Спор потихоньку начал разгораться, но в это время раздалась длинная звонкая трель и мы тут же замолкли, оглядываясь на новый источник звука.

— Это же регистратор, — подскочил Сергей, — суточное сканирование прошло и теперь мы можем посмотреть все сигналы которые он зафиксировал за полный оборот планеты.

Подбежав к прибору, он вскрыл большой контейнер с бобиной, на которую накручивалась лента самописца и принялся вытягивать её наружу, внимательнейшим образом разглядывая.

— Что за чёрт, — вдруг произнёс Глушаков, хмурясь. Резко дёрнув на себя ленту, быстро отмотал ещё пару метров, вперился ястребиным взором.

— Ерунда какая-то, — пробурчал он вновь, а брови сошлись к переносице, добавляя ему чуточку удивлённый вид.

— Что там? — нетерпеливо спросил я, но Сергей только резко мотнул головой и отмотал ещё метров пять.

Странное поведение товарища заинтересовало и Иквуса, и мы, окружив Глушакова с двух сторон, тоже стали внимательно вглядываться в прыгающую по ленте кривую линию.

— И? — спросил я вновь, после пары минут разглядывания ничего не говорящих моему несведущему взгляду загогулин.

— Что, и? — переспросил Сергей, не отрываясь от изучения показаний регистратора.

— И что тут регистратор определил?

Посмотрев на меня, Глушаков отложил ленту, задумчиво посмотрел куда-то вдаль, а затем ответил:

— Что всё куда более странно, чем я думал.

— И что это значит? — спросил в свою очередь Иквус.

— Что мы точно не одни во вселенной, — хмыкнул бывший трудовик, чем мало, конечно, что прояснил.

Но томит долго не стал и, вернувшись к столу, вновь усаживаясь на табурет, продолжил:

— Я было подумал, что тут какая-то ошибка, но нет, непрерывные замеры показали одно и то же, вокруг нашего светила, на расстоянии примерно пяти астрономических единиц, находится граница магоэлектрического поля неизвестной природы, которое полностью окружает всё находящееся внутри орбиты четвёртой планеты системы.

— А мы на какой по счёту планете? — задал несколько глупый вопрос, но честно, за все четыре с небольшим года тут, мне так и не хватило времени поинтересоваться, что находится за пределами атмосферы нового мира. Мне и в пределах атмосферы хватило приключений.

— Мы на второй, — ответил Сергей, а Иквус, закатив глаза к потолку, еле слышно вздохнул.

Похоже, он разочаровался во мне снова. Что ж, не впервой.

— А что-нибудь ещё получилось выяснить? — задал я быстро следующий вопрос, чтобы переключить парней на другую тему.

— Да, — кивнул Глушаков, — судя по всему, это поле как-то подпитывается от светила, и ещё один источник странных сигналов находится совсем рядом, тут на планете.

— Здесь? — приподнял я бровь, а затем, на лице у меня расползлась кривая ухмылка, — я, похоже, знаю, что это за сигнал, вернее кому он принадлежит.

— Что у нас по верховному чародею? — задал вопрос глава инквизиции, глядя на заместителя начальника первого главного ордена, — мне докладывали, что он обнаружил какое-то секретное помещение, принадлежавшее предыдущему верховному?

— Так точно, — ответил с готовностью Игнациус, — информация такая проходила. По нашим данным, Иквус встречался с архимагом и магистрами академии по этому поводу…

— И что они обсуждали?

— Неизвестно, — сообщил инквизитор, но тут же, под посуровившем взором верховного, быстро добавил, — но результата та встреча не принесла, и Иквус обратился после них к брату Павлу.

— Ну этот-то разговор вы смогли зафиксировать?

— Да, конечно, — кивнул Игнациус, — пока у брата Павла на пальце кольцо, это несложно.

— И что они обсуждали?

— Иквус просил брата Павла, с помощью своей силы аватара пробить проход через скалу к потайной комнате.

— А почему маги академии отказали?

— Замок верховного чародея хорошо защищён от истинной магии стихий.

— А магия проклятий…

— Да, — кивнул Игнациус, — как показали дальнейшие события, весьма во взломе защиты неплоха, в исполнении аватара, естественно.

