Сзади, как ураган, пронёсся кто-то ещё, мимо них, раня двумя широкими саблями в бок и носатого, и старика, отсекая Климу ногу ниже колена, а уж типа с булавой вообще обезглавив. В потоке зеленоватого вихря появился вооружённый гном.
Слегка смугловатый либо же загорелый на тёплом весеннем солнце, с выпирающим лбом и тёмной короткой стрижкой жёсткого прямого ворса. Весьма лопоухий, причём уши его, направленные в стороны, были остроконечны. Всё его телосложение говорило о том, что он из клана свирфов или, как себя они называли более полно, – свирфнеблинов. Низкорослых, довольно худощавых коротышек с большой головой и вот такими острыми ушами.
Обычно, правда, гномы этого рода носили густые бороды, а вот у этого вооружённого растительность была хоть и густая, но кроткая. Широкие прямые усы почти соединялись с чёрной бородкой, шедшей от уха до уха, густо переходя с подбородка плавно на шею, как у вопящего и оставленного без ноги Клима. А ещё небольшой островок щетины был овальным пятном чуть ниже губ. Окаймлённый как раз кольцом усов и основной бородой.
Он определённо владел магией, причём воздушной, позволявшей ему буквально порхать, как бабочка, и жалить, словно пчела. Движения его были быстры, нападение с двумя саблями напоминало эдакий танец. Почти не встречая сопротивления среди тщетной защиты участников банды, он калечил их от души, отсекая разные конечности, словно их вопли были музыкой для его громадных ушей.
Диана на уже не дрыгавшемся трупе эльфа и подошедший к ней барсук смотрели, как гном убивает их обидчиков одного за другим. Кельвуд был разрублен на несколько частей, одноногий Клим, чьё прозвище уже не имело никакого значения, исполосован и пронзён неоднократно. Коренастому насквозь пронзили шею оба лезвия, а вот господин в треуголке решил, глядя на всё это, удрать подобру-поздорову, благо стоял как раз крайним.
Однако же ускорение от ветряной магии позволило гному настичь и его, бесславно протыкая саблями в спину. О его одежду гном свои вынутые лезвия потом и вытер, победно стоя на его спине, словно отважный рыцарь на спине побеждённого чудища.
А затем он вихрем метнулся и к телу мясника, с которого выпрямлялась Диана, переводя дух после всего случившегося. Барсук рычал, но жался к ногами девушки, не желая нападать сейчас на их спасителя. Она сама тоже не знала, что и думать. Без его участия, наверное, она бы не справилась, хотя ей и казалось, что всё шло довольно неплохо за исключением не поддавшихся досок над головой, подпиравших каркас козырька.
– А я надеялся, они тут на какую-то знать нападают, – явно с досадой разглядывал её карлик.
– Нет, я из с южной окраины, – сообщила та. – Там дракон, я…
– Да знаю я всё, – махнул он, не желая слушать. – Твой енот? – поглядел он на зверька.
Бренчащий голос незнакомца, как звук старой гитары, обрамлялся прокуренным перезвоном и гнусавым кряхтением, как если бы кто-то иронично кого-либо передразнивал. Тембр был неприятным, скрипучим, но сносным. Не раздражающим, но будто всегда каким-то ворчливым.
– Это барсук, – поправила Ди, – Ну, да, вроде как… – с укором взглянула она на того, словно обвиняя в том, сколько пришлось бегать да ещё и биться насмерть за свою жизнь.
– У-ук, – виновато и по-доброму глядел тот, будто пытаясь напомнить, что помогал в этой драке.
– Да это всё равно, – хмыкнул незнакомец. – Я, кстати, Маркелл, – представился он, но не сделал ни кивка, ни поклона, ни галантного жеста и даже руки не протянул, впрочем, в них всё ещё были плотно сжаты сабли.
– Диана, – ответила девушка. – Спасибо за помощь.
– Ха, не благодари, – наставил он на неё сабли. – Я-то подзаработать думал, а у тебя деньги вряд ли водятся.
– Всё, что было, отняли они, – оглядывала она тела.
– Так-так, уже интереснее, – поднимая мистический ветер, пронёсся тот по изувеченным телам, быстро шаря по карманам, причём двигаясь от неё вдаль, перекрывая выход, так что она даже бы сбежать никуда не смогла.
Точнее, в момент, когда набравшаяся сил и смелости Ди собралась уже по бакам, ящикам и всякому хламу карабкаться ввысь, чтобы по выступам кривой кирпичной кладки стен попробовать-таки удрать, низкорослик уже вернулся, пересчитывая монеты. Вокруг него какое-то время кружился полупрозрачный светло-зелёный вихрь с силуэтами листьев, постепенно исчезая.
