Пожиратели подняли бокалы, как первоклашки, которым приказал сделать это строгий учитель. Лили видела растерянность людей, сидящих рядом: как так, убить королеву? Это же королева! Боже, храни королеву!

Губы Лили против её воли расплылись в довольной улыбке.

— Боже, храни короля! — гаркнула она, залпом залив в себя бокал компота.

— Боже, храни короля! — эхом отозвались Пожиратели, выпивая свои напитки.

Волдеморт расхохотался — его явно повеселила эскапада Лили. Рядом с Его Темнейшеством поднялся Эванс-Морри: бледный, блёклый, словно ненастоящий, а сошедший из чёрно-белого комикса персонаж. Голос был под стать его облику, трухлявый и ломкий, как рассохшееся дерево:

— Магия, храни Тёмного Лорда!

На это Пожиратели отозвались уже увереннее. Видимо, немного прошёл шок и сыграла привычка нахваливать Тёмного Лорда, чуть что.

— Ешьте, мои сторонники, и пейте. Сегодня мы празднуем нашу победу. Менее чем через неделю один из вас, самый достойный, станет Министром Магии, чтобы передавать людям мою волю.

Волдеморт сделал неопределённый жест рукой и сел, будто внезапно устал. Под ладонь ему тотчас поднырнул Морри — Лили не уставала сравнивать брата с ластящейся собакой.

— Что, неужели всё? — удивлённо пробормотал Сириус. — Мы столько сражались в первый раз, а тут…

— Лорд учёл прошлые ошибки и пошёл по пути политики, — отозвался на это Руквуд. — Никакой крови, никакого геноцида.

Сириус нахмурился и поджал губы. Оглянулся по сторонам. Заметил и магглорождённую Анжелу, и витающую в облаках Луну, и её любимчика-оборотня, который даже на торжественный обед вырядился словно шут из средневековья.

— Это… неожиданно приемлемо.

Лили ничего не ответила — она была слишком занята появившейся на столах едой.

После обеда, — домовики, как всегда, расстарались, — все разбрелись кто куда. Волдеморт увёл за собой только Руквуда, МакНейра и ещё парочку приближённых. Лили предположила, что сейчас выбирается будущий Министр Магии.

К самой Эванс неслышно подошёл Северус — как всегда. Сириус, заприметив давнего врага, поспешил откланяться, чтобы не портить вечер ни себе, ни Лили. Он всё ещё плохо сдерживал свой буйный нрав, если дело касалось Снейпа.

— Всё идёт к завершению, да? — спросила Лили.

Она положила руку на локоть Северуса и позволила вести себя. Таинственный Профессор выбрал для прогулок не сад, а зимнюю оранжерею Крауч-холла. По красоте и разнообразию флоры та явно выигрывала перед французским парком и выверенными аллеями.

— Скорее, всё уже завершилось. В этот раз Тёмный лорд победил.

— Без крови?

Он посмотрел на неё.

— Относительно. Всё же, директор… и королева. Но, определёно, крови в этот раз намного меньше.

Они сели на скамейку, скрытую от посторонних глаз за шикарным тропическим растением с мясистыми красными листьями. Снейп осторожно коснулся волос Лили — как святыни, как Грааля, как самого дорогого, что вообще могло быть в жизни одинокого человека.

— Ты выйдешь за меня? — практически беззвучно спросил Северус.

Лили не понимала подобной сакральности. Для неё было естественно, что жизнь она и Северус проведут вместе — так же естественно, как и дышать. Это было более глубинное, тёплое, уверенное ощущение под рёбрами, словно второе сердце, которое гоняет по венам не кровь, но само тепло.

— Конечно. Как же иначе?

Он не поцеловал её, только коснулся пересохшими губами рук, а после приложился к её плечу лбом. Кожа у Северуса пылала, словно мужчина был в лихорадке.

Лили не знала, сколько они просидели так, практически без движения. Дыхание Северуса из поверхностного, болезненного, стало глубже и тише; она успела рассмотреть, наверное, каждый цветок в этой оранжерее. Уединение прервал Эванс: появился белой тенью, забрал с собой тепло зимнего сада и принёс прохладу умирающей осени.

Северус понял просьбу Морри без слов. Коротко коснувшись пальцев Лили губами, зельевар поднялся и без прощания вышел из оранжереи. Эванс сел рядом с сестрой, облокотившись на неё — как когда-то давно в детстве.

