Тем не менее выдавать своего раздражения было нельзя. Я тоже натянула на губы сладкую улыбочку и смущенно призналась:

— Я люблю розовые розы. Такого светлого, пастельного оттенка.

Богдан перевел взгляд на Артема, спросил с едва уловимой иронией:

— Почему ты еще здесь?

— В смысле? — слегка опешил мой Крез.

— Неужели ты не хочешь сделать своей девушке приятно? Тебе уже непрозрачно намекнули.

Артем нахмурился.

— Хочешь, я сам куплю ей цветов? — с издевкой предложил Богдан. — Если у тебя с деньгами напряженка.

Мой Крез что-то буркнул и вылез из-за стола. А потом с мученическим видом почапал в ларек.

— Что ж, раз такая пьянка, я пока схожу в сортир, — Славик тоже поднялся на ноги и одарил нас угрожающими взглядами. — Говорю на случай, если принесут заказ: мои суши не жрать. Не прощу.

Он удалился, а я сложила руки на груди и старательно испепелила Богдана взглядом. В груди у меня все кипело. Да что там! Я испытывала желание убивать.

— И зачем? — тихо спросила я.

— Что зачем? — На физиономии моего шантажиста на дрогнул ни один мускул.

— Зачем эта шуточка с секретом?

Он закинул руки за голову и самодовольно улыбнулся.

— Для удовольствия. Для чего же еще? У тебя было такое забавное лицо! Просто незабываемое зрелище!

Я не сдержалась: скомкала в комок салфетку и швырнула в Богдана. Та попала ему в плечо. Его красивые губы тронула очередная саркастическая улыбка. Мои пальцы сами собой скомкали еще пару салфеток. Обе полетели в эту наглую гнусную рожу. Впрочем, оба раз Богдан увернулся.

— Ты такая сексуальная, когда злишься! — констатировал он, почти раздевая меня взглядом. — Я бы не отказался от еще одного поцелуя. Или даже чего-нибудь погорячей.

От такой наглости у меня даже дыхание перехватило. Но я постаралась вернуть самообладание. Поинтересовалась нарочито спокойным голосом:

— Слушай, а тебе мама в детстве не говорила, что подкатывать к девушке друга — аморально?

Он сделал вид, что задумался на пару секунд, а потом снова ухмыльнулся:

— Не припомню такого. К счастью, мама не портила мне жизнь морализаторством.

— Плохо! Очень плохо!

Богдан снова отхлебнул из заказанного в баре стакана и посмотрел на меня с ехидством.

— Крошка, тебе ли осуждать мою мать? Твоя, смотрю, тоже не перетруждалась, прививая тебе моральные принципы.

— На что ты намекаешь? — приготовилась оскорбиться я.

— Ну, у тебя много пороков. Во-первых, ты самозабвенно вешаешь лапшу на уши Артема. Во-вторых, уединяешься в туалете с незнакомцами…

Раз — и я как-то само собой запустила в Богдана чашкой. Правда, этот гад опять увернулся, чашка упала на пол и разбилась.

Богдан тут же зацокал языком:

— Ай-ай-ай! Какая плохая девочка. И посуду бьет.

Из глаз моих почему-то брызнули слезы, самые натуральные. Я выбралась из-за стола и, присев на корточки, быстро собрала осколки. Откуда-то возникла официантка, закудахтала:

— Что случилось?

— Я уронил чашку, — не моргнув глазом, соврал Богдан, — запишите на мой счет. А еще чирканите-ка мне номер своего телефон. Я свожу вас в кино. Или в ресторан. Вы куда бы больше хотели?

Щеки официантки порозовели. Она сначала пожала плечами, а потом быстро достала из фартука блокнот и, вырвав оттуда клочок бумаги, весьма охотно записала на нем свой номер. Протянула Богдану.

— И во сколько вы сегодня заканчиваете? — уточнил тот, плотоядно улыбаясь.

— В десять.

— Отлично! Я как раз тоже буду совершенно свободен в это время.

Я подала осколки официантке, и она, окончательно зардевшись, убежала в сторону кухни. А меня слегка передернуло. От мысли, что человек, с которым я сегодня целовалась, будет ночью кувыркаться со случайно снятой в баре девицей.

— А вот и я! — Артем вырос буквально из-под земли, и я даже слегка вздрогнула от неожиданности. В руках он сжимал маленький букет роз. Темно-розовых, почти фиолетовых.

