Что я наделала? Я не знаю, что в меня ударило, но я спросила об этом. Спросила о том единственном, о чем не должна была. Выбегаю, как можно быстрее из зала, не обращая внимания ни на что. Слышу, как меня окликает Мария, но я не оборачиваюсь. Чем быстрее я покину это место, тем будет лучшее. Уже на выходе слышу, как остальные журналисты начинают выходить из зала, и все они обсуждают лишь одно. Судимость, о которой я спросила.

Сажусь в машину и не слышу ничего кроме стука своего сердца. Я начинаю ловить паническую атаку, которой не было уже долгие годы. Дышать становится все труднее и труднее. В машине нет ни воды, ни чего-нибудь другого, а мне становится все хуже и хуже. Открываю дверцу машины и стараюсь спокойно и глубоко дышать, но ни черта не получается.

– Анаис! – зовет меня подруга.

Нет, нет, нет.

Закрываю дверцу и несмотря на панику в глазах и трясущиеся руки завожу машину. Мария останавливается в паре метров от меня, а я, бросив на нее сожалеющий взгляд, выезжаю на дорогу.

Я не хотела этого. Правда не хотела.

Перед выездом на трассу уже образовалась пробка, и это ни как мне не помогает. Дышать все еще трудно, но я стараюсь делать все так, как меня учили. Глубокий вдох. Глубокий выдох. И так несколько раз. Глаза закрыты, и я фокусируюсь только на своем внутреннем голосе.

Сзади начинают сигналить и отрыв глаза вижу, что пробка рассосалась и проезд свободен. Выезжаю на трассу и делаю то, на чтобы никогда бы в жизни не решилась раньше. Жму на педаль газа что есть силы. Машина разгоняется до 180 км в час, но мне не страшно. Мне становиться на удивление легче и спокойнее. Я всегда боялась скорости, но не сегодня. Не сейчас.

Подъезжаю к своему отелю и зайдя в холл на меня неожиданно налетают другие журналисты.

– Откуда вам известна информация об условном сроке мистера Герреро? – спрашивает девушка.

– Это достоверная информация? – кричит рядом другая.

– Вам кто-то заплатил за это?

– Извините.

Это было единственное что я сказала перед тем, как двери лифта закрылись, а они остались с другой стороны. Было ошибкой снимать номер в гостинице, где полно других журналистов, а также было огромной ошибкой говорить о суде на конференции.

Я не хотела подставлять его, я никогда бы такого не сделала. Я не знаю, что случилось со мной в тот момент, я не думала, о чем говорю. И теперь под прицелом будет не только он, но вся его семья и в том числе я. Если журналисты начнут искать, они узнаю, что мы были вместе и сделают из меня девушку, которая захотела отомстить ему. Я сделала самую большую ошибку, которую только могла допустить.

Остаток дня я просидела в номере за написанием статьи. Как журналист я выполнила свою работу на отлично, а во всем остальном я поступила ужасно. И как теперь не корить себя за это? Мой телефон разрывается от сообщений Марии, но ни на одно не ответила и даже не прочитала. Я отвратительная подруга.

Отправляю готовую статью в редакцию, но я совершенно не рада тому, что в ней имеется. Это, наверное, единственная статья, где я не хочу видеть свое авторство. Ответ от редакции приходит моментальный.

«Эта статья взорвет все медиа. Ты отлично постаралась!»

Но это меня совсем не подбодрило, мне хотелось кричать от того, что творилось у меня внутри. В моей жизни и так не мало проблем, но теперь появилась еще одна, и как справиться со всем этим я не знаю. Я загнала себя в угол, вырваться из которого мне никто не сможет помочь, кроме себя самой.

На телефон продолжают поступать смс-сообщения и звонки, но я успешно продолжаю их игнорировать. Мне абсолютно ни с кем не хочется разговаривать и видеться, я хочу лишь тишины и покоя. Хочу взять отпуск и уехать куда-то подальше ото всех, остаться одной и погрузится в свои мысли. В последнее время мне этого совсем не хватает.

Пролежав на кровати целую вечность, я решаюсь спуститься поесть, потому что, если я еще хоть немного просижу в номере мне придется спасать себя еще и от депрессии. Спускаюсь в холл и уже у вхожа в ресторан замечаю Кевина.

