В королевском архиве нас с Лео встретил очередной местный дед. В отличие от некоторых других знакомых дедов он не был арабом, и северянином не был тоже. У него были роскошные седые усы и борода, на крупном теле он носил долгополое одеяние из хорошей шерстяной ткани, подпоясанное драгоценным кованым поясом.
Усатый дед встретил нас в светлой комнате с большими окнами, открытыми по тёплому и светлому времени суток. Вообще рамы были забраны какими-то условно прозрачными пластинами – и не стекло, и вообще не пойми что. За его спиной дверь вела видимо в собственно хранилище наиважнейших документов. А в этой комнате возле окон стояли три стола, и рядом с ними – лавки.
– Госпожа моя, позвольте представить вам господина Алексия Фоку, – Лео вежливо поклонился деду. – Господин архивариус, я не знаю, знакомы ли вы с моей спутницей.
– Наслышан, – кивнул дед по имени Алексий Фока, не сводя с меня пристального взгляда. – Не могу только взять в толк, что заставило наследницу Ливарио искать убежища в Ордене стражей.
И принюхивается, прямо как зверь, усами своими шевелит – прямо как тот фока, тюлень, по которому назван. Может, у него тоже были звериные предки?
– Вы можете предложить вариант лучше? – поинтересовалась я.
Может быть, это прозвучало не слишком-то вежливо, но – честное слово, нет ему никакого собачьего дела до моих причин. И вообще – почему помянутую наследницу Ливарио так плохо охраняли, что её смог похитить первый попавшийся брат страж? Кому бы задать этот неудобный вопрос?
– Ох, нет, – тут же пошёл на попятный господин архивариус. – Я – человек мирный, боевой магией не владею, убивать себе подобных не спешу.
– Наверное, вас хорошо охраняют, раз вы благополучно дожили до своих лет? – поинтересовалась я. – Что ж, надеюсь, в сложной ситуации ваша охрана не дрогнет и не предаст. Желаю вам того от всей души. А сейчас – не могли бы вы отреагировать на наш запрос? У нас с братом Лео поручение от мастера.
– И от короля, – вкрадчиво добавил Лео.
– Не мог бы я сделать – что? – нахмурился тюлений родич.
– Нам нужно ознакомиться с документами, которые хранятся в архиве, – общаться с чиновниками я, что уж, умела, в прошлой жизни без этого умения было сложно. – Мне – с документами об имуществе Ливарио – со всеми, какие существуют. А брат Лео сейчас скажет о своём деле сам.
– А мне нужно всё, что написано о договорах короля, моего отца, с правителями здешних земель, – Лео почтительно наклонил голову – то ли в память об отце, то ли показывая деду уважительное отношение.
– Вы должны знать, что без королевского приказа я даже ни одной печати вам не покажу, не только сами грамоты? – тюлень продолжал хмуриться.
Лео усмехнулся и протянул ему руку, что-то показал. Я глянула – это был перстень, то самый перстень с красным камнем, который он когда-то давно, в походе на Аль-Сиру, мазал своей кровью!
– Вы знаете этот предмет, господин Фока? – и после мрачного кивка продолжил. – Вы знаете, что он обозначает?
– Слушаться подателя сего как короля Годфруа.
– Верно говорите. Сестра Феникс изложила вам просьбу, и я тоже изложил. Мы будем вам весьма признательны, если вы её исполните.
– И где я вам сейчас буду искать всё, что относится к Ливарио и их предкам? – сварливо спросил дед. – Сами, небось, знаете, сколько эти предки наследили!
– Начните с предыдущего царствования, – великодушно разрешила я.
Дед засопел, но, видимо, крыть было уже нечем. Глянул на нас недобро, пробормотал что-то про распоясавшихся девиц, и пошёл в ту дверку, что вела в соседнее помещение, там засветил магический огонёк, и мы услышали шаги и шорохи – очевидно, что-то искал.
Я села на лавку и уставилась в окно. Лео сел рядом.
– Прекраснейшая, не вешай нос. Сейчас он нам найдёт всё, что сможет.
