Раскрыв рот, ученик факира просовывал щитомордника внутрь, противно морщась.
- Осторожнее! Не откуси ей голову!
- Разве это она?
- Самка. Щитомордиха.
Что думала змея, залезая в пустой желудок, неизвестно. По-видимому, она вполне смирилась со своей печальной участью, лишившись сил сопротивляться глотанию. Александр тоже примирился с судьбой.
Если для раскрытия древней науки необходимо найти общий раздвоенный язык с ползучими гадами, придется мучиться. Так надо. Сильная личность воспитывается преодолением отвращения.
Но убеждения помогали не особо. Глотание змей - наука, требующая постоянных тренировок.
- В старину, учил его факир, каждый адепт секты офиофагов, а позднее - дервиши ордена Махви, всегда держали при себе две-три средних змеи, и по несколько раз в день их заглатывали. Потом я научу тебя продевать змею через все тело.
Барченко испугался.
- А это обязательно?
- Конечно! В Индии даже малые дети...
Александр надумал бежать, но денег не было, а корабль уже плыл по Черному морю. Он смотрел на волны и плакал, жалея то ли несчастных индийских детей, то ли змей, которых еще предстоит проглотить, то ли себя. К Босфору корабль подошел ночью, и Барченко позорно проспал минареты Айя-Софии, проснувшись уже далеко от Истанбула.
С утра его опять заставили глотать маленьких ужиков. Это было ужасно: ужи корчились, извивались, в рот не лезли. Александр с детства уважал змеек, но родных, Орловской губернии, нестрашных гадючек, водяных ужей и медянок с веретеницами. А эти длиннющие полозы, щитомордники, не говоря уж об аспидах, эфах, гюрзах, кобрах, ложноногих удавах, тигровых питонах!
- Если я ненароком проглочу змею, что будет?- как-то спросил он.
- Тебя утопят в море! Знаешь, сколько эти змеи стоят? Дорого! Вот эти маленькие, арабские "тиннин", морские змеи, идут на вес золота! Ты же ценишься намного дешевле...
Дебютное представление на берегу Турции Барченко, выбравший себе псевдоним Самудрару (так звали индусы одну противную змеюку) давал со страхом. Чтобы просунуть толстого питона, он раскачивался, пританцовывал, медленно направляя змеиное тело внутрь себя. Питон еле пролез, и хвост его торчал изо рта помощника факира. Передвигаться по сцене с питоном в желудке оказалось тяжело. Фокусы со шпагами и кинжалами не ладились.
Наконец из толпы зевак кто-то крикнул по-русски: может, хватит змейку мучить? Александр подумал, что это ему мерещится с усталости.
Но зритель не унимался, требуя вынуть змею, а потом не удержался, подскочил к пышущим огнем факирам, не обжегся, схватил торчащий змеиный хвост, с силой потянул...
Питон вылез совершенно счастливый и мокрый. Соотечественник, как выяснилось позже, коммерсант, приехал по делам в Истанбул, решил завернуть в Анатолию, полюбоваться руинами византийских храмов. Факиров увидел случайно, ужаснулся, не вытерпел издевательства над ни в чем не повинным существом. Карьера змееглотателя Барченко на этом завершилась. В Индию духа надо добираться за свой счет...
Оставалось, правда, еще место "айсауа", алжирского пожирателя скорпионов, но, выяснив, что скорпионов предстоит поглощать живьем, да еще и с жалом, Александр не стал испытать судьбу.
Он покинул труппу, нанялся простым матросом на греческое судно, следующее с грузом европейских товаров до индийского порта Мумбаи. Только так бедному скитальцу из Российской империи удастся проникнуть в таинственную Индию, страну, в которой живет неуловимый индрик-зверь с белой шерстью и куда страстно рвался вернуться тверской купец Никитин, умирая на постоялом дворе в ста верстах от дома.
Барченко мечтал встретить йогов-отшельников, преодолевших груз собственного тела и безропотно поднимавшихся в воздух. В учении йогов он видел исток чудес, творимых святыми древности, запавших в душу еще с пересказов житий дедушкой - священником темными вечерами.
Но не спешите называть Барченко плохим христианином: напротив, Александр намеревался пройти Индию по следам Иисуса.
Началось это просто. В 1894 году русский журналист, исследователь и путешественник Николай Нотович опубликовал дерзкую книгу - "Неизвестная жизнь Иисуса Христа". Ни православная, ни католическая церкви этот труд не признали, сочтя еретическим. Нотович, оплеванный дома, попытался заинтересовать своим открытием Ватикан и предоставил перевод книги, но ему предложили огромные деньги за молчание. Оскорбившись, Нотович внешне согласился с кардиналами, чтобы усыпить их бдительность, но сам, никого в это не посвящая, продолжил свои поиски.
Часть тиража "Неизвестной жизни..." по келейному решению чиновников Синода постарались конфисковать из книжных магазинов, под предлогом типографского брака, но почему-то забыли, что эта книга продавалась не только в Москве и Петербурге.
Случайно - как курьез, диковинка - она попала на книжный склад в Ельце. Где ее спустя несколько лет, пыльную, забытую, выкупил гимназист Саша Барченко. Выкупил, думая, что перед ним продолжение запретного Ренана. Бурная, но недолгая полемика вокруг сенсаций Нотовича почему-то прошла мимо его ушей.
Ни фамилия автора, ни ее название Барченко ничего не говорили. Принес домой, открыл - и Индия предстала перед ним царством истины.
Нотович опирался на уникальные рукописи о святом Иссе, которые он обнаружил в стенах высокогорного буддистского монастыря и еле сумел перевести с малоизвестно диалекта "палу". Путешественника удивило совпадение имен - ведь мусульмане почитали Иисуса под именем Иса, а у индийцев издавна существовало имя Исса. Может, в рукописи речь идет об Иисусе из Назарета? Тогда понятно, почему в возрасте 13 лет, после бар-мицвы (иудейского совершеннолетия), Иисус покинул дом Марии и Иосифа. Оказывается, путешествовал с купеческим караваном, посетил святые города Индии, дошел до Ганга. Из древней рукописи явствовало, что Иисус в течение шести лет изучал священные книги - Веды - и проповедовал в Джаганнатха Пури, Бенаресе и других городах штата Орисса.
