– Вивиан, ты должна помочь мне с выбором! – сказала Шарлотта и, схватив подругу за ладонь, повела ее за собой. Затем, все так же на ходу, она обернулась к Энтони: – Прошу прощения, мистер Крэнфорд! Мы постараемся справиться хотя бы за четверть часа!

– Как скажете, мисс Сэлтон! – добродушно усмехнулся тот, наблюдая за ней с нежностью, разлитой в его груди, и полным любви сердцем. Он уже видел эту девушку своей супругой, видел ее в своих объятиях. Но, если его прежние чувства к Вивиан заставляли его воображать страстные картины, то любовь к мисс Сэлтон рисовала в его разуме домашние сцены, полные тепла и уюта. Энтони также отметил, как значительно изменился внешний вид Шарлотты и подумал, что это синее шелковое платье было ей очень к лицу.

Когда девушки поднялись в покои мисс Сэлтон, та впустила Вивиан, затем вошла сама и закрыла за собой дверь. Усадив подругу на диван, Шарлотта взяла ее ладонь в свою и, беспокойным взглядом пристально всмотрелась в ее лицо, такое бледное и измученное несмотря на то, что Вивиан улыбалась.

«Она сама на себя не похожа. Каким худым стало ее лицо! А эти круги под ее красивыми глазами? Вивиан, моя дорогая, хорошая! Теперь я точно знаю, что ты скрываешь от меня что-то очень важное!» – невольно подумала мисс Сэлтон.

– А теперь скажи мне: это твой супруг не желает, чтобы мы виделись? – напрямик спросила она, решив не тратить понапрасну время.

Догадливость подруги застала Вивиан врасплох, и она лихорадочно искала слова, чтобы уверить ее в том, что она ошибается.

– Шарлотта, ну, что опять за глупости? – фальшиво игривым тоном воскликнула Вивиан.

– Признаюсь, я не так уж и верила всем твоим недомоганиям, которые делали невозможными наши встречи. Но теперь, моя дорогая, я отчетливо вижу, что этот брак изменил тебя! Ты выглядишь усталой, очень усталой. И несчастной! – настаивала Шарлотта, и ее взгляд стал строгим, будто она превратилась в няню, отчитывающую свою подопечную.

Не зная, что возразить на это справедливое замечание, миссис Уингтон машинально коснулась шелкового шарфа на ее шее и лишь отрицательно покачала головой.

– Я, право, не знаю, что ответить! Разве мы не собирались в парк? – нарочно изумленным тоном спросила она.

– Вивиан, я твоя подруга и всегда поддержу тебя, – ласково сказала Шарлотта. – Позволь мне выслушать тебя и разделись твою ношу.

Вивиан приложила ладонь к губам: ей отчаянно хотелось рассказать подруге обо всем, что происходило между ней и супругом, но она знала, что Шарлотта будет страдать, услышав эту темную правду. Но и терпеть она больше не могла.

– Ты… Ты права. Это все мой муж! – тихо, словно боясь, что их могут подслушать, сказала Вивиан и с силой сжала ладонь подруги. – Он любит меня… Но любит безумно! Он ревнует меня настолько, что не позволяет приезжать к тебе. Боится, что я буду улыбаться другим мужчинам…

– Но, дорогая моя, ведь это так… Невообразимо! Так жестоко! – громко прошептала Шарлотта. – Он не имеет никакого права так поступать с тобой! Ты его законная супруга, а не какая-нибудь содержанка!

– Увы! Именно содержанкой я и являюсь! – с горечью воскликнула Вивиан, но тут же осеклась и продолжила шепотом: – Я не принесла ему приданого, и, уверена, поэтому он чувствует себя моим хозяином! А может даже, он считает меня красивой кобылкой, купленной им для того, чтобы радовать лишь его глаза… А еще он заявил мне, что я должна родить ему троих детей! Троих, Шарлотта! – Она беспомощно рассмеялась. – К счастью, этому не бывать: стоит лишь пить специальную траву…

– Но знает ли обо всем этом твой кузен? – с нажимом спросила Шарлотта.

– Нет… Я играю роль счастливой дурочки и заставляю его думать, будто между мной и Джереми нет ничего, кроме гармонии и счастья. – Вивиан сглотнула. – Но Джереми… Он… Я боюсь его… Боюсь, что его любовь ко мне сломает меня, убьет…

– Фрёкен Сэлтон! – вдруг послышался за закрытой дверью голос дворецкого. – Могу я войти?

– Да, да, конечно! – отозвалась на это девушка.

