Крошечное судёнышко, словно в шутку названное «Volny prostor»1, ловко скользило по вспененной поверхности беспокойной реки. Карел на диво искусно управлял корабликом, казавшимся Еве игрушечным. Однако на миниатюрном моторном катерке всё было настоящее: симпатичный диванчик, столик, маленький шкафчик для посуды, умывальная кабина, и – главное – настоящее рулевое колесо и множество рычажков, указателей с лаконичными и непонятными надписями по-чешски. Карел держал руки на руле – штурвал, вот как он, в самом деле, называется! – очень серьёзно смотрел вперёд, на тёмно-синюю гладь Влтавы, и выглядел настоящим капитаном. Даже суровая капитанская морщинка прорезала его лоб, уходя глубоко на переносицу. Девушка неохотно отвела глаза от лица молодого человека и принялась разглядывать высокий правый берег, густо поросший лесом с неправдоподобно яркой зеленью листвы. Пейзаж хорош и вполне достоин кисти художника, но перед рассеянным взглядом Евы на фоне пышной растительности и причудливых скал у кромки воды маячил тот же гордый мужской профиль. Карел был для Евы не просто представителем местного населения этой восхитительной маленькой страны, по счастью, неплохо говорившим по-русски, но и руководителем их небольшой экспедиции, капитаном корабля (пусть катера – неважно!), фантастическим рассказчиком и ещё… Да что там – он был настоящим принцем, которого ждёт любая юная девушка, но очень редко дожидается. Евиного героя не портили ни обильные веснушки, ни курносый нос, ни даже слишком юный возраст – всего двадцать два года. Ведь согласитесь, принц должен быть взрослым и ответственным, а в двадцать два года только девушки бывают серьёзны и по-взрослому мудры. Еве было уже двадцать два с половиной – за плечами институт, жизненные испытания и потери, даже поиски работы – и она ощущала себя гораздо старше Карела. Что не мешало ей чувствовать себя безрассудно счастливой и не вспоминать о скором и неминуемом возвращении в унылые будни.

Широкая река сердито захлёстывала потемневшими от недавнего дождя водами островки и высокие скалистые берега, круто огибала громоздкую, причудливой формы гору. Заросшая сосновым лесом горка казалась лохматым чудовищем. Впрочем, совсем нестрашным. Катер резко свернул, следуя речному повороту, накренился – и Ева едва удержалась на ногах. Карел протянул правую руку и обхватил девушку за плечи, слегка притянув к себе. Сам он от резкого толчка даже не покачнулся и теперь легко выправил судно, держа штурвал одной рукой. Ева на секунду замерла: ощущать на плече большую крепкую ладонь было приятно, – но через мгновение ей показалось, что они стремительно несутся к скалистому подножию горы.

– Осторожнее! Впереди камни!

– Не бойся, я здесь проходил уже тысячу раз, – медленно сказал Карел, тщательно выговаривая русские слова. – Ejhle!² Взгляни туда!

Ева подняла глаза и застыла в изумлении: прямо за крутым склоном горы на высоком скалистом берегу между группами пышно цветущих деревьев вольготно расположился сказочный замок. В лучах заходящего солнца светлые строения казались белоснежными. Островерхие башенки с узкими фигурными окнами, ажурные перила изящных балконов, эркеры и витражи, металлические кружева ограждений на площадках между башнями – всё напоминало искусно сделанную иллюстрацию к сказке. Но вот на правой площадке перед башней показалась фигурка вполне реальной женщины в брючном костюме и светлой шляпке. Она была совсем обычной и современной. Очарование замка, веками отражавшегося в водах Влтавы, с появлением дамы в будничной одежде не исчезло. Скорее наоборот, дама в стандартном костюме обрела сказочный облик.

– A to je cíl cesty2… Мы прибыли на место!

«И ведь придётся учить чешский», – подумала Ева.

– Куда ты делась среди ночи? – строго спросила эффектная голубоглазая блондинка с некоторым избытком косметики на совсем ещё юном фарфоровом личике. —Мы с Толиком тебя везде искали. И Мишка тоже… высматривал.

