– Хм, хм, тебя били сегодня, – причитал он. – Приходи, когда раны и синяки заживут.

– Зачем приходить? – не понимала та, чувствуя себя не комфортно, когда он бродил вокруг неё и шмыгал чем-то отдалённо похожим на нос.

– Продать почку, ну или зачем ты сюда явилась? С Верхнего Города сюда просто так не приходят, деточка. Лоскуты кожи там снять со спины и бёдер. Сдать волосы. Глаза у тебя красивые, знаю, кто бы их мог купить, – глядел на неё он снизу вверх.

– Вот ещё! Не собираюсь я себя продавать! – возмущалась Ди. – Ни по частям, ни целиком! Мы вообще просто шли мимо, – косилась она на Маркелла.

– Знакомься, Вурс, это новенькая, – проговорил смугловатый гном. – Диана и её ручной кролик.

– Барсук, – тихо поправила она, а тот жался к ногам, будто дико боялся этого типа с розовой кожей.

– Да это ж всё равно, – махнул Маркелл.

Вурс обнюхивал её бёдра, вертелся вокруг, глядел на барсука, согнувшись вдвое и того тоже понюхав вдоль спины, изрядно пугая. Перешёл на Маркелла, вдыхая запах с его затылка, и закончил всех обходить, опять встав перед ними. Хотя почти отсутствующий нос был едва заметен на лице у этого странного господина, он явно придавал окружающим ароматам первостепенное значение. И никакой угрозы от гостей не почуял.

– Ну, а это Вурс, один из здешних алхимиков. Контора их занимается тем, что в Верхнем Городе ты вряд ли найдёшь. Пиявки, желудочные черви, чайные грибы, полузапретные настойки, иногда контрабанда каких-нибудь сопутствующих товаров и даже ядов. Костная мука, прах мумий, разные ингредиенты, – представлял его свирф.

– Очень приятно, наверное, – нерешительно кивнула Диана. – А кто он? – шепнула она на ухо Маркеллу, дабы не обидеть алхимика.

– Он? О! Ты не узнаешь его расу? Ха-ха! Вурс, представляешь, она не понимает, какого ты рода! – заливался гном, хлопая себя по коленке.

– Мужского, – прокаркал тот с недовольным шипящим эхом.

– Да нет, мы скорее про расу, Вурс! А-ха-ха! Вот молодая, никогда таких не видела! – веселился Маркелл.

– Подарю зелье силы, если угадаешь с трёх попыток, – достал он откуда-то из-под своего камиса склянку с обсидианово-чёрными содержимым, пускавшим маленькие пузырьки.

– Ну, вы явно ведь из гномов, – не хотела она никак его задеть, но в первую очередь обращала внимание на рост. Его вытянутая лысина не доставала ей и до пояса. – Просто из рода таких, каких я ещё не встречала. Может быть, с Черногорья? С Мимира? Ещё откуда-нибудь? С гор Таскарии? – предполагала она, а тот с некой ухмылкой качал головой.

Мимика его была небогата. В лице его ей на мгновение показались даже какие-то рептилоидные черты, но серпентов – людей-змей она несколько раз видела, а с ласертом – людоящером – говорила буквально сегодня. Лицо этого создание не было вытянутой пастью, как у рептилий. Он не был похож ни на дракона, ни на людей-жаб, а всё же своим довольно плоским лицом был ближе к людям, гномам, эльфам, даже оркам.

– Может быть, гоблин? – предположила Ди. – Если орки бывают там красные, жёлтые и всякое такое, а не только зелёные, как большинство их племён. Так я слышала. То, может, и гоблины бывают такого оттенка красной глины? Как некоторые рода гномов, – чуть дрожал её голосок, лишь бы того не обидеть словами.

– Кто, блин? Нет, девочка, – усмехался гнусавым щебетанием Вурс. – Последняя попытка.

– Ну, тогда родич серпентов, – всё-таки цеплялась она за эту чешую, что видела у него на лице, кистях пятипалых рук с малюсенькими коготочками, даже эдакой переходной фазой между ногтями и когтями, абсолютно нехарактерной для всех других. – Может, вы полу-кто-то? Наполовину серпент или людоящер?

– Я не зверочеловек, деточка, – заявлял тот.

– Эх, – чуть понурила голову совсем не догадывавшаяся Ди.

– Я гог, – отметил тот кратко с нотками истинной гордости.

– Гог? Это ведь… демоны? – скривились в непонимании девичьи брови.