Последние сказанные Вивиан предложения заставили ее побледнеть от ужаса, и она решила дать подруге небольшую паузу, понимая, как сложно было той делиться такими интимными секретами.

Дверь в покои открылась, и в комнату вошел мистер Андерсон, держащий в руке серебряный поднос.

– К вам еще один джентльмен, фрёкен, – учтиво объявил он и подошел к хозяйке дома.

– Какой интересный день! То ни одного гостя, то сразу трое! – фальшиво улыбнулась Вивиан.

– Ты права, моя дорогая! – хихикнула Шарлотта. Она взяла с подноса красивую визитную карточку, пробежала по ней взглядом, и на ее лице Вивиан тотчас прочитала выражение самой настоящей тревоги.

– Это мой супруг, не так ли? – почти беззвучно спросила миссис Уингтон.

Шарлотта взглянула на подругу и молча протянула ей визитную карточку.

Но Вивиан не нужно было читать имя, написанное на этом аккуратном украшенном золотистыми узорами прямоугольнике. Она знала его.

– Он здесь… Он пришел за мной, – горько улыбнулась девушка, и ее пальцы судорожно вцепились в нежную ладонь Шарлотты.

– Джереми! Не ожидал увидеть тебя здесь! – удивленно воскликнул Энтони, увидев своего лучшего друга, вошедшего в холл Лиллехуса.

Мистер Уингтон отдал прислуге свои шляпу и плащ, и друзья крепко обнялись.

– Да ты приехал прямиком с охоты! – весело сказал молодой Крэнфорд, лишь сейчас обратив внимание на то, что Джереми был одет в темный охотничий костюм, кое–где заляпанный коричневой грязью. Сапоги охотника и вовсе были покрыты уже засохшей лесной почвой.

– Ты написал, что вернулся, и я решил не терять драгоценного времени и встретить тебя, – так же весело откликнулся Джереми. – Но где же наши красавицы?

– Мисс Сэлтон выбирает шляпку для прогулки, а твоя супруга помогает ей в этом. Мы собрались прогуляться по саду, видишь ли…

– Прекрасно. Значит, мой неожиданный приезд не так уж не к месту… Вы дворецкий? – обратился Джереми к вышедшему из соседнего зала мистеру Андерсону. – Передайте вашей госпоже мою визитную карточку.

– Как скажете, сэр. – Мистер Андерсон забрал у нового гостя карточку и направился к лестнице.

– Ах, да, прими мои искренние соболезнования: я узнал о смерти твоего отца из утренней газеты, с двухнедельным опозданием, – поспешил сказать Энтони другу.

– Благодарю, друг мой. Но признаться, я совершенно не ощущаю потери. Он для меня не существовал, как и я для него, – равнодушным тоном бросил Джереми, приглаживая свои красивые, слегка растрепанные волосы. – Мой старик покинул этот мир в весьма удобный для меня момент, и я благодарен ему за это.

– Какой цинизм, – поморщился Энтони. – Я, конечно, понимаю, что он не был хорошим отцом, но считаю, что ты не вправе отзываться о нем в таком тоне.

– Даже, если узнаешь, что он сам приучил меня к алкоголю, когда мне было тринадцать лет? – усмехнулся Джереми: слова друга задели его гордость, и он почувствовал к нему некоторое раздражение.

– Тринадцать? – недоверчиво переспросил Энтони.

– Тринадцать. Это было Рождество, и он заставил меня распить с ним за праздничным столом бутылку виски. А ведь до этого я совсем не пил. Но мой старик решил, что я был слишком замкнутым и хотел увидеть мою улыбку, так он сказал мне в тот вечер. – Джереми приподнял подбородок и, прищурившись, взглянул на друга. – Не думаю, что тебя заставляли пить виски, когда тебе было тринадцать.

– Нет, не заставляли. Впервые я прикоснулся к алкоголю, когда мне было пятнадцать лет, и это была маленькая рюмка сладкого ликера, – согласился Энтони и вдруг осознал, какие яркие, полнее уюта и заботы года имел он в то время, как Джереми был для собственного отца всего лишь тенью, которую старался не замечать.

– С того вечера я пил каждый день. Это был стакан вина за обедом, немного бренди перед сном… И виски. Да, любимый виски моего папаши. Он пристрастил меня к нему, – задумчиво сказал Джереми. – А когда я стал зависимым от спиртного, он заявил, что я позорю его имя. Чертов… – Он вовремя остановил себя, чтобы не выругаться при друге. – Поэтому я рад, что он умер. Считай меня кем угодно. Это твое право.