– Еловая? – по-прежнему смотрит в голубоватый экран.

– Она, – согласилась я, стараясь не обращать внимания на левую щёку, горящую от постороннего чёрного взгляда.

– Ольга?

– Ольга, – демонстративно не замечать наглый взгляд становилось всё сложнее.

– Пожелания, вопросы, требования, просьбы?

– Пожалуй, одна, – призналась я и, не выдержав напряжения, раздражённо посмотрела в сторону обнимающейся парочки.

Парень сидел на подоконнике, а девушка фактически лежала на нём – неприлично до ужаса – и что-то нашёптывала на ухо. Наглец подмигнул мне чёрным глазом, бессовестно игнорируя спутницу, и даже не подумал отвести взгляд.

– И какая именно? – компьютерщик оторвался, наконец, от монитора и посмотрел на меня странными разноцветными глазами.

– Можно мне комнату в семейном общежитии? У меня сестра и…

– Нет.

Парень порылся в столе и бросил мне ключ.

– Место в семейном еще заработать надо.

Ну, нет – так нет.

– У коменданта возьмешь расписание занятий, – продолжил он, протягивая мне ордер на заселение, в котором был указан номер общежития и комнаты. – Тренировки и военную дисциплину посещать обязательно. Женский душ по чётным дням. Кухня общая. Я ничего не забыл?

– Ты всегда что-то забываешь, Светофор, – парень на подоконнике зевнул и решительно отстранил от себя свою девушку. – Светка, проводишь новенькую до общаги?

– Не стоит, – я спрятала ключ в карман и отвернулась от окна. – У меня есть провожатый.

Не то чтобы я была уверена в том, что Товарищ будет меня ждать, но Зверёныш определённо точно дал понять, что нам с Лёшкой лучше не терять его из виду.

– Уверена?

– Абсолютно, – главное не думать о его пальцах, и голос не задрожит смущённо. – Могу идти?

– Ну иди, – компьютерщик махнул в сторону другой двери, и я вышла из пропускного пункта прямиком на территорию Детского корпуса.

От стены немедленно отделилась тень и шагнула в мою сторону. Будь я из пугливых, обязательно бы заорала, потому что темно было – хоть глаз выколи. Но я же всё-таки занималась борьбой, да и голоса за спиной напоминали о том, что я здесь не одна.

– Ордер покажи, – проворчал Товарищ. – Хотя не показывай. Темно, как в жо… очень, в общем, всё равно ничего не увижу. В какую общагу хоть заселили?

– В «Тройку», кажется… А ты чего тут?

– Не в «Тройку», а в «Подкову», – лениво исправил он. – Это хорошо. У нас тоже там комната. Пошли, что ли, картохи где-нибудь раздобудем. Жрать охота – страх. Я б слона сожрал, если б дали, честное слово.

– Ты иди, – не очень уверенно разрешила я. – А я Лёшку подожду. Боюсь, как бы она не потерялась в темноте.

Товарищ громко вздохнул, заглушая возмущённый рев собственного желудка, но без возражений прислонился к стене, ожидая явления моей названной сестры.

– Кто у тебя на ПП был? – прошептал, нарушая тишину ночи.

– Светофор, – ответила я, вспоминая разноцветные глаза компьютерщика.

– Странно, – Товарищ зевнул. – Сегодня не его смена.

– Откуда ты всё это знаешь? – прямо спросила я. – Вы со Зверёнышем ведете себя так, словно регулярно ездите в Кирс на каникулы.

– Вот странный ты человек, – Товарищ рассмеялся. – Со Зверёнышем так точно угадала, а самых простых вещей не видишь.

– Что угадала-то? – растерялась я.

– Ну, с кликухой его. Его все так зовут, не ты одна.

– Зверёнышем?

– Тс-с-с! Зверем. Он за Зверёныша голову оторвет!

Странно, мне же не оторвал. А может, поверил в то, что я могу ему руку сломать, потому и терпит? Странный он всё-таки.

– Вот так вот, – Товарищ снова зевнул. – Спать охота – сил нет. Устал, как собака, за эту неделю. А ты говоришь, каникулы…

– Слушай…

– Не, все вопросы к Северу. Пусть он тебя сам в курс дела вводит. У меня на его лидерство претендовать, знаешь ли, нос не дорос.

– Вы тут как в зоопарке прямо, – поделилась я своим наблюдением. – Зверь, Светофор, Север… А нормально, по именам, нельзя общаться?

