Стоило только подумать о Малфое, как тот зашёл в класс. На изменившуюся внешность знакомых он не отреагировал: Лили заранее его предупредила, что они с Эвансом будут «маскироваться».

— Вы уже пришли? Отлично. За мной.

— Мы в Малфой-манор? — поинтересовалась Лили.

— Сначала да. Потом в другое место.

Они вышли из комнаты, совершенно не скрываясь. Драко повёл Эвансов по тайным ходам Замка, которых Лили не знала, так что встретить кого-либо на пути было нереально.

— Здесь аккуратно, не стукнитесь головами об камни.

Проход был чистым, Малфой явно частенько им пользовался. Но расчистил его слизеринец ровно по своему росту, так что Лили и Эвансу, которые выглядели как взрослые, было пыльновато. Вся грязь осталась как раз на уровне их голов.

Они прошли по петляющим худеньким коридорчикам, потом поднялись по винтовой лестнице с несметным количеством ступеней и наконец вышли… куда-то. По количеству картин это был предположительно то ли восьмой, то ли седьмой этаж замка — только тут на стенах было столько живописи. Лили, вроде бы, бывала здесь, когда следила за Драко. Вроде как тот чинил какой-то шкаф.

Малфой прошёлся мимо одной стены несколько раз, а потом жестом позвал Эвансов за собой: волшебным образом в каменной кладке появилась дверь. Ни Лили, ни Эванса это особенно не заинтересовало. Слизеринец был в предвкушении от скорой встречи; Лили насмотрелась на чудеса не-средневековья.

Изнутри волшебная комната была завалена всяким хламом, как и в прошлые разы, когда Лили тут была. Драко, не давая брату с сестрой осмотреться, отвёл их к большому вещевому шкафу и приглашающе распахнул дверцу.

— Заходите.

— Прям в шкаф? — подняла брови Лили.

Нет, она, конечно, знала, что он что-то чудит с мебелью… но залезать-то зачем?

— Прям да, — неприятным голосом передразнил её Драко. — Ну! Или передумали?

Эванс, не размениваясь на слова, залез в шкаф. Лили с тяжёлым вздохом втиснулась следом, вставая к брату практически вплотную. Были бы они детьми, влезли бы без труда, но во взрослых телах… неудобно.

Драко эту композицию тоже оценил.

— Может, перекинетесь обратно? — спросил он без особой надежды. — Я не влезу.

Лили насмешливо посмотрела на Малфоя, а потом быстрым змеиным жестом схватила его за воротник школьной рубашки и затащила в шкаф. Места действительно было мало, и Драко оказался зажат между Эвансами, лицом уткнувшись в довольно пышный бюст Лили.

Кончики ушей у Малфоя мгновенно стали ярко-красными. Ничего не сказав, он взмахнул волшебной палочкой, захлопывая волшебные дверцы, и коротко стукнул раскрытой ладонью по стенке шкафа. Для этого ему пришлось ещё больше прижаться к Лили.

Эванс была уверена, что румянец перешёл у Малфоя даже на грудь. Она видела, как краснел Скальд, — больше от злости, конечно, — и, скорее всего, потомок викинга перенял его особенность.

Они простояли в тишине и темноте две невыносимо долгих минуты. Лили слышала собственное дыхание и громкий стук малфоевского сердца. В нос ей забивался яркий мятный запах: она давно заметила, что Драко пристрастился к мятным конфетам, особенно если начинал нервничать. Вот и сейчас, видимо, наелся своих волшебных мятных драже.

К тому моменту, как школьники вышли из тесного шкафа, уши и щёки Малфоя были бежевыми, как всегда. Но Лили точно знала, что в темноте они полыхали.

Их компанию встречала Нарцисса Малфой — бледная, красивая аристократка, на которую Лили иногда хотела быть похожей в приступе депрессии.

При виде Лили леди Малфой стала ещё бледнее, чем была раньше.

— Сын, — приветственно кивнула Нарцисса, — дорогие гости. Драко, ты идёшь к Повелителю?

— Да, maman. Мы не задержимся дома.

— Конечно. Прошу за мной, в каминную.

Она провела Эвансов и Драко в обозначенную комнату, не произнеся по пути ни слова. Несмотря на это, Лили ощущала взгляды леди Малфой, направленные на неё сквозь зеркала и оконные стёкла.

Это на удивление нервировало. Почему эта женщина так смотрела на Лили и совсем не обращала внимание на её брата? Эванс-то всяко поинтереснее выглядел: белые волосы, бельма на глазах, бесцветная кожа и чёрный балахон вместо нормальной одежды. Но при этом всё внимание досталось именно Лили!

