Разбойничий отряд состоял из тридцати одного охотника. Они напали на рассвете, когда жители Ванлиена только вышли из своих пещер, чтобы проверить, что попалось за ночь в их сети. Хотя участок земли между утесами и рекой, на который открывались пещеры, и был окружен рвами, хоксни без труда перепрыгивали эти жалкие препятствия, рассчитанные на пеших людей или фагоров. Все, кто пытался поднять оружие, падали замертво под ударами копий нападающих.
Через два часа Ванлиена не стало. Воины его были перебиты, женщины изнасилованы, дома разорены, припасы и реликвии разграблены. Лэйнтал Эйн, хотя и присутствовал здесь, не участвовал в бойне. Он даже и представить не мог, что его стремление вновь овладеть Ойрой приведет к столь ужасным последствиям. Жители Ванлиена были гораздо более цивилизованы, чем жители Эмбруддока. У них сохранилось множество книг -- но Аоз Рун приказал сжечь их все, а городских жрецов вырезал до последнего человека. Лэйнтал Эйн хмурился, но не решался возразить. Ему не хотелось терять с таким трудом обретенного положения, хотя он и ненавидел себя за это.
И здесь же, среди кровавых руин, было празднование этого великого события. Аоз Рун произнес речь, в которой восхвалял своих могучих воинов. Никто из них не пострадал, хотя один хоксни получил смертельную рану, напоровшись на копьё.
Победа над превосходящим в числе противником была очень легкой, так как большинство охотников Ванлиена несколько лет назад погибло на севере от рук беспощадных фагоров. Уцелевшие же защитники города впали в панику, увидев прекрасно вооруженных воинов верхом на стремительных хоксни. Они стояли раскрыв рты и легко принимали смерть. Даже тяжелые деревянные ворота, запирающие пещеры, были в большинстве захвачены открытыми. Из остальных защитников выкурили дымом, разложив перед воротами огромные костры. Те, кто не пожелал сдаться, задохнулись. Аоз Рун приказал также убить всех стариков и старух, которые не могли работать. Всех остальных заставили собрать пожитки и как скот погнали в Олдорандо. Они прошли этот путь за неделю, хотя Аоз Рун со своим отрядом прискакал в Ванлиен за один день.
Это было провозглашено великой победой Олдорандо и уже по дороге домой стали раздаваться призывы к новым нападениям. После завершения удачного набега Аоз Рун обратился к своим подданным с речью. Он стоял, широко расставив ноги, и новый молодой раб, стоящий рядом, держал поводья его Серого.
-- Уже сейчас мы подобны фагорам, -- гордо заявил он. -- Все соседи теперь беззащитны перед нами и с каждым новым набегом мы будем становится всё богаче. У нас будет всё больше земли и всё больше рабов, чтобы служить нам. Но нас очень мало, нам нужны ещё люди. Вы, женщины, должны рожать побольше детей, которые скоро сядут в седла, -- и тогда мы широким потоком ринемся на дальнейшие завоевания. Вскоре мы завоюем весь Борлиен. Мы сделаем Олдорандо великим городом, столицей всего мира, каким он был когда-то, как говорят легенды!
Он показал на толпу понурых пленников, которых охраняли Гойя Хин, Фаралин Ферд и другие охотники.
-- Эти жалкие люди будут работать на нас, как сейчас работают хоксни. Но пока и нам придется работать ещё больше, есть меньше, но истинные герои не останавливаются перед трудностями, если хотят достигнуть своей цели. А будущее за нами!
Окончив речь, он подъехал к своим бывшим лейтенантам.
-- Вы ещё раз доказали мне свою преданность, хотя я сурово обошелся с вами. И я по достоинству оценил её, Лэйнтал Эйн. Западные земли ваши -- это мой подарок. Ты и твой молчаливый друг теперь будете нести ответственность за них. Но у вас будут не только обязанности, но и привилегии. Более того. Как лорд Эмбруддока, я назначаю вас лордами Западного Вельда. Но ты должен ещё отработать свой новый титул. Построй себе новый город, Лэйнтал Эйн. Мы будем править по обе стороны Ворала, как равные.
Датка почесал ляжку и искоса посмотрел на Лэйнтала Эйна, насмешливо приподняв одну бровь:
-- Посмотрим, что будет дальше. Настроение нашего лорда переменчиво, как погода. Сейчас он сияет -- но что будет, когда вновь грянет гроза?..
Но Лэйнтал был вне себя от возбуждения. Как бы он не относился к лорду Эмбруддока, он верил, что всё, что говорит он -- правда. Разумеется, это было совсем не то возбуждение, какое он испытывал в скачке на хоксни, чувствуя себя слившимся с этим быстроногим животным, когда ветер свистит в ушах и земля летит под копытами хоксни. Ничего более чудесного он не испытывал ещё никогда -- за исключением одного раза, когда позволил Ойре оседлать себя...
Она стояла рядом, и он сказал ей:
-- Ты слышала, что говорил твой отец? Я совершил великое дело, самое великое в нашей истории! Я приручил хоксни. Ты же этого хотела? Теперь ты должна стать моей женщиной!
Но она вдруг грубо оттолкнула его.
-- От тебя пахнет хоксни, как и от моего отца. Последнее время ты говоришь только об этих глупых животных, которых можно ценить только за их шкуру. Отец говорит только о Сером, ты -- только о Золотом. Если бы я стала твоей женщиной, я всё равно почти не видела бы тебя. Ведь вы, мужчины, совсем чокнулись со своими хоксни -- скачете на них дни и ночи, грабите, убиваете, как будто вы фагоры! Ты сделал жизнь людей хуже, а не лучше, и я ненавижу тебя за это!
<p>
* * *</p>
Женщины Олдорандо испытывали те же чувства, что и Ойра. Они ощутили на себе, что прогресс требует жертв. Хотя население Олдорандо теперь удвоилось, ведь у каждого жителя был теперь свой раб, а то и не один, они по-прежнему были вынуждены работать на полях. Только Шэй Тал проявила живой интерес к хоксни. Диких хоксни теперь стало гораздо меньше. Осознав опасность, их стада откочевали на дальние пастбища на запад, чтобы избежать плена или смерти. Первой, кто предложил устроить случку самца и самки хоксни, была именно Шэй Тал. И результатом было появление детенышей хоксни, с детства привыкших к человеку и легко поддающихся дрессировке.
Шэй Тал теперь ухаживала за детенышами и одну из полюбившихся ей самочек она назвала Преданность. Она тщательно ухаживала за ней. Теперь она знала, что поможет ей совершить далекое путешествие в Сиборнал.
ГЛАВА 11. КОГДА УШЛА ШЭЙ ТАЛ