– Истинные хозяева этого мира, между прочим, – напоминал он ей основы истории. – Множество лет назад пришедшие с неба элдеры обнаружили мир, населённый цивилизаций гогов и магогов. Они чтили отродья хаоса, приносили демоническим тварям кровавые жертвы из себе подобных, вели бесконечную и бескомпромиссную войну между племенами и городами. Предавались ритуальному поеданию себе подобных, вырывали сердца, сдирали кожу… В общем, познакомили эльфов-завоевателей с разными пытками и казнями, о которых развитая цивилизация давно позабыла. Старшие сочли их примитивными дикарями, хотя руины их храмов, пирамид и обелиски стоят по сей день. А вот от зодчества элдеров или партов почти ничего не сохранилось.

– Да, я читала, – кивнула девушка. – И это старшие эльфы их обучили куда лучшему строительству, служению, защищали от отродий хаоса и взяли себе на службу.

– Так об этом теперь пишут, да? Ненавижу читать на эльфийском, – хмыкнул тот. – Всё всегда переврут. Твои предки, остроухая малышка, поработили мой народ. Примитивные орудия пали под гнётом развитых технологий новой эры. И мы стали прислуживать. А потом восстали, и элдеры заточили демонов в Пандемониум, изгнав большую часть отродий хаоса, а нам оставив бесплодные клочки ненужной для эльфов земли типа пустыни Нид, где мы и проживаем на этом континенте.

– Ну, это был бич всего рода эльфов, – пожала Диана плечами. – Все, кого они создавали, восставали по итогу против них. Из кореньев, земли и травы с помощью стихий, они вылепили себе големов, вдохнув в них дыхание жизни. Так появились орки. Точнее, их предки. Не шибко умные, но способные к физическому труду. Они плодились, породили огров, троллей, гоблинов, эттинов, дэвов, кобольдов… Те по итогу восстали и сбежали от своих хозяев. Следом были гномы. Потом люди. И история повторялась каждый раз. Потому что рабство – это плохо. А ваши соседи вон детей в клетках держат! – ткнула она пальцем, откуда они пришли. – Это ж немыслимо! Как вы терпите?

– А что, хочешь поспорить с методами воспитания Бориса Штальцхена-старшего? – хмыкнул тот, сделав ударение на «о» в имени «Борис». – Иди, ага, я на тебя посмотрю. Он славится, что с одного удара плёткой сдирает с человека лицо. У него даже есть их коллекция для тех, кто не верит. Сшивает лоскутки и иногда носит, пугая народ, особенно ребятню, которая себя плохо ведёт. У него свой подход к детям. Кто ведёт себя тихо и послушно, тот хорошо ест и даже получает от него сладости. Карамель на палочке, варенье, сладкие сухари, ожерелья и браслетики из конфет. Хорошо живут, если приносят денег, хех, – усмехнулся он. – В Нижнем Городе беспризорники – это товар. Стеллантор перенаселён, да весь мир перенаселён! Никому не нужны дети-сироты! Да, кого-то, конечно же, приютят. Давай, рассказывай мне, как твои добрые соседи подобрали с улицы какую-нибудь девочку. Или как там где-то сгорел дом и выжившую детвору расселили по другим семьям. Знаем мы все эти сладкие истории. Но не думала, что не всем улыбается удача? А кого-то вот не берут. Пусть даже милое личико, красивые глазки, как у тебя…

– Я сама сирота, – оборвала она его тираду. – Жила с братом, пока дракон не появился.

– Дракон? Какой ещё дракон? – удивился тот.

– Етить, ты бестолочь, – тюкнул его по лысине не сильно кулаком Маркелл, усмехаясь. – Проспал тут, что ли, всё за своими склянками? На город-то дракон из Черногорья напал! Лютый, здоровый, не просто там змий какой, не виверна треклятая, а настоящий большой дракон!

– Да быть того не может! Серьёзно? – Жёлтые глаза без радужки со странноватым зрачком метались по их лицам с явным недоверием.

– Да, – кивнула Ди. – Потому я и здесь. Жить-то теперь негде. А бежать из города… не знаю, куда. И брат пропал… Не день, а сущая суматоха! Мне бы поспать, устала безумно… – вздыхала она.

– Скоро отведу тебя в одно хорошее место, – погладил её чуть выше локтя Маркелл.

– Пойду погляжу, что там у вас за дракон, – качал головой гог, всучив девочке зелье. – Вот тебе, подарочек, – спешно зашагал он прочь за их спины.