Каминная оказалось крайне богато украшена, как и весь остальной дом. Лили не особенно рассматривала убранство, её интересовала конечная цель всего этого перехода: лорд Волдеморт.

Эванс много говорил о нём, хотя было видно, что братец пытался сдерживать эти порывы. Не удавалось; Лили досконально знала не только самое точное описание внешности мужчины с вишнёвыми глазами, но и то, какой формы у него гениталии. Это была не самая нужная информация, но в своей зацикленности Эванса частенько заносило при разговорах о его пассии.

То, что вишнёвоглазый и Волдеморт — одно и то же лицо, Эванс только догадывался. Он опирался на такие эфемерные чувства как обоняние и «мне кажется», чему Лили не особенно верила. Но почему бы и не рискнуть, если это принесёт Эвансу хоть немного удовольствия? И Лили, и её брат технически были бессмертны, так что ей не казалось, что они рисковали чем-то особенным. После пыток не-средневековья боль не казалась гриффиндорке особенно страшной, скорее неприятной.

Ну и ещё Лили заносило. Она была готова рисковать чем угодно ради своего дорогого брата. Хотя, казалось бы, после притворства Августа должно было быть наоборот.

Лили грешила на Стокгольмский синдром.

Зелёное каминное пламя переместило всю их компанию в другую шикарную комнату. Лили не расслышала адреса: мелькнуло что-то вроде «холл», но какой это холл, было непонятно и неважно. Гораздо занятнее оказалось то, как повёл себя Эванс.

Он вышел из камина перед Драко, — вот уж невоспитанность, в самом деле! — и, не обращая внимание на Малфоя, уверенно направился к виднеющейся двери. До той он не дошёл, помешал вошедший мужчина.

Это действительно был вишнёвоглазый. Лили представляла его немного по-другому, но и то, что она увидела, её определённо устроило. Красивый мужчина, лощёный, хотя выглядел немного нездорово. Слишком худой и бледный, на взгляд Лили. Даже на фоне его сопровождающего, — длинного и тощего, как жердь, мужчины, — предполагаемый Волдеморт смотрелся болезненно.

Эванса это не волновало. Он остановился перед вишнёвоглазым за пару шагов, замер неподвижной шахматной фигуркой и просто смотрел. По росту новое обличье Эванса было немного выше, чем объект его обожания; может, дело было в неаккуратных спутанных белых волосах. Вот же странность: у безликого пряди лежали в хаотическом беспорядке и напоминали мёртвых змей; у Эванса на голове царил настоящий шухер, воронье гнездо.

— Вот я тебя и нашёл, — ухмыльнулся мужчина с вишнёвыми глазами.

— Это я… тебя.

— Мы так и не договорили в прошлый раз, — мужчина медленно, показательно обошёл Эванса кругом. — Ты знаешь, кто я?

Драко пихнул Лили в бок, и они наконец вышли из камина. Почтительная домовушка щелчком длинных пальцев очистила их от пыли и сажи, прежде чем неслышно исчезнуть.

Сопровождающий предполагаемого Волдеморта направился к Драко и Лили. Лорд при этом снова остановился перед Эвансом и сложил руки на груди, смяв ткань шикарной мантии.

— Ты, — Эванс подался вперёд; Лили была уверена, что её брат улыбается так, как она никогда не видела, — ты мой Лорд.

Волдеморт, — теперь уж точно Волдеморт, — на это хмыкнул и покровительственно кивнул.

— Верно.

Затем он схватил Эванса за мантию и дёрнул на себя. Поцелуй у них вышел грубый, но такой страстный, что, будь Лили воспитана не в приюте, то она бы определённо закраснелась.

— Идём отсюда, — тихо сказал сопровождающий Волдеморта. — Здесь есть вторая дверь.

Он довёл Драко и Лили до другого выхода, практически незаметного по сравнению с первым. На пороге Лили не выдержала и обернулась — всего на мгновение.

Это было красиво. Волдеморт скинул с нового тела Эванса плащ, — на мгновение Лили перепугалась, но потом заметила, что на руке её брата остался крошечный чёрный кусочек волшебной ткани, приклеенный магией намертво, — и мял руками его белые бока. Эванс откинул голову, подставляя шею под острые зубы, и кончики его белых волос мели по полу. Он практически лежал в руках вишнёвоглазого, доверяя ему всего себя.