— Что ты не с Его Темнейшеством?

— Он занят. И я хочу побыть с тобой.

Лили взяла брата за руку и переплела их пальцы. Было странно сидеть рядом с Эвансом, который выглядит не как Эванс, будучи в теле, которое не совсем принадлежало ей. Но при этом Лили ощущала тихую, робкую радость от того, что брат рядом с ней, такой мягкий, тихий, тактильный… любящий.

Но всё же, что-то не давало Лили покоя. Какое-то неприятное, тёмное чувство, появившееся рядом с уверенностью внутри в тот момент, когда Эванс вошёл в оранжерею.

Ещё больше эта нервозность увеличилась, когда Лили не заметила кольца из халькантита на пальце брата. Он всегда, всегда носил подаренное ею кольцо, не расставаясь с ним ни на секунду. Тем более, что внутри камня были драгоценные для Эванса кусочки души Его Темнейшества.

— Где кольцо?

Эванс ответил не сразу. Он, казалось, так ушёл в свои мысли, что даже не сразу услышал вопроса сестры. Лили повторила, и только тогда брат отреагировал: немного отстранился, повернул голову и достал из-под мантии подаренное когда-то кольцо — без камня.

Это показалось Лили намного страшнее, чем Кербер, свихнувшийся Салазар и все драконы мира вместе взятые.

— Эванс?..

— Всё хорошо.

Он встал — Лили подорвалась следом. От былой уверенности в завтрашнем дне и собственном счастливом будущем у неё не осталось ни следа.

Эванс-Морри наклонился к ней и поцеловал в лоб. От прикосновения холодных губ Лили ощутила короткую дурноту, а после и вовсе потеряла сознание. Эванс подхватил сестру на руки. Волшебный плащ, доставшийся ему от дементора и Смерти, как живой переполз с плеч своего владельца на Лили.

Эванс уложил сестру на лавочку и отступил. Его облик не изменился, несмотря на то, что плащ перешёл к его сестре. Вместо мантии дементора теперь на плечах Морри была обычная; на самом деле, вряд ли кто-то заметил бы разницу.

— С ней всё в порядке?

Эванс кивнул. Его совсем не удивило, что Северус Снейп, — вечный страж его дорогой сестры, — не ушёл далеко и объявился, едва появился хотя бы намёк на угрозу её жизни и благополучия. Настоящий рыцарь, полный любви.

Эванс тоже был теперь полон любви. Только вот защищать своего избранника он не собирался.

— Позаботься о ней, пожалуйста. И… держи моё кольцо. Мне кажется, из него получится хороший обручальный артефакт.

Принимая кольцо, Снейп ничего не сказал, но на лице у него мелькнуло понимание. Он подхватил Лили на руки и быстрым шагом вышел из оранжереи. Не прощаясь, как обычно. Путь его лежал в каминную, потом — в Малфой-манор и дальше. Может быть даже прочь из Англии. Так далеко, как только получится, хотя бы на пару лет. Вроде бы Лили связывалась с Фламелями…

Эванс ещё немного постоял около пустой лавочки, а потом всё-таки собрался и вышел из оранжереи. Он уже разговаривал с Сириусом, — Бродяга так и не понял, почему его «щеночек» был таким тактильным и милым, — и взял с Блека обещание во что бы то ни стало продолжить род. И присмотреть за Лили, конечно, куда же без этого?

Он разговаривал с Сэмом — просто чтобы поблагодарить за патронаж и убедиться, что долгов между ними нет. Он даже говорил с Малфоем. Драко был, как всегда, полон яда, но выглядел очень плохо. Сказывалось длительное общение с призраком.

Во время их короткого разговора рядом с Драко стояла его мать. Было видно, что Нарциссу Малфой намного больше волнует состояние её отпрыска, чем скорая победа Тёмного Лорда. Поэтому Эванс сделал то, что он посчитал важным и что он мог: подарил Драко полную невосприимчивость к некротическим энергиям. Если уж Малфой так хочет общаться с девочкой-призраком, то кто может ему помешать?

Выглядел этот подарок эффектно: словно Эванс вложил в грудь Малфоя светящийся яркий шарик из чистой энергии. Драко тряхнуло, как от удара током, но на ногах слизеринец устоял.

— Эванс, какого Мерлина? — привычно вскрикнул Малфой.