– Не люблю я танцев с подвыпившими партнерами, Лиль, – нехотя объяснила худенькая темноволосая девушка, наклонилась над крошечной клумбой с ноготками и петуньями, помахала длинной хворостинкой – из зелёных зарослей выкатился маленький рыжий котёнок и вцепился в бегающий между цветами кончик ветки.

– А где ж ты ухитрилась найти себе невыпившего парня? – ехидно поинтересовалась блондинка, названная Лилей. – Не одна же ты свалила с мероприятия в неизвестном направлении.

– Я ушла домой потому, что устала. И мне было скучно. Дома выпила чаю с бабушкой, почитала немного и уснула с книжкой в руках. Ничего дурного в этом нет.

– Чудная ты, Жанка! – заявила блондинка. – Все веселись почти до утра, а она пошла к бабуле, как детсадовская лохушка. Второго выпускного у нас больше никогда не будет. Это же дико памятное веселье, гораздо торжественнее… м-м… свадьбы, например.

Девушка, названная Жанной, рассеянно слушала подругу, продолжая дразнить котёнка теперь уже пояском от собственного платья. Похоже, рыжий проказник ей очень понравился.

– …К тому же погода была просто сказочная, над Окой звёзды сияли как нарисованные, ветерок был такой лёгкий и приятный…

Кончик пояска пополз ближе к девушкам, котёнок робко тронул его лапкой и осторожно отступил назад на клумбу. Однако охотничий азарт заставил его продолжить преследование странной глупой добычи, которая «убегала» как-то уж очень медленно.

– …Целоваться в такую волшебную ночь – вот оно, удовольствие! Мы с Толиком, конечно, ненадолго сбежали в сады. Не при народе же было…

Обтянутая пикантной сеточкой Лилина ножка оказалась в опасной близости от крошечных лапок с коготками, котёнок не удержался и потрогал узорчатую девичью конечность.

– Ах ты, бандит! – взвыла Лиля. – Брысь, немедленно, негодный кот!.. Или кошка! Испортил мне лучшие колготки!

Её подруга весело рассмеялась. Обиженная блондинка надула губы и отвернулась, но быстро оттаяла и тоже захихикала.

– Видишь, красивые ноги даже коту нравятся, – пошутила она, отсмеявшись. – Что уж говорить о Толике, он просто голову потерял. А вообще он и сам был очень даже неплох в этом сереньком костюмчике. Папка с мамкой классно мальчика одевают. Конечно, симпатичному спортивному парню все к лицу… Жан, неужели тебе совсем уж никто не нравится?

– Я как-то об этом не думала особо, – призналась Жанна. – А раз так, то выходит, что никто и не нравится. Иначе я обязательно обратила бы на это внимание.

– Ты прямо как в монастырь готовишься: никаких эмоций и грешных мыслей, – разочарованно сказала белокурая Лиля, которой очень уж хотелось поболтать о мальчиках и прелести поцелуев летней ночью на свежем воздухе, без контроля взрослых.

– Толик так сильно тебе нравится? – удивлённо спросила Жанна. – Никогда бы не подумала. Ты ведь целую вечность его знаешь, класса с первого, кажется.

– Со второго, – уточнила Лиля. – Он мне давно нравится, я просто вида не подавала. Чтоб не задавался больно-то.

– Ты что же влюбилась и замуж за него собралась?

– От «нравится» до любви ещё далеко, – сразу поскучневшим голосом объяснила Лиля. – Кроме того, в браке получаются дети, а их кормить надо. И жену одевать, между прочим. Пока Толик научится зарабатывать нормальные бабки, я состарюсь… Но целуется он просто классно! Он вообще единственный классный мальчик в нашей школе, правда ведь?

– Само собой, классный! – охотно, но неискренне подтвердила Жанна. По её твёрдому убеждению, классным парням просто неоткуда было взяться в их захолустье. Настоящие мужчины, занятые серьёзными делами, обладающие твёрдыми характерами и способные на сильные чувства, водились только в интересных больших городах, а ещё вероятнее – в романтических дальних странах. Вроде Франции или там Швеции. Ну, Испании, на крайний случай.