Дед вернулся довольно скоро и выложил передо мной крупный свёрнутый в трубку документ. Я осмотрела его с опаской – а такое вообще можно руками-то трогать, это ж почти музейный экспонат! Одёрнула себя – дома был бы музейный экспонат, а тут просто документы. Как свидетельство о праве собственности на землю, например. Кадастровый паспорт ждать не нужно, геодезию, скорее всего, не проводили, координаты не определены. Я всю эту мороку прошла с дачным участком, который остался от родителей, и который я потом продала, но перед продажей пришлось пошевелиться, пока все документы оформила. Поэтому я бестрепетно взялась за трубку и попыталась развернуть…
Но плотная кожа разворачиваться не желала. Скручивалась снова, и не давала себя развернуть.
Лео улыбнулся, отогнул один край и будто бы прилепил его к столу, затем проделал то же самое со вторым. М – магия.
– Вперёд, прекраснейшая, – подмигнул он мне.
Я глянула на раскрытый документ… ох ты ж!
Вообще мне, конечно, уже доводилось читать здесь кое-что. Языком образованных людей был древний имперский – его учили в немногочисленных монастырских и ещё более немногочисленных светских школах. Плюс ещё язык учёных людей был на востоке, в Бизантиуме. К счастью, этот документ был составлен на древнем имперском, и Барбару научили читать на этом языке. А вообще в королевстве в ходу были все три языка – аналоги наших латыни, греческого и арабского, плюс на каком там говорили наши друзья северяне. Любопытно, а как тут у них с государственными языками вообще? И на каком из них составляются документы? Или на всех сразу?
Я сосредоточилась и вчиталась в текст. Разделять слова пробелами здесь было не принято – видимо, не желали переводить на эти самые пробелы драгоценную кожу. Цифры обозначались буквами – ну, в латыни так же, а с латынью я в университете сталкивалась. Но сами буквы имели совершенно иное начертание, впрочем, что бы сделала грамотная девица Барбара в такой ситуации? Грамотная, упрямая, как тот ишак, и привыкшая получать всё, что ей нужно? Сидела бы и читала. Вот и ты сиди и читай.
Я сосредоточилась… И вдруг внезапно поняла. Не вчитываясь в каждый абзац, но каким-то невероятным образом охватив весь текст. Документ гласил, что октября одиннадцатого дня Руджеро из дома Отвилей и Аделард из дома Ливарио встретились в Кастелло Ливарио и там договорились о том, что Аделард обязуется поддерживать Руджеро и выступать на его стороне, служить верой и правдой до самой своей смерти или смерти Руджеро, а в последнем случае – подтвердить клятву его преемнику. И говорит за всех своих вассалов, а его преемник подтвердит его клятву. А Руджеро обязуется принять Аделарда с семьёй и всеми вассалами под свою руку, охранять и защищать от врагов и даровать за службу блага и привилегии. Записано королевским писцом Робером Кривым под диктовку доверенного человека его величества Руджеро Анастазия Багряного. И записано восемь лет назад.
Так, ещё один бизантианец, да ещё и Багряный. Интересно, нет ли подвоха?
Я принялась трогать выбеленную кожу, но ничего не почувствовала. Рассмотрела печати на шнурках – на одной стройная башня, это Ливарио, на другой Белый Лев, это Отвиль. Так, а это ещё что?
Печать с башней легко разделилась на две половинки, на две тонких пластинки. На одной из них была понятная всем башня, а на другой… животное? Кто-то с когтистыми лапами и головой. Я поскребла пластинку ногтем, ничего не вышло. Тогда пришлось взять нож и проткнуть палец – противно, но что делать? И капнуть кровью на печать. Раз все они тут так делают.
Печать покраснела, будто там не капля крови была, а целая пробирка. Засветилась. А ещё одна капля крови прямо с пальца упала на белую кожу.
Я уже представила, как дед сейчас меня загрызёт за порчу официального документа, прямо здесь, прямо зубами и с особой жестокостью, и на Лео не посмотрит. Но кровь впиталась в белую поверхность без остатка. И поверхность переменилась.
На белом поле горели алые буквы: «Изменник Аделардо, привечавший чужеземца Руджеро, погибнет. Погибнет весь его род и приплод, и род чужеземца Руджеро так же. Иначе не ходить мне по этой земле. Аль-Джафар-ад-Гияс».
