— Это уже не твоя забота.

— Ну Алекс.

— Это мой ребенок. И ты моя, — прижимаю к себе крепко. Опускаюсь обратно в кресло, — я так счастлив. Я безгранично счастлив. Спасибо, что появилась в моей жизни.

— Правда ты рад? Обычно парни, сразу забывают, бросают беременных девушек. Тем более мы друг друга не знаем.

— У меня и мыслей таких не возникало. Ребенок- он мой, моя кровь, Мой крошка, — глажу ее плоский животик, — а тебя как будто знаю всю свою жизнь. А сейчас ты поспишь. После всех пережитых эмоцций, нужен полноценный отдых.

Она спускается, укрывается.

— Ты уходишь?

— Нет. Я тебя никогда не оставлю.

— Ну тут спать негде.

— Я буду охранять тебя, — она отодвигает угол покрывала, приглашая меня к себе.

— Ложись рядом, мы помеестимся.

Конечно я не отказываюсь, обнимаю ее. Вдыхаю запах ванили, блаженство.

— А кого ты хочешь, мальчика или девочку? — спрашивает, укладывает свою голову мне на грудь.

— Ребенка. Я хочу ребенка, — глажу волосы, целую макушку, мыслей, чтобы хотеть ее нет, я просто мирно, уютно притянул ее к себе и обнял, мне достаточно чувствовать ее теплое тело, нежно прижавшее к моему телу, и слышать как мирно она сопит. Только после того, как я удостоверился, что она спит, я уснул. Даже не верится, что мы можем вот так вот, просто обнявшись спать.

Просыпаюсь от того, что кто- то кашляет в палате. Медсестра со штативом.

Амаля крепко прижалась к моему телу, так и не отпускала до утра, еще и ногу закинла на меня, улыбаюсь, спит.

Тихонько убираю ее ногу, руки перекладываю ее на подушку и поднимаюсь. Время шесть утра.

— Простите, но мне нужно поставить ей капельницу, и сделать пару иньекций, — говорит смущенно та же медсестра, — мне до пересменки нужно все успеть.

— Это вы мне звонили, вчера? — говорю шопотом. Она опускает глаза, и шепчет да, — примного благодарен, что в наше время остались еще такие люди как вы, которые не остались равнодушными в такой жизненной ситуации, — она крснеет.

— Спасибо за теплые слова, — она подходит поближе к Амале, будит ее.

Моя соня, отмахивается от нее руками.

— Оставьте меня, — говорит с просони, даже глаза не открывает. Смеюсь.

— Простите, но мне нужно поставить вам капельницу.

— Ванилька, — от моего голоса она сразу открывает глаза, улыбается, — проснись.

Медсестра делает все, что нужно и удаляется.

— Ванилька, обидешься, если я на пару часов оставлю тебя? Глупости никакие не сделаешь?

— Сделаю. Если долго тебя не будет.

— Шутишь? — вижу ее улыбку, — Не пугай меня. Я не надолго. Домой заеду, потом по пути в офис. Что тебе привести? Покушать. Что желает наш малыш, только не говори селедку.

— На какой вопрос ответить сначало? — серезным тоном говорит ванилька.

— На все. По очреди.

— Я шучу, Алекс! Какие еще глупости я могу делать?

— Никакие! И не думай.

— Привези мне мой телефон. Сумку мою. Они же в офисе остались?

— Наверное, Амаль, я спрашивал про еду.

— Я селедку не хочу, — и она вдруг сглатывает, — блин, меня чуть не стошнило.

— От чего? — Я сажусь рядом на кровать.

— От этой селедки! Фу! Как я могла ее есть? Масло с хлебом? — сказать, что я в шоке, ничего не сказать, — Алекс пусть выкинут все с холодильника. Меня мутит от мысли, что она там лежит.

Как понять женщин? Особенно беременных? Это будет длится все девять месяцев?

— Мама! — внезапно она вспоминает, я опять подорвался, испугался, что опять что то не так, — ты представляешь сколько раз она мне звонила? Как она теперь переживает за меня! Что же я за дочь такая, безответсвенная!

— Амаля, сейчас шесть утра. Мама наверное спит, не переживай, — вздыахю, — я сейчас привезу твой телефон.

— Ты только побыстрей, пожалуйста.

— Я теперь боюсь тебя оставить, ты черсчур волнуешься, нервничаешь.

— Я не буду, обешаю, — потом после паузы добавляет, — буду ждать тебя. Здесь.

