"Я хотела отомстить за то, что Эй Джей сделал с моими друзьями. Я хотела, чтобы она была кровавой и жестокой. С каждым твоим ударом я хотела, чтобы следующий был в два раза сильнее. Мне было противно от самой себя, но я все равно не могла отвести взгляд".

      Она убивала его, разве она не знала этого? Маркус хотел лишь защитить ее, и все же она была здесь, самая сильная, самая стойкая женщина, которую он когда-либо встречал... и она была так близка к тому, чтобы сломаться. Из-за него. Из-за его мира.

      Наконец, наконец, она посмотрела на него, широко раскрыв глаза и теряясь. "Что это значит для меня? Я была рада, что ты избавился от него. Он получил по заслугам, но чем больше я об этом думала, тем больше пугалась. Потому что, я имею в виду, где грань? Насколько далеко?"

      "Я провожу черту", твердо сказал Маркус, потянувшись вниз и взяв ее за руку. Если бы она чувствовала себя потерянной, он был бы ее якорем. Он все исправит, он поклялся в этом.

      "Это ужасно большая ответственность, Маркус".

      "Да. Я отношусь к этому серьезно. И ты ошибаешься. Ты не тьма. Детка, я смотрел в лицо темным и развратным". Он нежно погладил обе ее щеки. "Ты - свет".

      Она начала качать головой, но он удержал ее. "Хорошо, ты видела некоторые вещи. Ты была рада, когда умер плохой человек. У тебя было дерьмовое воспитание, и ты попала в лапы ублюдка с плохими намерениями".

      Она нахмурила брови, но он продолжил. "Но ты изменила этого человека. Человека, который, по мнению многих, был предназначен для ада, и скатертью дорожка. Ты полюбила меня. И если в тебе должно быть немного тьмы, чтобы любить такого человека, как я, то, черт возьми, я рад, что ты любишь. Но, богиня, в остальном ты сияешь так ярко, что порой ослепляешь меня".

      По ее щекам одновременно покатились слезы, и она наклонилась и поцеловала его. Поцеловала так сладко, что он подумал, что может умереть. Легчайшее прикосновение ее рта, но она позволила своему языку слегка погладить его губы, прося, приглашая.

      Его член чуть не прорвал брюки от костюма, так быстро он напрягся. Но все же он не давил. Он позволил ей взять инициативу на себя. Он не смел спугнуть ее, не сейчас, когда казалось, что она, наконец, вернется к нему. По-настоящему. Не для бешеной скачки в ванной после похищения или похотливого безумия посреди ночи, когда любой член подойдет.

      Нет, он будет действовать медленно, осторожно, убедившись, что она будет с ним на каждом шагу. Поэтому он оставался совершенно неподвижным.

      Глаза Коры были закрыты, и через мгновение она опустила руки и отодвинулась назад. Ее брови нахмурились, и она неуверенно посмотрела на него. Как будто боялась, что он больше не хочет ее.

      Ладно, к черту осторожность.

      Он шагнул вперед, его широкие плечи и тело доминировали над пространством между ними, а его руки сомкнулись вокруг нее.

      И он поцеловал ее в ответ. Он поцеловал ее со всем, что скрывал. Он целовал ее с яростью, с тоской, с любовью, потому что, черт возьми, он любил ее так чертовски сильно.

      Он перетащил ее ногу на свою, усадив ее к себе на колени, и она жадно поцеловала его в ответ. Не с небрежным безумием той странной ночи, а с голодом женщины, которая знала, чего хочет. А хотела она его. Ее руки обвились вокруг него, а пальцы зарылись в его волосы.

Она ерзала у него на коленях, вращая бедрами против его стального с члена так, что это сводило его с ума.

      Достаточно. Он схватил ее за талию и перевернул так, что она оказалась под ним на кровати. В следующую секунду он навис над ней, вжимаясь своим телом в ее тело по всей длине. Блядь. Да. Это было то, о чем он мечтал с тех пор, как упустил ее из виду.

      Наконец-то, наконец-то, она вернулась туда, где ей место.