– Не мы такие – жизнь такая, – пробормотал Товарищ и отлип от стены. – Меня, кстати, Соратником звать.

– И ты туда же, – обиделась я. – Опять кличка.

– Не-а! – Товарищ рассмеялся. – Промазала. Не кличка. Фамилия. Тимур Соратник, приятно познакомиться, Старуха! Пойдём уже вас заселим, что ли. Твою Нюню, кажется, отпустили.

Я оглянулась и увидела, как на пороге той самой комнаты, в которой случилось моё незабываемое свидание с красивой попой и наглой рукой, неуверенно топчется Лёшка.

– Она, конечно, балласт, – задумчиво продолжил Соратник. – Но кто я такой, чтобы спорить со Зверем.

– Нос не дорос, – догадалась я.

– Типа того… Идем, горемычные, с меня картошка, с вас – ужин. Готовить-то хоть умеете?

– А то! – я гордо хмыкнула, впервые порадовавшись тому, что Цезарь запретил нам с Тенью пользоваться слугами.

Глава 2. Верю – не верю

Один игрок произносит какое-либо утверждение. Любое. Например – вчера был дождь. Другой игрок должен сказать, правда это или ложь. После ответа наступает его очередь придумывать вопрос. Вопросы могут быть самые разные, эта игра отлично развивает фантазию и расширяет кругозор.

Глубокой ночью, когда я уткнулась лицом в пахнущую свежестью и стиральным порошком тощую подушку, когда мои рёбра с удивлением привыкали к твёрдой, как доска, кровати, а плечи не могли расслабиться под тощеньким одеялом, я думала не о том, что жизнь встала с ног на голову. И не о том, что бесконечно длинный день, наконец, подошёл к концу. И даже не о Цезаре или Тоське. И нет, не о том, что Зверь с Товарищем явно имеют на меня какие-то планы… Нет, ни о чём из этого я не думала. Я вспоминала слова Сашки о том, что этим вечером я должна быть в Башне, иначе Мастеру Ти, который больше не был моим Мастером, очень и очень сильно не поздоровится. И эта мысль заставляла растягиваться губы в улыбке.

Той ночью мне снилось что-то лёгкое и воздушное, как пирожное безе. А ещё смуглая рука на попе. И эта попа, совершенно точно, была моей…

Проснулась я с лёгким чувством голода и сердцем, застрявшим в горле. Необычные и волнительные ощущения, надо сказать. Как первое – всё-таки голодать ранее мне не приходилось – так и второе. Причём второе было гораздо волнительнее первого.

Лёшка уже вернулась из комнаты, которую мне ещё предстояло посетить, и зевая яростно и весьма заразительно, попыталась сказать:

– Ам ыо ада… – тряхнула соломенным гнездом, в которое за ночь превратились её волосы. – Вот гадство. Я так не выспалась.

– Я догадалась, – рассмеялась я и заставила себя выбраться из-под одеяла. Вроде ж говорили, что Детский корпус на юге, а холодно здесь по утрам было, как на самом настоящем севере. – Что сказать-то хотела?

– Нам в Доме надо новый аккаунт зарегистрировать… Вряд ли нам теперь разрешат старой Книгой пользоваться. Как думаешь? А? У меня, конечно, не так много лиц… Но жалко.

Я схватила вафельное казённое полотенце и, погрозив Алевтине пальцем, предупредила:

– Одна в Дом не смей соваться. Я у Зверя спрошу, что там с нашей Книгой лиц и как лучше поступить…

Расслабленное утреннее настроение стремительно рушилось, как карточный домик, не выдержавший заигрываний беспечного сквозняка.

Лёшка сказала про Книгу лиц, а я поняла, что осталась без средств к существованию. Я теперь точно не смогу воспользоваться моими многочисленными элами и пэпами… Наверное, проще забыть о том, что где-то там, в другой вселенной у меня остались вожделенные виртуальные деньги…

Облокотившись руками о раковину, я придвинулась почти вплотную к зеркалу и прошептала:

– Всё из-за тебя, Сашка-сволочь!

Закрыла глаза и, прижавшись лбом к холодному стеклу, попыталась вспомнить, сколько золотых у меня было с собой, когда я выходила на свою неожиданную охоту за сладостями, обернувшуюся билетом в новую жизнь. И эти воспоминания меня совсем не радовали. Абсолютно. Как и понимание того, что посещение Дома впервые в жизни стало насущной необходимостью, а не досадной обязанностью.