Разговор с мэром был закономерен. Ледибаг попросила Нуара «быть на стрёме», и весь диалог Кот слушал издалека, почему-то готовый спасать напарницу из мэрии. Причин для такого поведения не было, но нервы Ледибаг всё ещё оставались очень заразительными.

Когда же Кот услышал про деньги… его сердце едва не остановилось. Сначала от быстро заглохшего разочарования, затем от поднявшейся тревоги.

Ледибаг не выглядела меркантильной или злой; Адриан даже думать не хотел, что Талисман мог попасть в руки такому человеку. Однако она, судя по всему, была простой девушкой без существенных сумм в банке, как у Адриана. А квами-то кормить надо… Плагг ел очень много.

Может, она утопала в долгах? Адриан видел одну передачу…

Но от денег Ледибаг отказалась. Требование зарплаты аргументировала «безопасностью», хотя Адриан не видел связи между двумя столь разными вещами.

Ну а потом было уже не до размышлений: появилась акума, которая, как и предполагала миледи, управляла ветром и умела вызывать молнии. Тогда-то и пригодились все приготовления, за которые Адриан был благодарен как никогда.

Бой с акумой оказался каким-то невразумительным. Да, Адриану пришлось побегать от яростных атак Непогоды, но решилось всё немного… буффонадой{?}[ Утрированно — комическая манера актёрской игры. Основана на резком преувеличении (гротеск), окарикатуривании действий, явлений, черт характера персонажа, благодаря чему создаётся сатирический эффект.]. Ледибаг взлетела на зонтике, а затем огромной красной каплей свалилась Непогоде прямо на голову.

От такого града зонт акумы проломился, и одержимая рухнула вниз вместе с Ледибаг. Героиня приземлилась сверху, так что даже не пострадала, а вот несчастная Непогода лишилась сознания.

— Ты в порядке? — осторожно спросил Кот Нуар.

Ледибаг схватилась за протянутую руку и с кряхтением встала. Поясницу, — поясницу, Адриан, а не то что ниже! — она тёрла как старушка.

— Нормально. О, бабочка! Иди сюда, маленькая засранка!

Белое насекомое улетело в небо.

Они стукнулись кулаками и обнялись; Адриан ощущал трепет, когда руки Ледибаг обвились вокруг него. Это было приятно до безумия. Вернув Парижу нормальный вид, Ледибаг распрощалась: как героиня сказала, ей была жизненно необходима горячая ванная и мазь от синяков.

В понедельник домашний арест Адриана наконец кончился, и парень пошёл в коллеж. И весь день шутил над хромающей Маринетт: по словам Альи, Дюпэн-Чэн хотела показать подруге класс и неудачно села на шпагат. Уморительное видео, сделанное в субботний вечер, — после победы над Непогодой, — прилагалось.

— Прими горячую ванную и намажься средством от синяков, — сходу предложил Адриан, ухмыляясь над кислой мордочкой подруги. — Говорят, помогает.

========== Серия четвёртая. Леди Вай-Фай. ==========

Жизнь текла, но как-то мимо. Супергеройские будни были насыщены синяками, болью от падений и захватывающими душу полётами, но даже это мне быстро приелось. В коллеже всё шло ни шатко ни валко: половину уроков я закрывала на русскую тройку, просто не видя смысла в надрывании седалищного нерва, а другую стабильно вытягивала на отлично.

Томас и Сабина на это неодобрительно качали головами, но молчали. Ну естественно, на фоне моих ухудшающихся головных проблем низкие баллы за уроки казались незначительными.

Я много гуляла, смотрела на город снизу и сверху, думала о тщетности бытия. Началось то, что в прошлой жизни я называла «периодом упадка»: сил нет, желания жить тоже. Общение отнимало столько энергии, что впору было диву даваться, как это я ещё не слегла с истощением всех мыслимых внутренних ресурсов.

Мне помогал Кот: мы с Адрианом частенько сидели на крышах, просто молча. Он позволял мне приваливаться к себе и насыщаться его теплом и внутренней силой. Адриан был невероятен, и я не понимала, как ему удаётся сохранять стойкость духа, несмотря на всё, что с ним происходит.

Да меня одно соседство с Габриэлем вымораживало бы до основания, а Агрест-младший ничего, бодрячком. Даже меня поддерживает.