      Очевидно, она чувствовала то же самое, потому что ее маленькие ручки были на его талии, нетерпеливо дергая за пряжку и пуговицу ремня.

      "Вот так, детка", прорычал он. "Ты хочешь этого?" Он сильно прижался к ее сладости, представляя себе жидкий мед, скопившийся внутри ее трусиков. Ему нужно было попробовать ее на вкус, но нет, ему нужно было быть внутри нее больше.

      Ему нужно было вернуть то, что принадлежало ему. На этот раз это был не секс. Ему надоело трахать свою жену по одному разу, то тут, то там.

      Он дал ей свободу, и они наконец-то прояснили отношения. Теперь пришло время им снова стать мужем и женой. Пришло время заняться любовью с его женой.

      Он потянул ее за руки вверх, стягивая тонкую майку через голову. Черт, он и забыл, насколько совершенна ее грудь. Ему казалось, что он запомнил о ней все, но, увидев ее сейчас, он понял, что его память не справилась с ней.

      Она затрепетала под ним, ее спина выгнулась под его взглядом. Ее соски затвердели, превратившись в маленькие острые точки.

      Он протянул руку и потрогал один из них. Ее резкий вздох, за которым последовал придыхательный стон, чуть не стал его погибелью. Но нет. Это было важно.

      "Чего ты хочешь, богиня?"

      "Я хочу тебя".

      Черт, как приятно было это слышать. Он наградил ее улыбкой. "Сначала скажи мне, чего ты хочешь". Он приподнялся над ней, приблизив свои губы к ее рту, но не касаясь его.

      Она выгнула спину, явно нуждаясь в нем от разочарования. "Твой рот на мне".

      Он опустил губы на ее кожу, вниз по горлу и так нежно к ее груди, едва слышный шепот.

      "Маркус", стонала она. "Возьми все на себя. Скажи мне, что делать".

      "Скажи мое имя", прошептал он. "Скажи мое имя снова". Он почувствовал себя уязвимым, как только это прозвучало из его уст, но ничего не мог с собой поделать. Его имя на ее губах было всем. Признание того, кому она принадлежит, пока она была в полном сознании.

      "Маркус. Маркус. Маркус".

Он перешел к другому соску, даже когда протянул руку вниз между ними. Он просунул пальцы в ее намокшие трусики. Она всегда так хотела его, так была готова.

      Его пальцы быстро стали скользкими от ее соков. Его член стал еще тверже, хотя он и не думал, что такое возможно.

      Она извивалась под ним. "Пожалуйста, я сделаю все, что угодно".

      "Что угодно? Тогда начинай, детка". Он использовал свои пальцы, поглаживая ее, как инструмент, пока она не сломалась под ним. "Потому что все, что я когда-либо хотел - это ты. Такой, какая ты есть".

      Она тяжело дышала, когда он спустил штаны настолько, чтобы войти в нее.

      Черт, как же она была туга. Такая горячая и такая чертовски тугая. Создана для него.

      "Да", выдохнула она с явным удовлетворением. "Маркус, да".

      Он двигался, и весь мир был совершенен, в нем никогда не было ничего неправильного, пока он входил в нее. Впечатывая себя в нее.

      "Кому ты принадлежишь?"

      Кора откинула голову назад. "Тебе", кричала она. "Тебе, Маркус".

      "Тебе лучше, блядь, поверить в это", прорычал он и схватил ее за шею, приподнимая ее так, что когда его поцелуй приземлился, она почувствовала его во всем теле, пока он продолжал ритмичную атаку на ее чувства. Он схватил ее за задницу и переместил ее положение так, чтобы он вошел в нее глубже, чем когда-либо.

      Она застонала ему в рот и вцепилась когтями в его голову, когда наслаждение нарастало.

      Вот и все. Вот так, богиня. Отдай мне все.

      И она отдала. Она не сдерживала себя ни на йоту. Она выкрикивала его имя, когда кончала, и билась бедрами о его бедра, бесстыдно добиваясь собственного удовольствия, что сводило его с ума.