- Я тебя услышал, Принс, - повысил голос Майкл, теряя терпение. – Не считай меня мальчишкой, неспособным контролировать свои порывы.
Джексон поднялся на ноги, причем выглядел он на удивление грозно.
- Прости, отец. Но ты учил нас жить по сердцу и не растрачивать себя впустую. Я только хочу, чтобы твое поведение соответствовало твоим же словам.
Майкл кивнул и отправился спать. На следующий день он, по заведенной у них когда-то с Лисс традиции после неловских ситуаций, постарался вести себя как обычно. Он был в легкой рубашке с длинными рукавами, авиаторах и широкополой шляпе. Певец организовал свой любимый досуг: битву водянями шарами. Они с Пэрис разделались с Принсом, Лисс и Бланкетом просто в сухую. Мокрые, довольные дети хохотали, по новой разбиваясь на команды. Чем они только не занимались! Купались в море, играли в крокодила, смеясь до сведения мышц. Майкл специально уматывал детей, чтобы вечером они не решили провести с ним очередную воспитательную беседу. Он весь день чувствовал на себе следящий взгляд Принса. Мужчина и сам устал, поэтому рухнул на постель, собираясь уснуть. В дверь спальни тихо постучали, и вскоре в комнате появилась Лисс, одетая в халат. Большая светлая спальня с широкой кроватью и открытым балконом освещалась только прикроватными светильниками. Майкл настороженно приподнялся на локтях.
- Не хочешь почитать со мной? – осторожно спросила девушка, демонстрируя ему книгу в белой обложке.
Джексон и рад был отправить Лисс спать, но природная любовь к чтению победила. Девушка устроилась на противоположном краю его постели и протянула Майклу книгу «Мои посмертные приключения»*.
- Я решила узнать про твое Православие, и Интернет выдал мне это.
Певец улыбнулся и раскрыл вкусно пахнущую новую книгу. Это оказалась отличная история об умершей женщине, проходившей мытарства и анализировавшей свою прошедшую без Бога жизнь в новом формате. Они не могли оторваться, однако, проиграли усталости и уснули.
Майкл проснулся от какого-то движения. Свет в спальне был погашен, а его руки находились у изголовья кровати. Мужчину накрыла паника, он дернулся и не смог освободиться. Запястья были плотно привязаны.
- Не вырывайся, - попросила Лисс, завершая его путы бантиком, - прости, но по-другому ты просто не дашься.
Она развязала халат, под которым оказался кружевной пеньюар. Майкл зажмурился, не желая видеть ее юное тело в привлекательной обертке. Лисс накрыла его губы своими, пытаясь втянуть певца в поцелуй. Девушка перебросила через него ногу и уселась на бедра, потираясь о пах, щекоча горячем дыханием его рот, шею, заставляя Майкла паниковать и дергаться. Лисс прикасалась к его губам кончиком языка, и мужчина вертелся, пытаясь от нее отстраниться и умоляя перестать его терзать. На очередном поцелуе он просто не выдержал и ответил, позволяя Лисс сплестись с ним языком и вызвать приятные ощущения в низу живота. Майкл краснел, понимая, что свое колом стоявшее желание ему уже не скрыть. Похоже, именно этого она и добивалась. Оторвавшись от его губ, задыхаясь, девушка сбросила волосы за спину и ухватилась за пояс его пижамных штанов. Джексон почти закричал, подавив крик только, чтобы дети не застали его в еще более унизительном положении.
- Лисс, пожалуйста, - захныкал он, - пожалуйста…
- Потерпи совсем чуть-чуть, - прошептала она, невесомо чмокнула его и, стащив с него заодно еще и плавки вдруг опустилась к флейте, вбирая ее в себя почти на половину.
Майкл выгнулся в спине, ему так хотелось толкнуться Лисс в рот, в глазах темнело от удовольствия, ее ласки были такими умелыми, будто и не было никакого перерыва в их браке. Мужчина задыхался, ерзал, стонал, прося девушку о пощаде. Ее рот вдруг выпустил флейту, заставляя Майкла открыть глаза. Лисс спускала с себя трусики, и это нехитрое движение несколько прояснило его опьяневший ум.
- Не надо, прошу тебя, не делай этого!
- Тебе же нравится, - словно малышу сюсюкнула девушка, - я тоже хочу получать удовольствие, МДжей.
