– Куст не принял твои извинения, – покачал головой ближайший, а я встала, отряхивая лепестки, посмотрела куда-то вверх, собираясь с духом и мыслями. Не слишком ли я плохо извиняюсь перед кустиком?
– Многоуважаемый кустик, – начала я, чувствуя, как дергается глазик. Для того, чтобы подобрать слова, нужно для начала подобрать челюсть.– Да не отсохнут у тебя веточки, да преумножаться твои цветы… Так правильно?
Мне кивнули, а я тяжко выдохнула, продолжая свои извинения.
– Да распустятся твои лепестки, радуя нас и радуя глаз! Прости меня за то, что … хм… «обесчленила» тебя, – продолжала я, глядя на лепестки и листья потерпевшего. – Я не хотела… Так получилось! Я обещаю, что больше такого не повториться, поэтому прими мои глубочайшие извинения. Если хочешь, я могу приделать тебе остатки цветочка обратно, а если нет, то готова показать, где спрятан труп…
Стражник взмахнул рукой, а оторванные лепестки собрались вместе и на том месте, откуда я сорвала цветок, снова появилось сочное соцветие. Внезапно, я увидела волшебное сияние, отшатнулась от него, а вокруг меня завертелись лепестки, а в моей руке лежала маленькая белая роза.
– Спасибо, – удивленно прошептала я, понимая, что этой весной абрикос под окнами устроил просто масштабную и беспрецедентную акцию! Стража исчезла, а я задумчиво смотрела на маленькую розу, тряся головой и не веря в то, что вижу.
Рассматривая цветок, и поглядывая на кусты, я брела по дорожке, в надежде, что она куда-то выведет меня.
– Простите, пожалуйста – обратилась я к кусту, а лучше бы к доктору. – А не могли бы вы дать мне цветок? Я прошу вас…
Я недоверчиво застыла, осматриваясь по сторонам. Надеюсь, меня никто не слышал! Ветка наклонилась к моей руке и уронила на протянутую ладонь еще один цветочек. Вы это видели? Я трясла головой, глядя на еще один цветок в моей руке. Нет, ну, как за вишнями, так сама со стремянкой и ведром.
Дорожка уводила меня к огромному дворцу, при виде которого захватывало дух. Я смотрела на острые шпили башенок, сверкающий камень, который в лучах призрачного света искрился, как первый снег.
– Вот вы где! – послышался скрипучий женский голос, на который я удивленно обернулась. Передо мной стояла старенькая, разукрашенная, как матрешка, фея-моль, с потертыми крыльями, в серой шали и огромных очках. Напоминала она стрекозу, которая села на муравейник, потому что волосы цвета авокадо возвышали над ней кустом. В них были понатыканы цветы, а я пыталась понять, как это все держится.
– А ну быстро маши крылышками в сторону Академии! – грозно прикрикнула старушка., размахивая палочкой. – Давай, ленивая гусеница!
– Дамочка, успокойтесь, – хладнокровно произнесла я, видя волшебную палочку в сухоньких руках. На сморщенных руках были кружевные митенки, а из волшебной палочки посыпались искры.
– А ну марш в замок! Нечего тут разгуливать по королевскому саду! – послышался ее голос, а я очутилась в огромном зале. Еще одна старенькая моль сидела и заполняла какие-то бумаги.
– Еще одну привела! – послышался голос моли, которая сопящим конвоиром стояла за моей спиной. – Имя!
– Лиля, – пожала плечами я, осматривая других феечек, которые выглядели так, словно собрались на бал. Розовые, голубые, зеленые, фиолетовые платья сверкали капельками росы, а роскошные, яркие крылья сливались в пеструю ленту.
– Не Лиля, а Лилит! – ворчливо поправила меня старая фея, сидящая за огромным столом. Волшебное перо выводило мое имя в каком-то длинном списке. Я пожала плечами, рассматривая дивное убранство зала. Мне казалось, или деревья вросли в стены, сливаясь с ними, а сухую кору облюбовали светлячки? Я положила руку на кору, понимая, что это вовсе не дерево, а камень, покрытый фиолетовой краской. Зал куполом уходил вверх, где предполагаемые кроны обнажали кусочек яркого звездного неба. Пол искрился звездной пылью, я щурилась на огромную люстру, похожую на сплетение рогов и веток, в которую вплетались сверкающие огни.
– Дорогие феи, меня зовут Мелюзина, – гордо произнесла старушенция с кустом на голове, пошевелив ветхими крыльями. – Да, да… Та самая, Мелюзина!