Глава инквизиции, прищурился, отведя взгляд в сторону, затем буркнул:

— Секреты, что могут храниться в этой комнате, боюсь, могут оказаться слишком опасны и слишком соблазнительны даже для такого, подчёркнуто дистанцирующегося от власти человека как новый верховный чародей.

— Можете не беспокоится, — чуть улыбнулся зам начальника контрразведки ордена, — при попытке вскрыть эту комнату, брат Павел случайно её уничтожил.

Кто-то чуть слышно хохотнул, на лице остальных инквизиторов появились улыбки.

— Случайно? — приподнял бровь верховный инквизитор.

— Судя по реакции Иквуса и самого брата Павла, — очень похоже, что так.

— Что-то уцелело?

— Нет, — отрицательно качнул головой Игнациус, — он выжег своей магией всё подчистую, сферой диаметром больше пятидесяти метров.

— А тебе не кажется это странным, — спросил глава инквизиции, — случайно уничтожил всё, настолько тщательно, будто старался, чтобы даже следа не осталось от того, что там находилось? Кстати, Иквус успел туда заглянуть?

— Нет, — ответил Игнациус задумчиво, — брат Павел попал туда первым один.

Верховный обвёл всех сидящих внимательным взглядом, а затем негромко но веско сказал:

— Я думаю, уничтожил эту комнату наш брат совсем не случайно. Видимо, он обнаружил там что-то такое, чему его инквизиторские разум и сердце не позволили попасть в руки посторонних. Все вы знаете, с каким рвением брат Павел, как и все мы, защищает мир людей. Думаю и там он тоже принял это решение абсолютно осознанно. Но мы, — он вновь внимательно посмотрел в глаза подчинённым, — версию случайности произошедшего опровергать не будем. Так будет лучше. Кстати, советую с этой точки зрения взглянуть и на прошлые “случайные” происшествия с братом Павлом. А что, если они тоже были не случайны.

Последние улыбки с лиц инквизиторов пропали, и зал для совещаний погрузился в тишину.

Поход в гости к древнему богу не то мероприятие, на которое идут без должной подготовки. Вот поэтому первое, что мы сделали, это принялись подсчитывать силы и средства которыми для вторжения в божественные чертоги располагаем.

— Итак, — произнёс я, отчёркивая длинную горизонтальную черту на бумаге, — наши силы.

Сидели мы вновь у меня на чердаке, как водится, сообразив на троих. Все дальнейшие замеры в глушаковской обсерватории только подтвердили наличие электромагического щита совершенно не дающего рассмотреть, что там за ним. А мои откровения о том, что это, скорее всего, дело рук древнего, вполне себе бодрствующего и здравствующего бога, заставило обоих товарищей крепко задуматься.

Глушакову я напомнил про мумию, что мы завалили под Академией, а затем ему и Иквусу рассказал всё, что смог по этим богам найти. Про барельефы в Некрополе, повествующие о битве богов с таинственными хозяевами города мёртвых, про необычного слугу, которого видели совершающим над людьми странные ритуалы, всю историю первого года обучения, связанную с гибелью младшего Каса, моё собственное попадание в неизвестное место и неудавшееся стирание памяти. А в конце вспомнил и про полукровок, таинственно пропавших, после ночи любви.

— То есть, ты их трёх сразу, прямо там?! — Сергей помотал головой одновременно в удивлении и восхищении, — силён! Это же надо, собственных убийц совратить.

— Иного, думаю, и быть не могло, — заметил обдумывающий мои слова Иквус, — Павел мастер выпутываться из передряг совершенно иррациональным способом.

— Я заметил, — хохотнул Глушаков.

— Ну хватит меня обсуждать! — возмутился я, — имейте совесть, серьёзное дело всё-таки.

— Ладно-ладно, — поднял вверх ладони Сергей, — мы же так, по дружески.

В общем, вновь сконцентрировавшись на древнем живом боге, мы принялись решать, как к нему попасть. То, что в его обитель так просто не попасть, было понятно всем.

Что проход к нему где-то в бывшем владении Касов, согласились все. Слишком много с тем местом совпадений. Но что там за проход? Вот в чём был главный вопрос.