– Я уже сто лет не работала по специальности и ничего не помню. Ни единого СНиПа… – пролепетала я, заливаясь стыдом. Краснодипломница, чистосердечно признающаяся в своей профнепригодности, это еще то зрелище – настоящий позор.

– Чертить проекты тебе и не придется, эту работу делают инженеры, – по спокойному тону речи Волкова было понятно, что теперь он так просто не спустит меня с крючка, на который я сама попалась по глупости. – Работа зама больше организаторская, управленческая… С твоим волевым характером, я уверен, для тебя это не будет проблемой, – с двусмысленным подмигиванием весело продолжил Арсений.

Мой волевой характер?! Мои глаза уже имели все шансы выкатиться из орбит и поскакать по ламинату, словно шарики, прямо к замшевым туфлям Волкова. Отсылку к неловкому случаю во время нашего сожительства в его доме я, конечно, поняла, но не думаю, что моя способность стойко сопротивляться мужчине, возжелавшему секса со мной, пригодится мне в профессиональной деятельности. Хотя кто знает… Наши с Волковым представления о совместной работе могут очень сильно отличаться. Взглянув на календарь, висящий на стене, Арсений спросил:

– Сможешь начать уже в понедельник?

Я захлопала губами, не в силах выдавить из себя хоть какой-нибудь внятный ответ.

– Вот и хорошо, тогда жду в понедельник в восемь. Как раз у тебя есть выходные, чтобы настроиться, работы у нас накопилось очень много…

Усевшись в такси, я пыталась переварить полученную информацию. Работать под непосредственным руководством бывшего – это, видимо, какой-то новый квест, уготованный мне судьбой. С другой стороны, вернуться в профессию – это вполне неплохой вариант, ведь не зря же я пять лет жизни посвятила изучению дорожно-строительной отрасли и даже была одним из лучших студентов факультета. Отказаться от профессиональных амбиций, которыми я была преисполнена сразу после окончания университета, пришлось через пару лет скитаний по разным местам работы, на которых трудиться приходилось буквально за гроши. В тот момент я поняла, что за несчастных пятнадцать тысяч рублей в месяц я продаю свое время, свою жизнь, а это – ресурс невосполнимый, как ни крути. Уволившись с нелюбимой работы несколько лет назад, я ни разу об этом не пожалела – занялась собой, домом, начала регулярно посещать спортзал и читать книги, помогать подруге Алине с раскруткой ее рабочих профилей в интернете и чувствовала себя при этом просто прекрасно. Но сейчас мотивация вернуться в строй была намного сильнее, чем когда-либо: перспектива за несколько лет отработать многомиллионный долг и почувствовать себя абсолютно свободным от негласных обязательств человеком, очень меня прельщала.

Поднимаясь домой в лифте, я уже мысленно репетировала свою речь – признаться Ярославу, что собираюсь работать с Волковым, было намного сложнее, чем даже заставить себя согласиться с этим. Я постучала в дверь, но муж не открыл ее. Странно, я же видела нашу Хонду на парковке во дворе дома, когда выходила из такси, значит, он точно должен быть дома. Нарыв в сумке ключи, я открыла замок и распахнула дверь. То, что я увидела, войдя в прихожую, сковало ледяной оторопью мое тело: на полу кухни лежало бездыханное тело Ярослава. Не в силах даже пошевелиться, я так громко закричала от ужаса, что, кажется, все соседи услышали мой оглушающий звонкий крик. Не разуваясь, я кинулась к нему на ватных ногах, боясь потерять сознание от захлестывающего сознание панического страха, сковавшего все внутренности. Склонясь над лицом Ярослава, я легонько похлопала его по щекам, и он медленно открыл глаза, глядя на меня расфокусированным, мутным взглядом. Облегчение жаром растеклось по моим венам: это просто обморок, ничего страшного – уговаривала я себя. Скинув пуховик и налив в стеклянный стакан прохладной минералки, я протянула его Ярославу. Он поднялся, потирая виски – от ломоты в голове его глаза покраснели и слегка заслезились. Сделав глоток, он хрипло проговорил:

– Черт, что это было? Обморок, что ли? Такое со мной впервые…

– Именно он… Ну и напугал ты меня. Тебе нужно к врачу. Дальше так нельзя, – строго сказала я, и впервые за все время Ярик не сопротивлялся.