- У меня даже презервативов нет, - сгорая от стыда, прошептал певец.
Она нависла над его членом, заставляя Майкла чуть ли не биться в истерике, он не двигался исключительно из-за шока и нежелания сделать Лисс больно. Девушка резко села, зажмурив глаза и вскрикнув. Мужчине показалось, у него искры из глаз посыпались. Лисс кусала губы, стонала, вгоняя его в себя на полную длину, подпрыгивая, откидываясь назад. Майкл уже не мог просить ее остановиться. Девушка выглядела такой сексуальной, он так хотел ее все это время, что наглость Лисс вдруг показалась ему вполне уместной. Джексон прекратил дергать свои путы, начал двигаться юной любовнице на встречу, и вскоре его накрыл оргазм, от которого всего тела будто коснулось множество мельчайших иголочек. Майкл выравнивал дыхание. Довольная Лисс наклонилась к нему и отвязала руки, на которых остались следы лент.
- Ну, вот, наконец-то, а то говорил, что никого не совращал, - зашептала она ему на ухо, - я ведь знаю, что это не так…
Джексон раскрыл от ужаса глаза, пытаясь скинуть с себя смеющуюся девушку, заворочался и вскрикнул. Темнота объяла его, тело тряслось, дрожь была такой крупной, что Майклу не сразу удалось понять, трясется ли он или мир вокруг.
- Майкл, что случилось? – Его плеча коснулись теплые пальцы, мужчина отпрыгнул, чуть не свалившись с постели. Он был весь в холодном поту.
Заспанная Лисс с тревогой на него глядела. Она лежала на самом краю постели, завернутая в плед с книгой под боком. Майкл с трудом сглотнул.
- От… отвернись, пожалуйста, и закрой глаза.
Девушка удивилась, но его просьбу выполнила, и мужчина сбежал в душ. Все было таким реальным… даже оргазм казался настоящим. Джексон ударил кулаком по стене душевой кабины, он чувствовал себя измотанным. Вернувшись в спальню, мужчина никого не обнаружил. Тишина вдруг стала давить на него. Тихонько скрипнула дверь, и в комнате появилась Лисс с кружкой и тарелкой печенья в руках.
- Я сделала тебе какао, - тихо сказала она, поставила все на тумбочку и включила ночник. – Бланкет как-то принес мне молоко, и я решила, что тебе поможет.
Майкл поблагодарил и сделал глоток обжигающего сладкого напитка. Лисс вновь спросила, что случилось.
- Кошмар приснился, - прохрипел он, девушка тут же поинтересовалась, какой. – О… о домогательствах. Меня долго мучила бессонница, когда шли дела, а когда я засыпал, снились ужасы.
Лисс опустила глаза.
- Майкл, прости меня за эпизод на кухне, - она тяжело вздохнула, - этого больше не повторится. Я не могу жертвовать отношениями с тобой и детьми из-за свое прихоти. – Девушка закусила губу.
- Я на тебя не злюсь. Я рад, что ты это понимаешь. Мне тоже трудно, я тебе об этом говорил. И… еще раз повторюсь: ты вызываешь у меня такие чувства и эмоции, о существовании которых я и не подозревал никогда. С ними невероятно трудно справиться.
- Я постараюсь тебе помогать, - закивала Лисс, - скажи… - Майкл ждал очередного вопроса о сексе, но девушка вдруг спросила, - как ты остался человеком после всего пережитого? Я имею в виду, не озлобился на мир, не разочаровался в нем.
- Озлобился и разочаровался, особенно после второго суда. На первом на плаву меня держала ты. Ты показывала мне, что несмотря на всю ненависть ко мне, всю зависть, есть люди, любящие меня, готовые на такие вещи, которые я бы никогда не осилил в одиночку. Я ненавидел людей, когда меня обвинили в очередной мерзости, я просто не мог понять, почему меня упрямо пытаются распять в угоду СМИ. И вновь меня спасали лишь мысли о тебе и детях. Если бы не вы, я бы перестал верить, что в мире вообще есть что-то хорошее.
- Если бы не ты, я бы не знала, что любовь не такая, какой я ее представляла. – Лисс вдруг выдохнула и выдала, - любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает**. Ты мне это доказал.
