– Варвара, я помню, ты хотела меня покормить? – прервав словоизлияния няни, погладила ту по руке.

– Ох, и забыла совсем, душа моя. Присаживайся, сейчас и суп, и жаркое, и горячий чай подам.

Оставшись в гостиной одна, я осмотрелась. Очень хорошая добротная, можно сказать, дорогая мебель. Статуэтки и вазы ручной работы. Интересно, сколько это всё может стоить? Так, нужно увидеть закладные. Очень надеюсь, что они перешли в руки Настеньки после смерти мужа и их не нужно выцарапывать у свекрови, а то мы как-то не по-доброму расстались.

– Что ж ты стоишь, не садишься? – нянюшка показалась в дверях с подносом. – Данила, неси чайник! – крикнула она назад.

– Уже тут, мама, – детина, улыбаясь в тридцать два зуба, поставил огромный самовар на стол.

Через несколько минут Варвара наливала ароматный суп из супницы, а молочный брат ставил жареную утку, обложенную картошкой, на стол. Что ж, не голодаем, уже хорошо.

– Приятного аппетита, графиня, – поклонилась Варвара, и мои единственные домочадцы направились к дверям.

– А вы куда? – удивлённо спросила я.

– Огород проверить, – улыбнулась Варвара. – А Данила за дровами в лес пойдёт. Вернётся, покормлю.

– Нет, сделаем по-другому, – я отодвинула тарелку. – Варвара, ты присаживайся со мной обедать, а Данила, пока посторожит на улице, чтобы нам не помешали. Разговор есть к тебе, нянюшка, пока ещё каких гостей не принесло.

Данила поклонился и вышел, не забыв за собой закрыть дверь. Няня же, недоумённо посмотрев на меня, взяла пустую тарелку.

Как же подойти к разговору так, чтобы не напугать женщину? Уж очень я отличаюсь от её подопечной.

– Варвара, а ты очень вкусно готовишь. Я тебе это уже говорила? – мысли путались, и я не знала, с какой стороны подойти.

– Настенька, много раз говорила, – улыбнулась няня. – Ты не переживай, мы обязательно найдём выход. Да и папенька всё же на плохой день тебе копеечку да оставил…

– Варвара, – мои слова наполнились слезами. Женщина вскочила, охнув, но я остановила её рукой, попросив сесть на место. – Я хочу перед тобой извиниться.

– За что, госпожа моя? – женщина поднесла ко рту ладонь.

– Наедине с магом я, скорее всего, лишнего наговорила, зачитав ему «Уложение о благородных оборотнях». Но он запугивал меня, и я, поняв, что совершенно не хочу в монастырь, решила защищаться. Иногда и белая волчица, которую считают зайчиком, может показать зубы. И я буду бороться за своё счастье и свободу, хотя бы в память о батюшке, – всё это я говорила тихим подрагивающим голосом. Не время вставать на броневик, а то ещё раз позовут доктора для проверки.

– Доченька, Настенька, мы обязательно что-нибудь придумаем, – Варвара, поспешно встала и обняла меня. – Покушай, милая.

– И ещё хочу сказать, драгоценная Варвара Игнатьевна, – я подняла ложку и прошептала: – Память меня подводит. Провалы большие после того, как очнулась после потери волчицы. Боялась тебе сразу сказать. Мало, что помню из своей жизни, воспоминания кусочками иногда выскакивают.

– А я и вижу, что ты сама не своя, – Варвара протянула чашку к самовару. – Доктору говорить не будем, раз он так легко нас предал. Да и не мог по-другому, – вздохнула женщина. – За недонесение его могли лишить врачебной практики. Но мы сходим к одной магичке-травнице и попросим у неё лечебный настой.

– Поэтому, пока память полностью не восстановится, я могу задавать глупые вопросы. Ты не пугайся, пожалуйста.

– Спрашивай всё, что твоей душе угодно. Отвечу. Суп-то совсем остыл, давай поменяю, – она протянула руку к моей тарелке.

– Варвара, а разводы в нашей стране разрешены?

– Какую глупость ты спрашиваешь, Настенька… Ой… Сразу и забыла твою просьбу. Да, при некоторых обстоятельствах разрешают разводы.

– И какие это обстоятельства? – я с интересом посмотрела на няню.

– Если жена докажет, что муж её нещадно избивает. Или если муж докажет, что жена не может родить ребёнка.

– Вот! Второе нам подходит.

Варвара округлила глаза и охнула:

– Ты что задумала?