– Всего ничего, так, на пару тортов, – своеобразным способом измерил он сумму награбленного.
– Можно продать их оружие, выручить больше. У того, что в синей шапке, шпага выглядела вполне не дурно, – поделилась она своим мнением.
– Живёшь-то где? – покосился зеленоглазый свирф на неё снизу вверх.
– Да теперь уж нигде, – надула она щёки. – Там сейчас такое творится…
– Готовить умеешь? К кондитерам у меня особое отношение, – практически уже намекал тот, что он сладкоежка.
– Увы, – пожала плечами она: готовил в их семье после смерти родителей исключительно Вир, а она могла в лучшем случае сжечь содержимое сковороды, в худшем – весь дом.
– Ну, хоть драться ты умеешь, это прекрасно. Королева за тебя много выложит. Пойдёшь со мной в Нижний Город, – уверенно заявил низкорослик, махнув, чтобы она следовала за ним.
– Какая ещё королева?! В подземный ярус?! – не понимала Ди. – Там дракон на юге разрушает постройки, отсюда вообще бежать прочь надо. Через ворота, через пристань, через какую-нибудь массовую телепортацию, – вспоминала она финал ограбления сокровищницы. – Где наши маги?!
– Разговорчики в строю! – хмуро обернулся он. – В Нижнем Городе нечего бояться каких-то драконов. Бояться надо Королеву Воров. Там безопасно, и она подкинет тебе работёнку, пристроит на благо всему подземелью, будь спокойна.
– Чёрт знает что, – прослезившись, Диана притопнула ножкой, оставшись на месте.
– Да не продам я тебя на органы чёрным алхимикам. Они платят сущие полушки, – усмехался он выражением о мельчайшей разменной монете. – Не сдам и владельцам борделя, ты ж там все перережешь! Такие боевитые там не нужны. Вон эльфа угрохала! – поглядел ещё раз он на труп бугая. – Эльфа! Такая девица! Да в нём десять меня весу и пять тебя, наверное, если не больше. Что б такая малявка настоящего эльфа зарубила, это талант нужен. Королева оценит. Мне пожалует новый чин, повышение, серебра мешочек. У тебя тоже будет патронаж её воровского величества и крыша над головой. Там сейчас такие нужны на защиту своей родины, – заявлял он.
Отчего-то Ди прекрасно понимала, что против этого гнома шансов в бою у неё просто нет. Да, она действительно зарезала эльфа-мясника, но лишь потому, что того ранили свои же, его отвлекал барсук, он упал и споткнулся да и вообще показался ей не большого ума. Было до сих пор не понятно, как он пережил нашествие тумана, может, всё в том Нижнем Городе и ошивался. Теперь это было не важно, ведь встречу с Дианой пережить ему уже не удалось.
Ну, а гном-чародей с двумя саблями так лихо всех тут рубил, что девушка вообще не представляла, как с таким можно биться. Если она начнёт спорить, он, выяснив, что барсук как бы при ней, ещё и угрожать начнёт, разрубит того в демонстрацию, с него станется, считала Ди по первому впечатлению. Казалось, свирф очень уж любит убивать.
Неплохо было бы узнать, кто его обучил так орудовать клинками. И, быть может, записаться к тому на обучение. Как он сказал, защищать свою родину, прозвучало сейчас неплохим планом на будущее. Конечно, условий казарм королевской страже в Нижнем Городе вряд ли бы предоставили… Зато, если удастся стать такой, как он, может, даже обучиться хоть какой-то магии или же получить подобные свойства через зелья или чьи-то вспомогательные наложенные чары, для неё это было бы весьма кстати.
– Идём, барсук! – сказала она зверьку, хотя тот вообще-то мог удрать восвояси, но словно тоже опасался этого типа с оружием, не решаясь отходить далеко от Дианы.
Пришлось следовать за гномом, что ещё оставалось. Из северных трущоб они почти дошли до района доков, но ринулись не к пристаням и верфям портового города-государства, а на винтовые спуски с этого холма. Один из которых заворачивал тоннелем прямиком под небольшой сквер с цветущими деревьями миндаля и каштана, уходя в подземные катакомбы, где с обеих сторон полыхали красноватые факелы. Открывался вид на Нижний Ярус или Нижний Город, как его ещё называли, где был свой особенный мир. Тёмный, подпольный, где понятия чести и справедливости почти стёрлись с криминального лика тамошней жизни.
