болоте! Ой, намучаюсь я с тобой! Но ничего, и из тебя тоже получится крестная!

– В саду смотрели? – орал кто-то, а мимо нас стрелой летела красивая фея, бледная, как мел. – Ищите! Скорее! А вы? Ах, да! Будущие феи-крестные! Сейчас сообщу его величеству! Просто у нас тут такое! Потерялась девушка! Ищем ее уже всем дворцом! Его величество очень зол! Просто ужасно зол!

– Что-то его величество сегодня не в духе! – покачала головой тетя Зина, а мимо нас в панике пронесся очередной поисково-орательный отряд, выбегая из дворца. «Нигде нет!», – отрапортовала стража командиру, который расхаживал в тронном зале, подметая плащом пол.

– Ой, а что это девушка? Это его невеста? – спросил любопытный голосок позади меня. Все оживились, а кто-то рядом хихикнул.

– И как бы да, и как бы нет. Понимаете, король очень … древний … и … эм…, – задумчиво и грустно произнесла Мелюзина, вздохнув. – Вот все вам нужно знать! Скажем так, это – его ночная бабочка!

Что? Ночная бабочка? Да ну вас! Беги, красавица, беги!

– Ночная бабочка? – удивленно переспросили ученицы, пока я мысленно желала девица попутного ветра в спину.

– Да, это – та девушка, которая отдает ему свою жизнь, – негромко произнесла Мелюзина, почему-то погрустнев. – Срок жизни ее, увы, не долог. Именно ее силы удерживают его величество на грани жизни… Именно она вдыхает в него жизнь… Это как паук и бабочка…

Я бы уже пятками сверкала, представляя, как предстоит вдувать жизнь в старые мощи! Никогда я так не переживала за ту несчастную беглянку, а каждый крик стражи «Нашли?», вызывал у меня надежду, что все-таки нет!

Мы терпеливо ждали, а паника внезапно стихла. Стража встала на свои места. Зал засверкал яркими огнями, которые слепили непривычные к такому свету глаза, а нас вытолкали в центр зала.

– Его величество, король Оберон! – послышался голос, а я терпеливо закатила глаза, мысленно разрешая вносить дряхлого старца, от которого сегодня сбежала невеста. В зале стало тихо-тихо, а потом послышались шаги. Я встала на цыпочки, чтобы посмотреть, как вползает на огромный трон, увитый цветами и украшенный драгоценными камнями, дряхлая феерическая немощь.

Шаги приближались, а в абсолютной тишине мелькнул ослепительный алый плащ, кровавой рекой расстилающийся по сверкающим белизной ступеням. Чувство смутной тревоги охватило меня, а я оперлась на плечо какой-то феи, глядя на кровавую реку ткани. Я удивленно подняла брови, глядя на его обладателя. Перед нами стоял Альбераунт в алом костюме. Его волосы были разложены огненными водопадами по плечам, а голову венчала причудливая корона из серебра, цветов и самоцветов.

Я что-то говорила ему про принца? Он что? За полчаса успел завоевать корону? Тут два варианта, либо наш рыцарь принял все очень близко к сердцу, либо у меня появилось увлекательное и опасное хобби хамить особам королевских кровей! Отличный мужик! Сначала совесть потерял, потом девушку!

– О, ваше величество! Позвольте представить будущих крестных фей! – тут же сориентировалась Мелюзина, пытаясь на старых крыльях подлететь к трону и отвесить реверанс. Тяжелый взгляд Оберона тонко намекал притихшим придворным, что он тоже готов что-то отвесить, а сдачу, они смогут оставить себе на похороны. Он сидел, вальяжно развалившись на троне, закинув ногу на ногу.

– Я так счастлив, я так рад, – произнес Оберон голосом, от которого в штанах присутствующих привалила свежая порция радости.

– Он скажет вам напутственное слово! – жизнерадостно произнесла Мелюзина, делая губки бантиком. Пока что вместо напутственного слова был напутственный взгляд, тонко намекающий всем, куда им нужно идти. Что-то он огорчился немного, обводя присутствующих очень нехорошим взглядом.

– Мы обыскали сад, – послышался тихий голос, а перед троном застыл стражник в поклоне. – Ее нигде нет. Мы продолжаем поиски, ваше величество. Не прекращаем ни на минуту.

– Дорогие мои феи, – произнес Оберон, глядя на нас. Я уже приготовилась к тому, что король зайдет издалека. О том, как в детстве окно разбил во дворце, как его в угол ставили, о том, как аллергией болел на цветы и так далее, и, собственно, как все ораторы. – Предупреждаю сразу. Стоит кому-то из людей обидеть любую из вас, а вам три раза произнести мое имя вслух, я уничтожаю все живое в радиусе тридцати лиг. Разбираться буду после.

Я стояла, начиная понимать, откуда столько феерической любви и обожания к власти. Мысль о том, чтобы подарить ему книгу «Как обрести спокойствие», я отмела, поскольку на ней осталось немного феи, а у меня – инстинкта самосохранения.

– Но люди не бесконечны, так что учитесь хорошо и не доводите до крайности, – спокойно произнес Оберон, а я смотрела на него совсем другими глазами. – Если с вами что-то случится, пощады не будет. Считайте, что вы защищаете людей от меня, делая так, чтобы они лишний раз не лезли на рожон. Вы прекрасно знаете, на что я способен. Люди непонятливы, так что мне приходится писать историю человечества кровью. Ваша задача – сделать для нее красивую волшебную обложку. С цветочками, рюшами и бантиками.

– Да, мои куколки! – закивала Мелюзина, поджимая губы и подгоняя нас к выходу. А что? Аудиенция уже закончилась? Я вот не могу понять, что раньше закончилось, Аудиенция или терпение моего состоявшегося и состоятельного крестника, но нас уже стайкой гнали по коридору. Я засмотрелась на потолок, усеянный светлячками, а меня втолкнули в аудиторию в которой стояли парты и стулья, похожие на пеньки со спинками. Парты, казалось, вросли в пол, а по некоторым из них пускали свои зеленые побеги яркие и сочные цветы. Я заняла парту, увитую розами, ерзая на своем пеньке и удивляясь красивой доске, вокруг которой сплелись в причудливом макраме все те же живые цветы.