Очевидно, что в этот вечер я так и не осмелилась заговорить с мужем о том, что была в офисе Волкова и приняла предложение о работе в его компании. Весь вечер мы пролежали на диване перед телевизором: Ярослав дремал, положив тяжелую голову мне на колени, а я гладила его по жестким волосам, аккуратно обходя маленький шрам на макушке, напоминающий о том, через что мы оба прошли за последние полгода.

Уже на следующий день мы с Ярославом сидели в кабинете нейрохирурга на платном приеме – идти один он ни в какую не захотел, и я составила ему компанию. Врач – щуплый седовласый мужчина с ухоженной белоснежной бородкой – заворожено рассматривал снимки рентгена его черепа и МРТ головного мозга, изучал выписки из истории болезни и информацию о проведенной операции.

– Должен признаться, Ярослав Игоревич, то, что вы сейчас находитесь здесь, с нами, живой и относительно здоровый – настоящее чудо, – заговорил врач интонацией сказителя былин. «Да-да, чудо, цена которому семнадцать миллионов рублей и километры моих намотанных на кулак соплей и нервов», – подумала я, но промолчала. – При таких травмах и оперативных вмешательствах удивительно, что вы отделались лишь приступами головной боли. Я бы не советовал купировать ее обезболивающими препаратами, чтобы не упустить что-нибудь важное… Легкий дискомфорт, скорее всего, будет вашим спутником всю оставшуюся жизнь. – На этих словах мы с Ярославом переглянулись. «Легкий дискомфорт» – это совсем не то словосочетание, которым можно охарактеризовать его ощущения, когда трясущимися руками и невидящим от боли взглядом он шарит по аптечке в поисках стандарта Пенталгина. – Я бы посоветовал облегчать его мануально, массажем головы… ну и периодически принимать витамин В12 в капсулах.

Выйдя из кабинета, мы оба молчали. По сути, за три тысячи рублей врач посоветовал просто пропить витаминчики. По эффективности его помощь была примерно такой же, как если бы он похлопал Ярослава по плечу со словами «Ну ты давай, держись». Мы оба понимали, что наша новая жизнь будет сильно ограничена его ощущениями – тоже новыми, но я думала только о том, что мы справимся абсолютно со всем, особенно после того, через что уже прошли.

Вечером за ужином, усевшись за накрытый стол, я решила начать разговор о своей новой работе, на которую должна выйти уже в понедельник. Ярослав аккуратно нарезал свиной стейк на кусочки – я всегда обожала смотреть, как красиво и аппетитно он ест, незаметно поглядывая на него и тайком любуясь.

– Я вчера была в офисе «Дорстроя», – начала я, решив, что тянуть некуда, и Ярослав замер над тарелкой. – Волков предложил мне устроиться к ним в фирму на работу… так я смогу отработать долг.

– Ты что, шутишь? – Ярослав вонзил в меня свой почерневший взгляд. – Теперь ты еще и работать с ним будешь?

– Я думаю, это хорошая возможность… Как раз вспомню все, чему училась в универе…

– Разбираться с долгом – это моя задача.

– А вот и нет. Ты ведь ничего у него не брал взаймы.

– Я против, – Ярослав со звенящим грохотом бросил в тарелку приборы и отодвинулся от стола. На его скулах заиграли желваки, и я поняла, что это напряжение не сулит мне ничего хорошего. Но сдаваться я не собиралась:

– Ты же понимаешь, что тебе не о чем беспокоиться? Я абсолютно ничего не чувствую к Волкову. Ни-че-го. Иначе я бы сейчас не сидела здесь с тобой, а жила в его доме и поливала его чертову клумбу!

– Избавь меня от подробностей о том, чем ты занималась в его доме.

– Думала о тебе! Вот чем я там занималась.

– Ты ведь уже все решила, да? – Ярослав откинулся на спинку велюрового стула и уперся в меня злобным взглядом темно-коричневых глаз, полыхающих огнем.

– Я выхожу на работу в понедельник.