— Здесь? А что ты можешь куда-то пойти? Я сейчас никуда не поеду!

АМАЛЯ

Через пол часа после ухода Алекса, в палате появился молодой парень, выского роста, с крепким телосложением, в черном костюме. Вид у него ну очень грозный.

— Здравствуйте, я Андрей, — он зашел после моего разрешения войти, — я буду с вами, пока не вернется Алексей Александрович, — продолжает стоять возле двери, как на службе.

— Чего? Мне никто не нужен, не стоит, — отвечаю, но в данный момент даже встать не смогу, яс капельницей.

— У меня приказ, быть с вами и я его не нарушу.

— Вы не в армии, чтобы приказам подчиняться.

— Я на работе, — главное стоит в мою сторону не смотрит, смотрит прямо. Ну Алекс, ну гад.

— Подождите снаружи.

— Не могу. Мне велено внутри.

— Звоните ему. Сейчас же звоните ему, у меня нет телефона.

— Не могу.

— Как это вы не можете? — я смотрю и не понимаю, он робот или человек? — вы не можете мне отказать. Просто позвоните. скажите что я хочу поговарить.

К моему великому облегчению, он достает телефон, звонит.

— Алексей Александрович, — говорит он, — тут с вами хотят поговарить, — не знаю что там отвечает Алекс, но этот сразу несет мне телефон.

— Алекс! — я так кричу.

— Милая не кричи так, что случилось? Не волнуйся, не нервничай, тебе нельзя. Думай о ребенке. Я как чувствовал, что тебя ни на минуту нельзя оставлять.

— Кроме как пристутствие. этого….в моей палате-ничего не случилось! — выдыхаю тяжело, а этот вирзила стоит смотрит на меня, даже не отворачивается сволоч! — пока не случилось. Алекс, — уже шопотом произношу, чтобы этот не слышал, но знаю слышет, — убери его из моей палаты.

— Андрей, его зовут Анлрей, я ему сказал, побыть с тобой. За каждый твой шаг он несет ответсвенность. Хотя тебе строго запрещено вставать. За этим он и будет следить.

— Я не буду вставать, Алекс, мне мой ребенок тоже важнее всех на свете, и я не собираюсь вставать с места, ну только по нужде. Я понимаю всю серезность моего состояния. И я не маленькая….. Я в палате одна, зачем он мне здесь нужен, — этот смотрит хмурит брови, — убери его. Немедленно.

— Он тебе мешает? — таким спокойным тоном он отвечает, как будто все так должно быть, а я на пустом месте волнуюсь.

— Если ты волнуешься, что я боюсь одна находиться в помещении, то переведи меня в обшую палату!

— Нет, об этом речи не может быть. Он будет там, смотреть за тобой. И это не обсуждается.

— Тогда пусть снаружи. Стоит снаружи. Ты же не думаешь, что я прыгну с шестього этажа?

— Он тебе мешает?

— Алекс, — я смягчаю голос как могу, — представь я к тебе в палату поставлю девушку, посторонюю, — кажеться я сморозила глупость, потому что он на другом конце смеется, хохочет.

— Я был бы… — гад, он ржет, — ладно он будет снаружи. Ванилка…

— Я не разговариваю с тобой. Все. — даю телефон этому верзиле, слава Богу он выходит.

Я знаю, он был бы рад и вовсе не против, постороней бабы в своей палате. И не только палате. Все одинаковые.

С трудом дожидаюсь, когда докапает капельница, чтобы спать. Так спать хочется. Наконец- она заканчивается, я нажимаю на кнопку вызова медсестры.

— Доброе утро еще, — всегда улыбающаяся медсестра, — вам назначена сдача крови. Так что я сейчас сниму капельницу и возьму кровь. На патологии плода.

Позже меня посетил Валерий Виссарионович.

— Как ваше самочувствие? Живот не болит? не тянет? — я отрицательно мотаю головой, — по результатам анализов крови — у вас анемия. Я выпишу вам железо. Принимать не по инструкции, а как я вам скажу. В пять утра, каждый день, в течении месяца, ставите будльник, таблетку и стаканчик с водой рядом, встали впили и легли дальше спать. Понятно?

— Понятно. А что такое анемия?

— Низкий уровень гемоглобина. Поэтому много яблок, граната, говоядины каждый день к своему меню подключите.

— Хорошо, — мне почему то стало тревожно, — это влияет на развитие ребенка?