— Это зеркальная система освещения! — гордый собой, объяснил преподаватель, оглядываясь по сторонам. — Такие были очень распространены в древние времена среди людей.

Теперь в зале было светло, словно зажгли одновременно сотни свечей. Все углы комнаты показались из тени, и стали видны несколько проходов, ведущих дальше из этого необычного помещения. Но внимание отряда привлек некий постамент, который находился у одной из стен. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что на широком возвышении стояли четыре узкие колонны, поддерживавшие декоративную крышу. Под ней высилась статуя, выглядевшая как высокий столб из черного камня, его венчали восемь длинных паучьих лапок, тянувшихся вверх и державших круглый шар, так же выполненный из материала, напоминавшего обсидиан. Все вместе это казалось каким-то святилищем или алтарем, давно покинутым и заброшенным.

— Я знаю, что это такое, — нерешительно проговорил Манс, робко протягивая руку и касаясь черной статуи. — Я видел однажды такой символ в книге. Это знак культа бога-предателя.

— Это невозможно. Все их храмы в пустынях наш народ разрушил много столетий назад, — категорично ответил Виек. — Их засыпали песком и добили выживших.

— Это место и не выглядит обитаемым. Посмотрите, везде пыль, паутина и песок. Мы действительно первые, кто побывал здесь за века. — Лантея повернулась к профессору и перешла на залмарский язык: — Манс говорит, что это храм бога-предателя, чей культ хетай-ра уничтожили давным-давно.

— Не тот ли это самый бог, что породил ингур? — поинтересовался Ашарх у девушки.

— Да, верно. — Лантея кивнула. — Мы очень мало о нем знаем. Старые книги говорят, что этот бог каким-то образом предал Эван’Лин, отчего она вселила в сердца своих детей, хетай-ра, лютую ненависть к нему. Как ты правильно вспомнил, когда-то я говорила тебе, что именно его считают создателем ингур, населяющих подземные тоннели пустынь. И около тысячи лет назад наш народ впервые столкнулся с его последователями. Они пришли откуда-то извне, построили свои храмы, организовали жестокий и кровавый культ.

— Я читал, что они начали похищать случайных хетай-ра, путников и торговцев, и приносить их в жертву, — поделился знаниями Манс. — Им как-то удалось приручить ингур: с их помощью они выкачивали из жертв магическую энергию до самой смерти. Так они кормили своего бога.

— Помилуй меня, Залмар… — прошептал Аш.

— Да, из-за этих культистов ингуры стали очень агрессивны. Они в два раза чаще нападали на наши города, совершенно ничего не боясь, и утаскивали полуживых горожан в подземные ходы, — продолжила Лантея, отирая пот со лба и распуская завязки плаща. — В итоге матриархи трех Барханов приняли решение найти и уничтожить культ. В кратчайшие сроки объединенные силы трех полисов отыскали большую часть последователей. Их храмы запечатали и засыпали песком вместе со всеми служителями этого бога, замуровав культистов заживо.

Оцарио украдкой коснулся локтя Манса и попросил перевести ему, о чем шла речь. После чего он особенно заинтересовался этими руинами, ведь Пятый Бархан и Второй, по его словам, не принимали тогда участия в погроме храмов бога-предателя. Территориально оба этих полиса были расположены на отдалении от центра пустынь, и до них культ попросту не добрался.

— В Залмар-Афи, еще до создания объединенного королевства Мизган, тоже существовал очень жестокий и преследуемый культ некоего проклятого бога. Его имя было Пустой, — неожиданно вспомнил профессор. — Последователи призывали людей отречься от иных богов, от эмоций и воспоминаний, уйти в объятья Пустоты, где нет ни страха, ни боли, ни страданий.

— И кто-то на это соглашался? — усомнилась девушка, хмыкнув.

— Сначала туда шли бедняки и убогие, которым уже нечего было терять, но вскоре культ обрел силу, и простые богослужения превратились в жертвоприношения. Как и с ингурами, последователям бога на человеческих землях подчинялись твари: считалось, что Пустой создал их еще во времена заселения мира. Согласно древним текстам, он вообще ворует любую энергию, которую выпускают впустую маги, то есть не направленную конкретному божеству при сотворении заклинания. В итоге верующие в Залмара изгнали культистов со своей земли и быстро истребляли впредь любые зародыши этой религии… Но, выходит, они тогда вовсе не исчезли насовсем, а попросту сбежали в пустыни?

