"У тебя есть разрешение. На самом деле, я ожидаю, что ты кончишь. Много раз. Если ты этого не сделаешь, я буду очень недоволен". Он подкрепил это поцелуем в ее мокрую щель.

Руки Коры вцепились в поручень, желая схватить его за плечи и повиснуть на нем. Но нет, он сказал, чтобы она держала руки за спиной. Послушание равнялось удовольствию. Все было так просто, когда они были вместе, как сейчас.

Маркус поднял ее правую ногу и перекинул ее через плечо.

"Не стесняйся кричать", - заметил он, прежде чем погрузиться в нее. Он пировал на ней с жадностью, покусывая ее нижние губы и раздвигая их своим языком.

Ее тело билось в конвульсиях, и она боролась за то, чтобы устоять на левой ноге. Маркус подставил свое плечо под ее правую, пристроился и стал лизать вверх и вниз.

"О-о-о-о Маркус!" - не удержалась она от крика.

Ее подставленная нога еще больше открыла ее для него, и он использовал свои пальцы, чтобы раздвигал и прощупывал ее половые органы, пока его язык порхал рядом с ее клитором.

Это было... Это было так невероятно, что она даже не могла...

С рычанием он погрузил пальцы глубоко, потирая ее внутреннюю стенку. Кора приподнялась на цыпочки. Ох. Шарики внутри нее продвигались дальше по ее каналу. Их вес в сочетании с его согнутыми пальцами послал ударные волны, которые прокатились по ней.

"Кончи для меня", - приказал он, и она сделала это, ее ноги рухнули, когда она распласталась по стене. Только рука Маркуса на ее бедре и его плечо поддерживали ее и удерживали в вертикальном положении.

"Моя жена". Он приподнялся и поцеловал ее. Она почувствовала вкус соли, вкус себя, а под ней был Маркус. Всегда Маркус, доминирующий над ее губами и ртом, в то время как ее тело пульсировало.

Его большой палец погладил край ее челюсти, и их взгляды встретились. Это были в такие моменты, когда ее тело и сердце были широко открыты, она задавалась вопросом, не погрузилась ли она в сон. Этот сладкий покой. Как у Кристофера и Айрис, та вечная любовь, которая вдохновляла его песни.

Затем Маркус засунул свои пальцы ей в рот.

"Я знал, когда увидел тебя, что ты покорна. Тебе просто нужна была твердая рука".

Он вытащил пальцы и вытер их о ее платье. Случайное унижение заставило ее щеки гореть. Вот вам и нежность.

"Ты хорошо справилась. Ты доставила мне удовольствие".

Она стиснула зубы.

"Что ты скажешь?"

"Спасибо."

"Хорошая девочка."

Хорошая девочка. Он всегда так говорил. Хорошая девочка, хорошая девочка, хорошая девочка. Так чертовски покровительственно. Так не говорят с равными.

Но тогда она не была равной, не так ли? Не для него. Она была хорошей любовницей. Конечно, он никогда не полюбит ее. Как он мог любить свою "хорошую девочку", свой сексуальный объект, который доставлял ему удовольствие, когда она не была выставлена напоказ как его трофейная жена.

Ранее вечером она сказала себе, что этого достаточно. Что она может быть удовлетворена, пока у нее есть это.

Но, черт возьми, разве она не заслуживает большего? Разве она не заслуживает быть любимой? По-настоящему любимой? Почему она мирилась с этими полумерами? Неужели она действительно так мало о себе думает?

Она отвернулась от Маркуса. "Мне... нужна минутка".

Он отступил и нажал на кнопку лифта. Начался плавный подъем, но сердце Коры оставалось на несколько этажей ниже, с миражом заботливого мужчины, каким мог бы быть ее муж.

"Ты в порядке?" - спросил он непринужденно. Не похоже, чтобы его это волновало. Столько богатства и привилегий, а он не мог позволить себе заботиться.

Когда она замолчала, он позвал ее по имени. "Кора, ответь мне".

Он хотел, чтобы она заговорила? Она дала бы ему слова. "Знаешь, я могла бы любить тебя".

Он не отреагировал. Его лицо не показывало, что она сделала первый выстрел. "Ты не любишь меня?"