— Нравится? — уверенно спросил мой Крез, вкладывая букет мне в руки.

— Темыч ты чем слушаешь? — Богдан обидно усмехнулся, пряча бумажку с номером официантки в карман джинсов. — Лиза же просила бледно-розовые

Артем смутился.

— Разве ты хотела бледные? Серьезно? А эти тебе что, не нравятся?

Я зарылась носом в цветы и несколько раз втянула приятный аромат. А потом ответила, стрельнув в Богдана едким, колючим взглядом:

— Очень нравятся. Они просто волшебные!

Артем попросил подать нам вазу. Вместе с ней принесли и наш заказ. Из туалета приполз Славик, правда, какой-то подавленный. Кажется, ему по телефону устроила выволочку жена. Мужчины начали трепаться о всякой ерунде: о футболе, о машинах, о новых гаджетах. Обо мне все забыли. Наверное, к счастью. Да я и сама старалась не отсвечивать: жевала безвкусные веганские суши и думала о своем.

Из задумчивости меня вывел Богдан. Он протянул руку и тронул меня за запястье.

— Лиза, ты в порядке?

Я подняла на него глаза, чувствуя, как под ложечкой холодеет. Ну что он опять задумал? Почему не хочет оставить меня в покое?

— Как твоя голова? — заботливым тоном спросил Богдан. — Выглядишь слишком бледной.

— Со мной все нормально, — огрызнулась я. — Можешь не беспокоиться.

— Ты никогда не думала, что причина твоих мигреней может быть в отказе от мяса? — спросил он, с трудом пряча усмешку. — Я однажды смотрел программу о питании, и там ведущая сказала, что без мяса организм начинает барахлить из-за дефицита витаминов.

— Это все миф! — оседлал любимого конька Артем. — Веганство не вызывает проблем со здоровьем. А вот мясо! Мясо вредит.

Мне стало невыносимо это слушать. Я поднялась на ноги.

— Мужчины, вы меня извините, но мне надо подышать свежим воздухом. Так что я, пожалуй, пойду.

Артем нахмурился, запричитал:

— Лиз, ну мы только начали есть… Ну давай посидим хоть еще немного.

Я нагнулась и быстро поцеловала его в висок.

— Дорогой, оставайся. Я и сама прекрасно доковыляю до дома.

Он сразу расслабился, потянулся к стакану с выпивкой.

— А я бы, на твоем месте, не отпускал ее одну в таком состоянии, — хмуро сказал Богдан.

Вот и чего ему надо? Или он и правда поверил в то, что у меня мигрень?

Артем неохотно поднялся из-за стола.

— Ладно, ребят. Я провожу и тут же примчусь обратно.

— Цветы не забудьте! — с весьма странной интонацией напомнил Богдан.

Мы отошли от кафе метров на сто. Вид у Артема был такой, словно он исполняет какую-то неприятную обязанность. Ему явно хотелось вернуться к друзьям, которых он не видел несколько месяцев. В другой раз я бы обиделась, но сейчас мне и самой хотелось от него отделаться.

— Слушай, а чем занимаются твои приятели? — Я с трудом замаскировала неуемное любопытство скучающим тоном. — Как зарабатывают на жизнь?

— По-разному. Славик, к примеру, программист. Очень крутой, между прочим.

— А Богдан?

Артем пренебрежительно хмыкнул:

— Богдан у нас творческая личность.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, он работает с видео. Снимает там, монтирует что-то. Я ему раньше, между прочим, предлагал неплохую должность в своем агентстве, но он заявил, что ему больше по душе фриланс. Олень, короче. Чудик, который не видит дальше своего носа. Вот на фига ему вперся этот фриланс, а? Сегодня густо, завтра пусто. А я ему хороший оклад обещал, социальный пакет.

Я остановилась.

— Ладно, ты иди. Дальше я и сама дочапаю.

— Точно? — Он замялся.

— Точно. Я потом сделаю тебе дозвон, чтоб ты не волновался.

— Хорошо! — Артем заметно повеселел и, передав мне цветы, тут же зашагал обратно.

Я доплелась до дома и поднялась в квартиру. На душе скребли кошки. Было все-таки страшно, что Богдан расскажет о всех моих грехах Артему. Но, с другой стороны, оставаться в баре не имело смысла. Даже если при мне Богдан удержит язык за зубами, он может позже донести на меня по телефону.