Выбрав момент, Нос шепнул идущему впереди Кошмарику:
-- Они принимают нас за беглых пленников!..
За несколько секунд весть облетела всех пиратов, вплоть до идущего впереди Профессора. Один только капитан Черная Борода, который плелся позади Носа и рычал от злости, все еще не понимал, в чем дело.
Проконвоировав пиратов до котлована, роботы сдали их другим стражникам, надзиравшим в котловане, а сами отправились к директору.
В котловане цирики распределили пиратов по работам -- долбить, таскать, крутить. Не имея выбора, те послушно работали, в надежде, что сейчас все разъяснится и их освободят.
Но время шло, и ничего не менялось. Более того, настоящие пленники то и дело норовили дать пиратам тумака, больно пнуть ногой или лопатой, а шар за медлительность и нерасторопность жалил разбойников направо и налево.
Так, в невыносимых мучениях, прошел час, другой, третий...
По жестокой иронии судьбы капитану доставалось больше всех: он был поставлен отдельно от своих -- на чертово колесо. Это колесо считалось здесь самым тяжелым видом работ, на него попадали новички или провинившиеся. Обливаясь потом и все еще не понимая происходящего, капитан волочил по кругу больную ногу. И если бы не регулярно достающиеся ему "стимулирующие" удары хрустального шара, он бы давно уже свалился без чувств.
Что касается директора, то он все знал и все видел.
Еще ранним утром, когда обнаружилось отсутствие тринадцати гномов, ему под горячую руку попался Черная Борода, который доложил по телефону о прибытии. Сорвав на нем первый приступ ярости, директор направился в свою секретную лабораторию, откуда не выходил до полудня. До часа "икс" оставалось уже не более двух суток... Но роботы-электронщики требовали еще несколько унций алмазов, без которых закончить объект не представлялось возможным.
После бегства пленников об ускорении работ не могло быть и речи. Директор рвал и метал.
Вернувшись из секретной лаборатории, он застал у дверей своего кабинета "Одиннадцатого", "Двенадцатого" и "Тринадцатого". Роботы доложили, что господа пираты оказались на деле злонамеренными беглецами, которые теперь благополучно водворены на свои рабочие места. Они также поинтересовались, не прикажет ли хозяин перекрасить траву на острове в оранжевый цвет...
Схватившись за голову, директор бросился к экранам. Вид у разбойников был столь жалкий, что даже пленные гномы перестали их обижать.
Тонкие губы директора растянулись в ядовитой усмешке. И, вместо того чтобы отдать распоряжение о немедленном освобождении своих союзников, он с наслаждением влепил капитану длинную очередь болевых импульсов.
Глава тринадцатая
На подводной лодке.
Судовой журнал.
Точка на горизонте
Когда роботы увели пленных пиратов, беглецы вышли на причал и осмотрелись. Вокруг не было ни души. Ракета все еще казалась точкой на горизонте, но эта точка немного увеличилась в размерах и слегка переместилась к югу.
Шестеренка стал вынимать из своих многочисленных карманов и раскладывать на шершавой чугунной крышке люка "Медузы" всевозможные инструменты. Он также зачем-то попросил у Глюка его докторскую слуховую трубочку.
Тем временем остальные стали разглядывать содержимое сундука. Сваленные в нем драгоценности потускнели и покрылись зеленоватым налетом -- как будто они много лет пролежали под водой.
Наконец крышка с лязгом отворилась, и беглецы один за другим юркнули в чрево пиратской подводной лодки. Не теряя времени, Шестеренка завел мотор, и уже через секунду "Медуза" рванулась с места, набирая скорость и одновременно погружаясь под воду.
Вздохнув наконец свободно, гномы разбрелись по отсекам.
У входа в шлюзовую камеру громоздилось с десяток металлических ящиков. Открыв наугад один из них, Студент с удивлением обнаружил там комплект космического снаряжения: скафандр, комбинезон и баллоны со сжатым воздухом. То, что это было именно космическое, а не водолазное снаряжение, Студент понял сразу: он сам конструировал в свое время нечто похожее. Удивительно было другое: это космическое снаряжение на "Медузе" использовали именно как водолазное! Не было никаких сомнений в том, что в этих скафандрах и резиновых комбинезонах уже не раз погружались в воду. Для чего? Это легко объяснял оставшийся на причале сундук, набитый поднятыми со дна драгоценностями.
Сам факт существования на подводной лодке космического снаряжения Студента не очень удивил. После всего, что произошло за последние десять дней, его вообще было трудно чем-либо удивить. Оставив ящики, он продолжил осмотр судна и заглянул в каюту капитана.
Среди грязи и запылившегося хлама его внимание привлек судовой журнал в засаленном кожаном переплете. Страницы журнала были испещрены неразборчивыми каракулями и цифрами. Открыв наугад, Студент прочитал:
"Главный навигатор делает вид, что ему наплевать. Посмотрим, как он закрутится, когда директор проковыряет дырку. Цирики работают в котловане. Пользы от них мало, как бы этот психопат не заставил нас работать... Надо привозить больше камней, тогда нас не тронут. За эту неделю только одно успешное погружение. Общий расклад -- 380 золотых. А что если взять в плен и заставить работать местных гномов?.."
Студент захлопнул журнал и в глубокой задумчивости направился в рубку, где за штурвалом, поглядывая на экран радара, стоял Шестеренка.
Прильнув к окулярам перископа, Студент осмотрелся.
Море было чистым и спокойным. Ракета, не снижаясь, продолжала двигаться в прежнем направлении.
-- Выходи на поверхность, -- махнул он рукой. -- С острова нас уже не достанут, а с ракеты могут заметить.
Шестеренка вывел лодку на поверхность, а Студент поднялся по ступенькам, открыл люк и высунулся наружу. Приставив к глазам мощный морской бинокль, он сначала долго и пристально рассматривал ракету, а потом медленно осмотрел море по кругу. На мгновение ему показалось, что у самого горизонта в море виднеется какой-то предмет. Предмет был, очевидно, небольших размеров и находился так далеко, что его невозможно было разглядеть даже через бинокль.