На мой не ответ она отправила еще парочку сообщений, но я даже не смотрел. Я понятия не имею почему не удалил ее контакт, но я помню, что собирался это сделать. Закончив просмотр программы, я, как и любой современный человек, решил пролистать социальные сети.

Сам я не люблю выставлять свою личную жизнь на показ, поэтому на моих страницах полно фотографий с тренировок и игр. Да, моментами проскакивают фото с семьей и друзьями, но их настолько мало, что хватит пальце на руках, чтобы их пересчитать. А вот мои сестры, в отличие от меня, ведут довольно открытую жизнь и почти каждый день делятся своими прекрасными фотографиями.

Я никогда не считал, что личное должно выходить за границы семьи и близких друзей. Даже в 20 лет в моей ленте не было ничего, что было бы связано с моей семьей. Но я и никогда не держал в секрете свою жизнь и семью, их легко можно было найти в моих подписках. Я считал и считаю, что в жизни каждого должна оставаться деталь, которой они не должны делиться ни с кем, так как она принадлежит лишь им, а не всему интернету. В моем случае – это моя семья и все близкие мне люди.

***

Если бы была возможность провести пресс-конференцию по видеосвязи, я бы был обеими руками за. Но такой необходимости нет, и поэтому я уже битый час стою в пробке на выезд из города.

– Никакого движения? – спрашивает директор клуба водителя.

– Нет, абсолютно никакого.

– Твое имя вызвало небывалый ажиотаж, – удивляется мой агент.

– И я его не поддерживаю.

Вспомнив о Марии, я отправляю ей сообщение и не успеваю выключить окно переписки, как три точки сразу начинают прыгать в углу.

Я: «Добралась?»

МАРИЯ: «Нет, стою в пробке на съезду к пресс-центру. Ты?»

Я: «Стою в пробке на выезде из города»

МАРИЯ: «Серьезно? Это сколько тебя придется ждать?»

Я: «Сам в шоке от происходящего»

Сестра прилетела позавчера ночью и увидев, где будет жить ближайшие пару дней, визжала от восторга. Я не показывал ей свою квартиру зная, что ее реакция будет именно такой. Как только ее ноги перешагнули через порог, она сразу понеслась к панорамным окнам, а затем заметив лестницу, побежала на второй этаж. Столько воплей от нее я не слышал никогда. Для меня квартира, как квартира, да очень красивая и роскошная, но я бываю лишь на кухне и в спальне. Все остальные комнаты чаще посещает моя домработница, ну теперь еще и Мария.

С большими усилиями спустя час мы доехали до того самого съезда к пресс-центру, но, как и Мария и как все остальные журналисты снова стали в пробку. Кто-то не выдерживал и шел пешком, оставляя машины на обочинах. Все это вызывает у меня удивление. Почему мое назначение на данный пост вызвало такой ажиотаж? Мне очень хочется узнать причину.

МАРИЯ: «Тут просто неимоверная давка, хорошо, что попросила фотографа замять мне место. Надеюсь, успею до твоего появления»

Мне сказали, что конференция будет не долгой, около 30 минут, зададут пару вопросов и все, но видимо планы поменялись. Вместо пары вопросов меня ожидают пара десятков вопросов.

Надеюсь, никто из журналистов не копался в моем грязном белье и не копал под меня очень глубоко. Руководство клуба знает о моей условной судимости. Они сказали, что навряд ли об этом кто-то узнает, так как информацию очень сложно найти. А очень глубоко что-то искать и запрашивать личные дела никто не будет. Но что-то мне подсказывает, что просто сегодня мне не будет и что-то да вылезет наружу.

Наконец-то машина останавливается около заднего входа, но двери почему-то оказываются закрытыми.

– Минутку, сейчас свяжемся с пресс-центром, – выходит из машины директор клуба.

И уже через пару минут двери открываются, и я вместе с агентом захожу в здание. Мы находимся рядом с комнатой для пресс-конференции, и я слышу кучу голосов, которые сливаются в один громкий звук.

– Прошу всех журналистов занять места в зале, конференция начнется через 5 минут, – объявляет кто-то в микрофон.