– Мысль мне пришла в голову, надо договориться с оборотнем об обмене. Наверняка найдётся такой, что согласится на фиктивный брак. Ему имя и графский титул, а мне через некоторое время свободу.

– Ой, да где такого глупца найти? Ты же не можешь пойти замуж за крестьянина, титул не позволит. А к благородным и не подойти с таким вопросом, – засомневалась та.

– Варвара, ой, чувствует моё сердце, что, узнав о проблеме графини Волчевич, благородные оборотни будут сами приходить с предложениями. Ладно, оставим это пока. Ты мне скажи, а где лежат закладные? Очень хочется посмотреть, что заложил мой непутёвый муж, и насколько всё плохо.

– Наверху документы, в кабинете. Как Трофим в шкаф их бросил, так и пылятся. Кредиторы не беспокоят, сроки не вышли.

– Варвара, а, может, всё бросим и сбежим?

– Настя, ты что? Как можно? Негоже благородной даме жить в бегах, как какому-то преступнику. Да и поймают, вот позора тогда не оберёшься. Да и сын мой Данила, крепостной.

– По-твоему, куда правильнее молодые годы провести в монастыре? Не видя белого света и без детей? Уж лучше в бега. Варвара, не нужно на меня так смотреть. Конечно, я буду искать мужа, – напряжение ушло с лица нянечки.

Да…. Пусть Варвара и любит Настеньку, но лучше не посвящать женщину во все планы.

В дверь раздался тихий стук, и тут же просунулась голова Данилы.

– Барыня, почту доставили, – и кому я говорила сторожить за дверью?

– Давай сюда. После чая почитаю, – махнула рукой, приглашая парня в гостиную.

И он вошёл, актёр первой ступени. Без улыбки на это было невозможно смотреть. Руки вытянуты вперёд, марширует, как на параде, а в руках-то всего одно письмецо.

– Актёр, – взяв конверт, пригласила молодого человека к столу.

– Нечего крепостному делать за барским столом, – отрезала Варвара, строго взглянув на сына.

– А это письмо не мне, – прочитав на конверте имя, протянула корреспонденцию няне.

– Мне? – она удивилась и посмотрела на буквы. – А что в нём написано? – конверт вернулся в мои руки. – Я читаю, но уж очень медленно. Настенька, уважь старушку, прочти.

Вскрыв конверт, я приступила:

«Матушка Варвара Игнатьевна, спешу вас обрадовать. Намедни моя любимая жена Апраксия Семёновна родила двойню. Теперь вы – бабушка двух здоровых мальчишек. Сельский лекарь заверил, что магические потоки в порядке, и, скорее всего, ближе к году малыши войдут в свой первый оборот. Только вот одна беда, роды были тяжёлые. Вы же сами знаете, что моя жена не маг, а простой человек. У меня были сбережения, которые я отдал лекарю, он как мог, подлечил мою драгоценную супругу. Она уже и встаёт, но всё ещё бледная. Мне же нужно работать в скорняжной лавке.

Матушка, упросите графиню Анастасию Петровну отпустить вас на несколько дней ко мне в город. Очень нужна ваша материнская помощь и поддержка для Апраксии. Переживаю я за неё.

Всегда любящий вас сын Анатолий».

– Родила Апраксия, – Варвара вскочила с места и с силой обняла Данилу. – Вот и ты стал дядюшкой.

– Поздравляю, Варвара, с таким праздником, – распахнув руки, улыбаясь, с радостью обняла няню. – Когда в путь собираться будете?

В комнате стало тихо.

– Анастасия, душа моя, я не могу оставить тебя в такой тяжёлый момент, – няня говорила твёрдо, но я видела в её глазах надежду.

– Не сомневайся, поезжай. Твоей невестке нужна помощь, а от кого её ещё ждать, как не от родной бабушки? Да и ничего со мной не случится за несколько дней.

Женщина будто только и ждала этих слов.

– Данила, глаз не спускать с графини! За её здоровье лично своей волчьей шкурой ответишь. Настенька, я быстро помогу и обратно вернусь, – она уже практически убежала в свою комнату, но тут же вернулась, прогнала Данилу во двор и прошептала:

– В сундуке бумаги лежат на имущество, что ещё не успел заложить ваш непутёвый муж, и шкатулка с семейными драгоценностями, доставшаяся вам от матушки. Я приеду, и мы что-нибудь придумаем. В сундуке двойное дно, там есть незаметный штырёк… – последние слова она произносила чуть ли не одними губами, такой тихий шёпот был.