Черти бы вас всех подрали, грёбаные капиталисты, как можно было так забить парня, что он пишет ТАКОЕ человеку, с которым знаком лишь по почерку?! Нет, она не будет его винить, даже если он смотает удочки из их идиотской Англии прямиком к ней в Лукоморье, возможно даже прихватив с собой своих знакомых! Она не будет его винить ни в трусости, ни в излишнем героизме, вообще ни в чём, потому что сама она, по сравнению с ним - ничтожество, не способное даже с дивана встать для того, чтобы повторить материал перед экзаменами. Какая уж там война, об этом и думать страшно!

А он ещё спрашивает, мол, что же ему делать? Да откуда ей-то знать?!

Посмотрев на порядком измусоленный кусочек бересты, Саша покачала головой: много не напишешь, как буквы ни сжимай. Краткость, конечно, сестра таланта, но не настолько же?

- Эй, лохматая! - девушка обернулась на голос своей хорошей знакомой, бывшей уже изрядно навеселе и намного более растрепанной, нежели сама Саша когда-либо была. - Ты вообще веселиться будешь? Живин День*!

Саша отмахнулась, и, в который раз смерив бересту взглядом, быстро нацарапала ответ. На ум ей почему-то пришло то, что часто повторяла им колдунья-призывница, ведущая у них искусство призыва нечисти с других планов мироздания.

“Просто не заключай никаких сделок, особенно с совестью.”

Отдав это послание нервной птице, Саша без особой радости присоединилась к пляшущим ведьмам и ведьмакам, Навкам и домовым, чертям и богам, умоляя последних лишь о том, чтобы с её недалёким другом, хлебнувшим слишком много, всё было хорошо.