Алья вилась вокруг маленькой назойливой мухой и тоже поднимала настроение как могла. А ещё заставляла есть, не реагируя на выключенные или передвинутые будильники; Сезер завела собственные.

— И что с тобой происходит, — морщилась она, глядя на меня в коллеже.

Я лежала на парте, уныло рассматривая доску перед собой. Адриан ушёл на съёмки, впереди была литература, и мне не с кем было перебрасываться бумажками. Скукота.

— Период депрессии. Пройдёт.

— И долго он у тебя будет?

— Не больше месяца.

Алья всплеснула руками.

— Месяц! Это слишком много, Маринетт!

— Ну а я что сделаю.

— Не знаю! Прими контрастный душ, съешь апельсин, закуси шоколадом.

На такие предложения я помахала руками.

— Душ не помогает. К тому же, нельзя заедать стресс и депрессию, мой дорогой друг. Это ведёт к обострению пищевых расстройств.

Которые у меня и так цвели и пахли.

Алья была золотцем, если честно. Стойко переносила мою меланхолию, трясла, заставляла смотреть видосики и припахала к разработке сайта. В честь моей начинающейся депрессии, — чтобы её не ухудшить, — она даже согласилась назвать свой блог не в честь Ледибаг, а просто «Чудесным».

Маленькая, но победа.

Я не знала, чем заслужила такую подругу как Сезер, но была благодарна за неё. Такая забота подкупала настолько, что я была уверена: Алья, коли я доживу до второй взрослости, будет подружкой невесты. Хотя свадьбу я и не планировала, если честно.

— Может, тебе пропить курс антидепрессантов?

Но иногда и она перебарщивала.

От активности своей дорогой подруги я сбежала в уборную, где зависла перед зеркалом. Отражение не радовало: осунувшееся лицо, посеревшая, — уже даже не пожелтевшая! — кожа, уставший взгляд. Несмотря на то что упадок сил не лишал меня сна, выглядела я всё равно так, будто про него совсем забыла.

Из кабинки сзади вышла Хлоя. Заметив меня, Буржуа замерла, прижав к себе свою вечную маленькую сумочку.

— Отвратно выглядишь, Дюпэн-Чэн.

— Спасибо, и тебе того же.

Буржуа поморщилась, но дальше продолжать пикировку не стала.

Не знаю, в чём дело, но Хлоя в последнее время относилась ко мне достаточно бережно. Возможно из-за того, что я действительно плохо выглядела: дунь, и рассыплюсь на кучу сахарных песчинок. Или распадусь на песок от ментальной старости.

Хлоя вымыла руки, то и дело поглядывая в мою сторону. Я же оттягивала кожу, рассматривая синяки под глазами: насыщённо-серые, с лилово-синим подтоном. Была бы я художником, сравнила бы цвет как-нибудь по-поэтичному возвышенно. Но сейчас я ещё даже писателем не стала, так что в голову ничего не приходило.

— Отвратно выглядишь, — повторила Хлоя, следя за моими манипуляциями.

— Ты это уже говорила.

Девушка поджала губы и, покопавшись в сумочке, достала какую-то упаковку. Швырнув её передо мной в раковину, Буржуа молча развернулась и вышла из уборной.

Я с удивлением посмотрела ей вслед, прежде чем поднять неожиданный дар. Что тут у нас… патчи для глаз, серьёзно? И масочка.

— От синяков и отёков… вот же сучка.

Последнее было сказано с ноткой благодарности и восхищения. Хлоя сделала мне королевский подарок: что я не любила на лице, так это синяки под глазами. Ещё в прошлой жизни они были моими вечными спутниками, несмотря на гигиену сна, правильное питание и регулярный спорт. Что бы я ни делала, всё равно выглядела как медведь-шатун посреди зимы.

Прибрав патчи в боковой кармашек моей вечной почтальонки, я наспех умылась и вышла из уборной. Скоро прозвенит звонок, стоило бы поторопиться. Я ненавидела, когда Бюстье смотрела умилительно-грустно, если ты вдруг опоздал на её урок.

Бюстье мне вообще не нравилась. Как по мне, она слишком много уделяла внимание тем, кому это было не нужно, — Маринетт или Киму, к примеру, — при этом игнорируя тех, кому это действительно требовалось. Той же Хлое или Натану, у которого с родителями слегка не задалось.