Только его сейчас мне не хватало.

Стараюсь пройти незамеченной, но мне не удается, он окликает меня.

– Анаис.

Но почему именно сегодня? Почему не завтра или в любой другой день? Почему именно сегодня?

– Как ты меня нашел?

– Все телеканалы только о тебе и говорят.

Черт.

– Кто-то выложил видео как ты отказываешь отвечать на вопросы журналистов и там хорошо виден холл, – продолжает он, – Легко было вычислить.

Лучше обстоятельств и не придумаешь.

– Ты что-то хотел?

– Вообще-то да, ты выглядела не очень на том видео, я звонил тебе, но ты не отвечала на звонки, вот я и решил…

Но я не даю ему договорить.

– Кевин, я сейчас хочу побыть одной, мне нужно побыть одной. Извини.

И не дожидаясь его реакции я заходу в ресторан.

Он хороший, даже слишком хороший. Несмотря на нашу ссору и мой уход он все равно приехал, чтобы поинтересоваться как я. А я в очередной раз просто плюнула ему в лицо. Я ужасный человек. Почему я с начала сделаю, а только потом думаю? Почему нельзя наоборот? За этот день я навредила уже многим близким мне людям, больше я никого не хочу расстраивать. Поэтому после ужина, я поднимаюсь к себе в комнату и взяв телефон вижу пропущенные звонки от Дженни, мамы, Кевина и Марии. Отправив сообщение маме и Дженни о том, что я позвоню им завтра, открываю переписку с Марией. Ее сообщения не отличаются друг от друга, все они спрашивают меня лишь о том, все ли у меня в порядке и как я. Отправив ей тоже самое что и маме с Дженни, я получаю моментальный ответ.

МАРИЯ: «Ты не представляешь, как я волновалась за тебя! Пожалуйста, позвони завтра! Все в порядке, не переживай»

Все в порядке, не переживай.

Я так не думаю. Теперь ничего не будет в порядке, у меня уж точно. Я слишком долго не замечала проблем вокруг себя, а когда собралась их решить, создала новые, но при этом не только себе.

Утром в редакции все восхищались моей проделанной работой, но по мне это било еще сильнее. Никто из них не знает, что мы знакомы. Никто даже и предположить не может, что мы раньше были вместе, а я подставила его. Так грязно подкинула то, что теперь не даст ему спокойно жить.

Хейзел, как и все сегодня, восхищалась мной. Она светилась как солнце и тараторила о том, что все только об этом и говорят. Я породила хаос вокруг Дэвида этой новостью.

– У тебя сегодня эфир, – напоминает она. – Но другой, мы поставили тебя на эфир, где будет обсуждаться твоя статья.

– Гости будут?

– Да, бывшие игроки "Никс", а также на связь выйдет руководитель клуба.

О нет.

– Геррера не будет?

Скажи, что нет, пожалуйста.

– Нет, он отказался от комментариев.

Ну да, а что ему еще остается делать?

– А что насчет выходных?

– Все бумаги подписаны, – улыбается она. – С завтрашнего дня у тебя пятидневный отпуск.

– Отлично, спасибо.

Хоть бы что-то хорошее.

Пожелав хорошего рабочего дня, направляюсь в гримерку. Через два часа эфир, но я психологически не готова к нему. Я знаю все о его деле, каждую деталь и каждую мелочь. И я понятия не имею, что буду говорить на эфире. Я не могу занять позицию против него, не могу обвинять его в случившемся, просто потому что знаю причину его действий.

Спустя час в гримерке появляется ассистентка с планшетом, где прописаны темы обсуждения и тезисы для начала разговора. Быстро пролистав и просмотрев все, понимаю, что эфир будет сложным.  Я буду занимать нейтральную позицию, что меня устраивает, но при этом в студии будет представители двух других позиций. Один эксперт будет против назначения Дэвида, а другой будет «за» несмотря на новость.

Я уверена, что все будут смотреть данный эфир, а в особенности он. Я не должна в очередной раз упасть в его глазах.

– Три минуты до эфира, – звучит в наушнике. – Проверка оборудования.

– Один, два, три. Меня слышно?