<p>
* * *</p>
Шесть дней Лэйнтал Эйн пролежал в мучительной лихорадке. Всё его нагое тело словно превратилось в раскаленный уголь, причиняя невероятные страдания. Старая Рол Сакиль постоянно втирала в него серный жир, но это почти не помогало. Аоз Рун пришел и молча смотрел на него. С ним была Дол, уже беременная, и он не позволил ей остаться у больного. Он вышел, задумчиво поглаживая бороду, как будто вспоминая что-то, и лицо его было непонимающим и хмурым.
На седьмой день лихорадка оставила юношу так же внезапно, как и началась. Лэйнтал Эйн натянул на себя шкуру хоксни и вернулся в вельд, полный новых планов. Забор, который он построил, уже принял вполне природный вид -- зеленые побеги обвили его, а вокруг на пастбищах спокойно кормились стада хоксни. Незабываемое зрелище!
-- Я не хочу терпеть поражение, -- сказал он Датке. -- Раз мы не можем ездить на кайдавах, будем ездить на хоксни. Они родственные нам души. У них ведь тоже красная кровь. Попробуем поймать хотя бы одного.
На сей раз, прибегать к маскировке не пришлось -- они оба были в шкурах хоксни. Облюбовав животное, парни стали подбираться к нему на четвереньках, скрываясь в траве. Хоксни отдыхал лежа, но увидев людей поднялся и не спеша пошел прочь.
Лэйнтал Эйн попытался накинуть лассо на него. Он бегал за ним несколько часов. Он залезал на деревья и часами сидел на ветках, держа лассо наготове. Хоксни подходили близко, но ни один из них не приблизился настолько, чтобы его можно было поймать.
К вечеру Лэйнтал Эйн устал и потерял терпение. Теперь даже Датка смеялся над ним. Тушу кайдава, лежащую поблизости, облепили мелкие хищники -- мыши и крысы. Их серая невзрачная шерсть находилась в странном контрасте с мясом золотистого цвета, которое они жадно пожирали. Здесь же были и стервятники, рвущие мясо своими изогнутыми клювами. Затем на место пиршества прибыли и сабр-тонги, которые разогнали всех и перессорились между собой из-за самых лакомых кусков.
Лэйнтал и Датка вошли в свой загон, обещавший им относительную безопасность, немного поели и легли спать.
<p>
* * *</p>
Лэйнтал Эйн проснулся первым. Он приподнялся -- и не поверил своим глазам. В холодном утреннем свете -- все краски только возвращались в мир -- в сером тумане, плотным покровом висящим над землей, даже эти хоксни казались безлико-серыми. Хоксни, которые паслись внутри загона!..
Он разбудил Датку легким пинком. Парни поползли к изгороди и осторожно выбрались наружу. Тут они с радостью переглянулись и похлопали друг друга по плечам, изо всех сил стараясь не расхохотаться. Видимо, хоксни решили укрыться здесь от сабр-тонгов. Но они не знали, что попали в ещё большую опасность...
Бывшие лейтенанты торопливо нарезали колючих веток, не обращая внимания на уколы, и переплели проем, сквозь который хоксни прошли внутрь загона. Теперь четыре хоксни оказались в плену. Но перед ними ещё лежал долгий путь. Пока они смогли только начать свою работу...
Посмотреть на плененных хоксни приходили все. Аоз Рун со своими новыми лейтенантами приходил почти каждый день. Ойра сначала смотрела, но затем потеряла интерес, увидев, что хоксни решительно отвергают все попытки оседлать их. Бри приходила часто, иногда в компании с Амин Лим, которая уже держала на руках новорожденного.
Десять дней Датка и Лэйнтал Эйн круглосуточно находились в загоне, прежде чем им удалось оседлать животных. Поначалу все их усилия и хитрости оказались напрасны. Битва за одомашнивание была выиграна сама собой, когда хоксни стравили всю траву в загоне. Без пищи они сразу погрустнели, опустили головы, стали сопротивляться куда более вяло. И тут парни заспорили. Датка хотел морить хоксни голодом и не давать им воды, пока они окончательно не ослабеют, и не будут готовы к подчинению. Лэйнтал уверял, что хоксни, напротив, нужно кормить и задабривать, приучать к себе. И он победил в споре: на заморенном хоксни не поедешь. Теперь он кормил их хлебом, щедро добавляя в него ратель. Сейчас рателя скопилось очень много, так как люди предпочитали ему сладкий бетель. Традиционная выпивка Эмбруддока вышла из моды. И результатом этого было то, что многие женщины выбрались из туннелей брассимпсов, чтобы работать на новых хлебных полях. Но пока рателя для этих четырех хоксни было предостаточно.
Даже небольшого количества рателя, впитавшегося в хлеб, было достаточно, чтобы хоксни начинали сначала бегать, как безумные, а затем у них начиналось похмелье. И в момент похмелья Лэйнтал Эйн накинул узду на шею хоксни, которого он назвал Золотым. Потом он сел на него верхом. На минутку. При второй попытке он просидел больше. Наконец, хоксни подчинился ему и стал скакать туда, куда юноша его направлял. Это был поворотный момент во всей истории Геликонии. Но Лэйнтал Эйн не отметил победу. Он слишком устал.
<p>
* * *</p>
На другой день и Датка смог сесть на своего любимого хоксни -- Быстрого.
-- Черт побери, это приятнее, чем ездить на горящем стунжебаге! -- крикнул Лэйнтал, когда они вместе катались по загону. -- Теперь мы сможем поехать куда угодно -- в Панновал, на край земли, к самому морю!
Когда они спешились и подошли друг к другу, то оба от радости смеялись, хлопая друг друга по плечам. Они понимали, что совершили невиданное чудо.
-- Если мы въедем верхом в Олдорандо, Ойра не сможет сопротивляться мне! -- крикнул Лэйнтал.
-- Удивительно, что женщины вообще могут сопротивляться, -- философски ответил Датка.
<p>
* * *</p>