"Как будто я могу, после того, что ты со мной сделал".

"Это значит "нет"? Намек на ухмылку, прежде чем выражение его лица разгладилось. Он был спокоен, как адвокат, допрашивающий свидетеля.

Чертовски высокомерный человек. "Нет, Маркус, я не люблю тебя. Больше нет. Не так, как раньше".

Она вспомнила все, сколько надежд у нее было до самой брачной ночи. Как он держал все ее счастье на ладони. Как он позволил ему упасть и разбиться.

"Ты мог бы жениться на мне, устроить мне медовый месяц моей мечты. Ты мог бы рассказать мне о своей сестре. Я бы горевала вместе с тобой. Если бы ты сказал мне правду и открылся мне, мы могли бы...". Ее голос захлебнулся от всех этих "могло бы быть".

Маркус по-прежнему смотрел на нее без всякого выражения.

"Но ты решил наказать меня". Ее голос надломился, и она боролась за контроль. "Чтобы сломить меня".

Он потянулся к ней, и она отпрянула. Она не позволила слезам упасть. Она не позволила. "У тебя может быть любовь или может быть месть. Мы оба знаем, что ты выбираешь".

Маркус смотрел на свою невесту, дрожащую от силы ее гнева и боли.

Голубые глаза цвета летнего неба. Волосы русые, как пшеничные поля. Ее цвет лица был чистым, персиково-кремовым, ее аромат был свежим, как деревенский воздух.

Он никогда не видел ничего подобного ей, ни в одном городе. Она вышла из автобуса в его мир, и он знал, что, если он не возьмет ее, не сделает своей, город съест ее заживо.

Вся эта невинность, готовая быть запятнанной. Он спас ее от долгого тяжелого падения. Он спас ее.

Она должна быть благодарна.

Но вместо этого она смотрела на него, выражение ее лица было настолько близко к ненависти, насколько он когда-либо видел.

Он навис над ней. "Сейчас не время для сказок. Я не прекрасный принц. Сказки не реальны".

Она подняла подбородок. Эта трепетная внутренняя сила, сердцевина, к которой он не мог прикоснуться. Не мог сломать.

"Любовь существует".

"Если ты веришь в это, ты не сломлена по-настоящему".

Она начала качать головой, и он схватил ее за подбородок, заставляя посмотреть ему в лицо. "Я рискну всем, даже твоей ненавистью, чтобы уберечь тебя. Чтобы позволить тебе жить в мире, где ты веришь, что любовь реальна".

Выражение ее лица смягчилось. Видите ли, она не могла его ненавидеть. Она была слишком полна доброты. Свет в ней спасал его от тьмы, даже когда он заслуживал ее ненависти и получал ее отвращение, снова и снова.

"О Маркус", - прошептала она. "Во что ты превратился?"

На мгновение он заколебался. Он мог бы сказать ей, что не хочет мстить. Что ему достаточно обладать ею, если она просто полностью отдастся ему...

Но нет. Это было слишком близко к унижению. А он не унижался. Факты не менялись от того, было ли его лицо в ее киске или она стояла на коленях с его членом в горле. Он владел ею.

Телом, разумом, душой. Сердцем. Конец истории.

Они были почти на последнем этаже, но не совсем. Достаточно хорошо. Ему нужно было преподать урок своей невесте, своей жене.

Он нажал на кнопку. "Если подумать, то лучше спуститься по лестнице".

Двери открылись, и он протянул руку. "После тебя".

Она сделала несколько дрожащих шагов в темноту. Он оставил шарики внутри нее. Ей придется напрячь мышцы и принять еще одну порцию растущего возбуждения. Замигали лампы датчика движения. Перед ними раскинулся музей с белыми стенами и блестящим деревянным полом, полный статуй.

"Беги", - холодно приказал он ей. Он слышал, как замирает ее сердце. "Что?"

"Беги", - повторил Маркус, стягивая с себя куртку. Он повесил его на ближайшую статую и начал закатывать рукава. "Я собираюсь преследовать тебя. Если ты доберешься до другой стороны, не уронив шары..." Он выгнул бровь. "...ты получишь награду". Затем он понизил голос. "Но если ты позволишь им упасть..."