— Значит, его имя Пустой, — эхом повторила Лантея, подходя к странному обсидианово-черному постаменту и внимательно его осматривая. — И мы в одном из его засыпанных храмов.

Рядом с девушкой назойливо крутился Оцарио, тихо приговаривая:

— Мы ведь осмотрим это место? — Ему не терпелось найти сокровища древних развалин. Он почему-то был уверен, что они здесь будут, ведь в храмах всегда хранились ценности, по его мнению. Посол только хмыкнула на просьбу торговца, а вот гвардейцу она пришлась не по вкусу.

— Нечего здесь шастать, — сурово осадил спутника Виек, уверенно скрещивая руки на груди. — Культ истреблен, мертвые должны оставаться в покое. Нужно уходить отсюда.

— Да вы что! — неожиданно воскликнул Оцарио, крепче перехватывая ремень своей сумки. — Нам, может, первый и последний раз в жизни такой шанс выпал — походить по тысячелетним руинам.

— О чем они спорят? — спросил у Лантеи Ашарх, подходя к ней ближе.

— Оцарио хочет осмотреть храм, а Виек категорически против, — со вздохом ответила девушка.

— Я бы тоже не отказался здесь походить, — внезапно поддержал торговца профессор, из-за чего на него удивленно посмотрели Манс и Лантея. — А что? Все эти легенды, конечно, зловещие, но я ни за что на свете не откажусь исследовать такое исторически значимое место!

И, потирая болезненную шишку на затылке, уже куда тише добавил:

— Тем более, что его поиски дались мне не очень-то легко…

Дискуссия могла продолжаться еще долго, но в итоге Лантея, как бесспорный лидер отряда, все же приняла оптимальное, на ее взгляд, решение. Она позволила преподавателю и Оцарио осмотреть руины, а сама вызвалась быть рядом для их безопасности. Понимая, насколько важна для Аша была его находка, она попросту не смогла ему отказать. Не захотев отпускать спутников одних, Манс, конечно же, тоже увязался следом, из чистого любопытства пожелав изучить древний засыпанный храм. А вот Виек, напротив, озлобленно сплюнул на пол и по веревке выбрался обратно на поверхность, предпочтя провести время с женой, сторожившей сольпуг, чем в поисках засушенных мумий культистов.

Из основной залы тянулось несколько темных коридоров, два из которых оказались полностью погребены под завалами песка, поэтому группе пришлось выбрать единственный свободный. Ашарх настроил еще пару зеркал, чтобы свет проникал и дальше, позволяя путешественникам все хорошо рассмотреть. В длинных проходах периодически встречались обтянутые кожей мумии и скелеты, которые рассыпались в прах от одного прикосновения, и Ашарх просто старался обходить их стороной, не трогая лишний раз. Первым залом, встреченным на пути, оказалась общая столовая: в ней все еще хорошо сохранились каменные столы и лавки, кругом валялась битая посуда и истлевшие куски ткани. Возле дальней стены в ряд выстроились огромные, в человеческий рост, кувшины, потрескавшиеся и расколотые. Даже несмотря на пробитый в одном месте потолок, помещение пострадало не очень сильно, и, судя по останкам, многие культисты нашли здесь место последнего упокоения.

Из столовой вело две дороги: одна их них шла к комнатам, которые явно ранее были жилыми, а другая спускалась куда-то еще ниже под землю. Оцарио настоял на том, что необходимо осмотреть кельи, ведь в них могли сохраниться какие-нибудь личные вещи последователей бога-предателя, а это представляло для торговца огромную ценность. С ним согласился отправиться Манс, а Лантея и Ашарх решили пойти по второму пути, потому что туда была возможность направить некоторые из отражающих зеркал. Блуждать в полной темноте, пусть даже и ради всяких безделушек, казалось им сомнительной затеей.