– Ох, ничего себе! – зашептались феечки, испытывая какой-то феерический восторг. – Та самая!
Я что-то пропустила? Когда у них тут был корпоратив? В последний раз у нас так засветилась «та самая Людмила Семеновна», тряхнувшая стариной перед начальством и показавшая им такую бухгалтерию, что нам, молодым и не снилось. А я говорила, что не надо включать хиты шестидесятых, но мне не верили!
– Мы находимся во дворце его величества, короля Оберона! – пафосно пояснила «та самая Мелюзина», с благоговейным трепетом. А мимо нас пробежали служанки: «Готовьте платья! Готовьте украшения!». – Он правит всей волшебной страной и миром! В его руках сосредоточена власть над всем сущим! По одному его слову в мире людей меняются династии. Одного его кивка достаточно, чтобы принц взошел или на престол, или на эшафот! Одного его взгляда вполне хватает, чтобы остановить кровопролитную войну, среди людей! Его величество много веков защищает наш мир от мира людей, а короли и принцы – это всего лишь наместники магического мира!
Да-да-да. Я молча кивала, уныло глядя на чужие платья и терпеливо ожидая, когда в зал занесут дедушку на последнем издыхании, а потом вынесут под наши дружные аплодисменты. «Готовьте отдельные покои! Она вот-вот прибудет! Все должно быть сказочно красиво!», – командовала какая-то фея, осматриваясь по сторонам. «Бедная! Как мне ее жаль!», – вздохнула служанка, опустив крылья, но ее тут же направили украшать комнату цветами. «Все должно быть сказочно красиво! Я не шучу! Волшебно! Изумительно! Быстрее, чтобы крылышки сверкали!», – хлопотала фея-служанка, командуя другими феями. В зале шли какие-то приготовления, а я с удивлением смотрела, как по залу распускаются цветы, украшая безжизненные деревья.
– Каждой студентке милостью Оберона предоставляются отдельные покои, еда и гардероб, – перечислила тетя Зина, не обращая внимания на общую суматоху. Неплохо! Вопрос с ночлегом как-то сам собой решился! Настроение немного приподнялось, посмотрело по сторонам и тут же опустилось.
– А милостью Оберона нам предоставят ванную?– поинтересовалась я, не говоря про туалет.
– Все вам предоставят! – авторитетно кивнула Тетя Зина, описывая радужные перспективы обучения. «Побольше светлячков! Чтобы искрилось!», – бегали и порхали служанки, а я с восхищением смотрела на то, как тронный зал загорается огнями.
– И в конце обучения вы станете вершить судьбы мира людей! К вашим словам будут прислушиваться короли и королевы, принцы и принцессы, советники и министры! Поэтому вы должны заботиться о выбранной крестнице с первых дней! Вы должны ей стать родной матерью! – Мелюзина обернулась, а мимо нее несли роскошную гирлянду. – Не отвлекаемся, девочки!
– Это нам? – спросила какая-то наивная, жизнью не битая, душа. – Это в честь нашего поступления в Академию?
– Вот, принесли плащи для будущих крестных фей! – послышался звонкий голос, а я обернулась, протянув руку. – Вы будете жить в мире людей, поэтому крылышки придется скрывать. Привыкайте к тому, что люди не очень любят фей!
Какая красота! Мне казалось, что я держу в руках звездную ночь. Казалось бы, смотришь на черную ткань и ничего особенного, но стоит ею пошевелить, как по ней пробегают маленькие звездочки. Рядом уже шелестели такие же точно плащи.
– Надевайте! – приказала Мелюзина, пока я застегивала свой плащ на груди. – И не забывайте про капюшоны! Теперь это – ваша форма!
– Крыльям неудобно! – слышалось нытье и жалобы. – Как же их расправить-то? А если подогнуть? Ай! Я всю пыльцу стерла! Бедные мои крылышки!
Отлично! Я осмотрелась по сторонам, натягивая капюшон. Ну все, теперь можно смело откреститься от нас. На меня смотрел такой же любопытный капюшон, а из-за него выглядывал еще один.
– Так для кого это все? – нервничали феи, оборачиваясь на бегающих слуг, к которым присоединилась стража. «Ищите ее! Оберон с вас головы снимет!», – кричала стража, расходясь по замку. Вот бы мне так потеряться! Молодец! Просто девушка – колобок! И от короля ушла, и от слуг ушла, и от стражи ушла! Беги, милая, беги!