Меня провожают в комнату для спикеров, и я прошу бутылку воды иначе я умру от жажды, потому я рассчитывал добраться сюда за 30 минут, а не торчать в пробке около двух часов. Конференция уже как пять минут должна была начаться, но сегодня все пошло не по плану.

– Итак, мы можем начать конференция, но нам нужно еще буквально пару минут. Спикер опаздывает из-за создавшейся пробки.

Вообще-то я уже как минут 10 сижу здесь. В комнатке пять на пять метров. Наконец-то появляется девушка и приглашает меня в зал. Как только я переступаю порог вспышки фотоаппаратов начинают слепить, но я, не замечая их, занимаю свое место.

– Мы можем начинать? – спрашивает модератор.

– Да, мы можем начинать.

– Отлично. Всем добрый день, сегодня наша пресс-конференция посвящена назначению на должность нового главного тренера баскетбольного клуба Никс Дэвид Геррера. Чтобы задать вопрос необходимо поднять руку и после того, как вам дадут слово озвучить свое имя, название СМИ и соответственно свой вопрос, – обращается он к залу.

Нахожу глазами сестру, которая сидит, уткнувшись в блокнот и когда она поднимает на меня свои глаза в них видна печаль. Что, черт побери, успело случиться за эти тридцать минут?

– Итак, первый вопрос, прошу, – указывает модератор на мужчину в первом ряду.

– Джон Лег журнал «Sporting News», Ваше назначение на должность стало очень неожиданным для многих, как вы сами отреагировали на предложение клуба?

– Для меня это также было неожиданностью, но, когда агент сообщил мне о предложение клуба, я не стал долго раздумывать и мы начали вести переговоры.

– Спасибо, – занимает он свое место.

– Итак, следующий, – объявляет модератор.

Я не знаю на сколько вопросов ответил, но с каждым вопросом они все глубже и глубже ударялись в мою личную жизнь.

– Джули Блэк, газета «The New York Sun», с момента отъезда их Канады мы не видели вас вместе с Дейзи Гринс, вы все еще вместе? На недавнем интервью она заявила, что собирается посетить Нью-Йорк.

Чертова Дейзи.

– Нет, с Дейзи мы расстались около трех месяцев назад. О ее визите в Нью-Йорк я не знаю, мы не общаемся.

Лжец. Она несколько дней назад тебе писала об этом.

– Спасибо.

– У нас есть еще время на пару вопросов, так что прошу.

Я решаюсь налить себе воды, но как только слышу голос, который называет свое имя и названием СМИ, руки перестают функционировать. Поднимаю голову и вижу человека, которого 100% не ожидал здесь встретить, потому что она должна работать в отделе футбола. С горем пополам все же наливаю стакан воды и собираюсь слушать ее вопрос.

– Анаис Холл, телеканал ESPN, насколько ваше руководство осведомлено о вашем прошлом?

Что, черт возьми, она несет?

– Им известно, что в 2015 году на вас было заведено уголовное дело по статье 211 части 1 «Причинение другому лицу тяжких телесных повреждений» и вам вынесли условный срок?

Она произносит это уверенный голосом и смотрит мне прямо в глаза.

В горле пересыхает и я не знаю, что ответить. Делая пару глотков воды и откашлявшись, отвечаю на ее вопрос.

– Да, руководству клуба известно об этом, и мы пришли к решению, что это не помешает мне работать с командой.

– А игрокам известно об этом? – настаивает она.

– Я не знаю, донесена ли такая информация до игроков клуба.

– Спасибо, – она занимает свое место.

Что это только что было? Смотрю на Марию, но она в шоке смотрит на меня. Никто из нас не ожидал такого. Теперь мне точно будет не отбиться от прессы и папарацци, которым только в удовольствие такие новости.

До конца конференции Анаис так и не подняла голову. Не знаю в чем была причина, было ли ей стыдно за это или она просто не хотела видеть меня, но она так больше и не взглянула в мою сторону. А когда модератор объявил о том, что пресс-конференция окончена она самая первая покинула зал. И даже не остановилась, когда Мария окликнула ее.

Анаис